Призрак дракона - Бриггз Патриция (версия книг .txt) 📗
К скелету настоящего дракона.
Его череп по длине равнялся моему росту. На морде поблескивал в сиянии камней металлический намордник. Лапы дракона были схвачены оковами, а тонкие кости его крыльев стискивали железные путы. Я с ужасом подумал о том, как кто-то из моих предков совершал это страшное преступление – чтобы продеть металл в крылья дракона, необходимо было проткнуть его живую плоть…
– Как глупо! Как нелепо!.. – закричал я, чувствуя, что к глазам подступают слезы и отчаянно пытаясь побороть их.
Естественно, меня никто не услышал. Тех, кто совершил это кошмарное деяние, давно уже не было в живых. А я ничего не мог изменить.
Отец нередко обзывал меня «нежной душонкой». Мое чувствительное сердце раздражало его гораздо больше, чем глупость. Он считал, что мужчина не должен быть таким, как я, если не хочет погибнуть в этом мире и – что намного хуже – погубить своих близких.
Я соглашался с ним.
Но сейчас все равно разволновался до слез. Я учащенно моргал, пытаясь прогнать проклятую влагу, делал глубокие вдохи и выдохи, стараясь не допустить, чтобы соленые струйки потекли по щекам.
Драконов больше не существовало. Ни единого.
А в те далекие времена, когда в наши края пришли гномы, драконов можно было запросто встретить в горах. Тогда Хурог считался богатейшим замком во всех Пяти Королевствах.
Именно в этих местах водились когда-то последние из драконов. Потом они совсем исчезли. Исчезли и гномы. А затем и земли, принадлежавшие Хурогу, постепенно начали умирать. Уцелели лишь старинные предания, воспоминания и стены моего замка.
Много лет тому назад моя семья отчаянно защищала драконов и боролась за их спасение. Эта миссия была возложена на моих предков первым верховным королем или даже (как говорилось в одной из легенд) самими богами.
«Хурогметен» в переводе с древнего шавигского языка означает «защитник драконов».
Всю свою жизнь я ощущал, как меня согревают лучи славы моих предков. В детстве обожал играть в Селега, самого известного из Хурогметенов, и постоянно воображал себе, что я защищаю Хурог от морских пиратов. Если рядом никого не было, кроме Сиарры и Тостена, то я брал старую арфу и с удовольствием пел им песни – про драконов, гномов и их драгоценные камни, достигавшие по размерам человеческой головы.
И вот, забравшись в самое сердце Хурога, я наткнулся на несомненное доказательство того, что кто-то из моих предшественников пренебрег возложенной на него святой обязанностью, предал все, за что боролось не одно поколение нашего славного рода!..
Я встал на колени перед останками дивного создания, которому служили на протяжении веков мои предки, и бережно провел ладонью по могучему черепу, закованному в металлический намордник.
– Она была красивой, – послышался из-за моей спины чей-то спокойный высокий голос.
Я вздрогнул от неожиданности, резко повернул голову и увидел юношу – по виду на год или два моложе меня. Никогда не встречал его раньше. Передо мной в самом сердце Хурога стоял незнакомец.
Если бы я стоял на ногах, он доходил бы, наверное, до моего плеча, как большинство взрослых мужчин. Выше меня во всем Хуроге был только отец.
Юноша обладал очень темными, почти черными волосами и глазами василькового цвета. Черты его лица отличались удивительной тонкостью и явной аристократичностью, чего нельзя сказать обо мне.
Незнакомец стоял, обняв себя за плечи руками, смотрел на меня, не моргая, и почему-то напоминал мне пугливую лошадь, готовую рвануть в сторону от любого громкого звука или резкого слова.
Сиарра сидела рядом со мной, ничуть не встревоженная присутствием незнакомца, рассеянно гладя ладонью череп дракона, словно перед ней находилась лишь одна из собак, что жили во дворе замка.
– У нее были серебряные глаза, – сказал юноша. – И она умела петь такие песни, от которых таяли сердца самых жестоких людей. Он не должен был это делать. Я говорил ему…
Я неотрывно смотрел на него отсутствующим взглядом, производя впечатление полного тупицы – я точно это знал. У отца эта моя уловка неизменно вызывала приступ раздражения и ярости.
Но в такие моменты, как этот, мой мозг напряженно работал.
Я находился сейчас в глубине фамильного замка. Здесь же присутствовал и юноша, которого я не видел ни разу в жизни. И он говорил мне о человеке, убившем этого дракона – вернее, эту дракониху , если словам молодого человека можно было доверять. А драконы не существовали на протяжении вот уже нескольких веков…
От пришедшей на ум догадки мне стало несколько не по себе.
Передо мной стоял призрак – призрак с печальными глазами.
О, мы все о нем знали! Хотя посторонним не рассказывали своей тайны. В нашей семье не было ни одного человека, с которым бы не случилось однажды чего-то необъяснимого.
Если призраку понравиться, он мог даже оказать тебе помощь. Например, спицы служанки моей матушки всегда оказывались в ее корзине с вязаньем, несмотря на то что я собственными глазами не раз видел их в других местах.
Если же призраку что-нибудь не нравилось… М-да, жена дяди Дараха больше не навещала нас после того, как однажды залепила пощечину Надоеде.
Никто из нынешних обитателей замка не видел этого призрака. Но семейные истории говорили, что некоторые из наших предшественников встречались с ним.
Признаться, я всегда представлял его себе более устрашающим и никогда не думал, что он – всего лишь юноша. Юноша с глазами собаки, которую колошматят все, кому не лень.
Несмотря на то, что черты его лица отличались особой утонченностью, приглядевшись пристальнее, я нашел в нём явное сходство с собой, особенно в линии скул. И если бы не черные волосы, этот парнишка был бы очень похож на моего брата Тостена и на Сиарру. Особенно васильковыми глазами. Уж они-то, несомненно, говорили о его принадлежности к Хурогам.
– Осквернение, – пробормотал я и протянул руку, чтобы погладить кости дракона, кремового цвета, такие хрупкие на вид…
Как только пальцы коснулись драконьих останков, я почувствовал, как вверх по моей кисти потекла магическая сила, и невольно присвистнул.
– Это настоящая сила, – спокойно ответил юноша, и у меня по спине побежали мурашки. – Это мощь. Ты намерен продолжать отказываться от нее? Ты волшебник, Вард, хоть и искалеченный. Знаешь, что означает эта сила? Пищу для людей, богатство и власть для Хурога. Как бы ты поступил, если бы народ начал умирать от голода и ему потребовалась бы твоя мощь?
Я чувствовал, как во мне усиленно пульсирует магия, не двигался, удивленно уставившись на призрака, и ничего не говорил. Просто не знал, что сказать.
Сиарра протянула руку и коснулась моего запястья, но я даже не взглянул на нее. В глазах юноши светились отчаяние и ужас. Он походил на зайца, остолбеневшего при виде лисицы. Ни разу в жизни мне не доводилось видеть подобное во взгляде человека.
Юноша ждал.
Наконец я ответил:
– Я бы не смог обратиться к своей магической силе… Призрак отвернулся, и я опустил руку, которую до сих пор держал на весу. Не знаю, что юноша хотел услышать от меня, но явно не то, что я сказал.
– Незамысловатый ответ заурядного человека.
В голосе юноши звучала не ирония, а глубокая грусть.
– Только не надо говорить мне, что мои слова очень глупы, – пробормотал я, повернулся к дракону и ухватился за цепь, которая шла от намордника и была ввинчена в пол огромным болтом.
Я предполагал, что призрак растворится в воздухе или просто уйдет своей дорогой, но когда вновь повернул голову, обнаружил, что он так и стоит на том же месте. В глазах его по-прежнему плескался страх.
Несмотря на понимание того, что этот юноша на несколько столетий старше меня, я почувствовал по отношению к нему настоящую жалость. Я прекрасно знал, что значит испытывать страх.
Еще несколько лет назад я до жути боялся отца. Сейчас эта боязнь превратилась в привычку.
– У меня кое-что для тебя есть, лорд Вардвик, – воскликнул юноша и протянул сжатую в кулак руку.
