Время колесниц - Чистов Дмитрий (версия книг TXT) 📗
— Отличная работа! — похвалил Болг своего раба. — Паренёк попался, как муха в янтарь! Отнесёшь его на ледник. Надеюсь, там крепкий сон нашего друга не потревожат ещё пару-тройку тысячелетий!
Приказание было исполнено в точности.
ГЛАВА II
Однажды погожим июньским утром по каменистой тропинке, прихотливо вьющейся между невысоких сосен на склоне горного хребта, бодро шагал одинокий путник. На вид ему можно было дать не больше двадцати. Его русые волосы были коротко выстрижены на висках и за ушами, но на затылке доставали до плеч. Вероятно, предметом особой гордости нашего героя являлись длинные вислые усы, придававшие его юному лицу более мужественный вид. Бороды он не носил. Движения этого человека были легки, взгляд — внимателен, а в жестах чувствовалась уверенность.
Он предпочёл не пересекать сползающий с вершин ледник и стал спускаться вдоль его края вниз, в глубокую лощину. Там молодой человек рассчитывал отыскать воду и сделать привал. Надежды оказались не беспочвенными — по дну ущелья протекала быстрая горная речка. Здесь оказалось значительно холоднее: в глубокой тени от нависающих скальных карнизов под ногами хрустел почерневший слежавшийся снег — напоминание о недавно минувшей зиме.
Шерстяной плащ в крупную жёлто-коричневую клетку и объёмистая кожаная сумка легли на плоский камень. Следовало поискать дров на растопку. Широким тяжёлым ножом он нащепал лучины -из ствола сухого дерева, лежащего на камнях у горного потока; извлёк из котомки трут, пару кремней и быстро соорудил небольшой костерок. Огонь шипел и плевался, но разгораться не хотел. Обнаружилось, что под тончайшим слоем почвы здесь также залегает лёд. От соприкосновения с огнём он плавился, и недавно занявшиеся полешки на глазах погружались в вечную мерзлоту. Путник выругайся и принялся сгребать угли в сторону. Для костра следовало бы отыскать более удачное место. Однако он замер как громом поражённый, не закончив своего занятия: из-под открывшегося льда на него смотрели... чьи-то глаза!
— Мертвец! — прошептал юноша, и пальцы его левой руки машинально сложились в охранительный жест. Теперь вмерзшая в лёд фигура была хорошо различима до плеч. Смерть застала несчастного совсем молодым — он казался ровесником человеку, его отыскавшему. Пропорции лица, обрамленного спутанными волосами, казались невероятно гармоничными; глаза были широко открыты, а на губах застыла лёгкая улыбка.
Наш герой сообразил, что впереди предстоит нелёгкая работа: совершенно необходимо извлечь тело и исполнить над ним все полагающиеся погребальные обряды. В противном случае оставалась вероятность, что душа погибшего в горах человека станет его преследовать. Без сомнений, неупокоенная душа — отнюдь не лучшая компания в путешествии. Придя к такому неутешительному выводу, молодой человек взялся за работу: представлялось немыслимым вырубить труп из холодного плена без подходящих инструментов, и ничего не оставалось делать, кроме как расплавить весь лёд вокруг.
Вскоре на берегу речки полыхал большой костёр, удалось затащить в него даже комель высохшего бревна. Из-под углей в разные стороны растекались ручьи черной жижи, лёд плавился на глазах. В какой-то момент юноше показалось, будто веки смутно виднеющегося лика слегка затрепетали, однако он отнёс это на счёт своего разыгравшегося воображения. Между тем огонь работал быстро: изо льда сначала появилась голова, а затем — плечи и грудь. Покойный был облачён в простую тунику из некрашеной шерстяной ткани, по краю расшитую причудливым геометрическим узором. На шее виднелся оберег — треугольная бронзовая пластинка без каких-либо украшений, укреплённая на сыромятном ремешке. Молодой человек, не справившись с собственным любопытством, потянулся было к амулету, желая рассмотреть его получше; однако как раз в этот момент мертвец моргнул, глубоко вздохнул и сел, небрежным движением стряхнув с груди пылающие головни костра.
— Доброе утро! Долго же я спал! — произнёс он, — сладко потягиваясь.
Ответное приветствие последовало не сразу. Юноша в три прыжка преодолел локтей пятнадцать и теперь присел за большим валуном, сжимая в правой руке своё излюбленное копьё с узким охотничьим наконечником. Оживший вёл себя определённо не так, как по общепринятым представлениям надлежало себя вести восставшему из могилы призраку: неторопливо поднялся на ноги, размял затёкшие члены и широко улыбнулся своему освободителю. При каждом движении его заледеневшая одежда громко хрустела.
— Как тебя звать, добрый человек?
— Меня? — Побледневший юноша быстро сообразил, что подобный вопрос не имеет особого смысла: кроме них, поблизости больше не было ни души. После недолгой паузы он назвал своё имя: — Эдан. А тебя?
— Бринн. Хорошо, что ты развёл костёр. Мне было холодно.
— Это не потребовало больших усилий. А как ты попал в лёд?
Бринн уселся на землю, поджав под себя ноги, и задумался. Талая вода стекала с него ручьями.
— Не помню, — наконец признался он, — я крепко спал и видел сны. А как ты очутился здесь?
— Я возвращался к своему наставнику. Время от времени он посылает своих учеников в путешествия с разными поручениями. Сюда я забрёл совершенно случайно.
— Что значит «случайно»?
— Я вовсе не предполагал...
— Если ты чего-то не предвидел, это ещё не значит, что происходящее — случайно, — назидательно заметил Бринн. — В мире ничто не происходит само по себе. Все вокруг нас — суть следствие или причина. Кстати, ты говорил о своём наставнике. Учит ли он тебя мудрости?
— В некотором роде...
— Я хотел бы встретиться с ним. Может быть, он дарует и мне крупицу своего Знания? Как ты думаешь, Эдан?
Молодой человек замешкался. Неизвестный чужак, да ещё встреченный при подобных обстоятельствах, — всегда опасность. Стоит ли рисковать, приглашая его в свой дом? Однако Бринн не был просто чужим: исходившие от него дружелюбие, необычное спокойствие и уверенность не позволяли ни на миг усомниться в его искренности.
Эдан кивнул и подтвердил, что его наставник, вероятно, будет очень рад принять у себя такого гостя.
Итак, дальше они пошли вдвоём. Как выяснилось, хозяин Эдана жил поблизости: лигах в ста — ста пятидесяти от места необычной встречи. Путешествие заняло бы совсем немного времени, если бы не глупая, по мнению Бринна, привычка Эдана спать по ночам. К тому же в дороге он постоянно искал еду и жевал всякую гадость, которую Бринн никогда и в рот бы не взял.
Однажды вечером попутчики расположились у костра — Эдан с невероятным упорством разводил огонь на каждом большом привале. Неожиданно на лесную поляну выскочил большой ворон. Судя по тому, как он волочил крыло, Бринн понял, что оно сломано. За вороном из кустов выбежал рыжий лис, который, очевидно, намеревался подкрепиться легкой добычей.
— Пошёл прочь! — прикрикнул на лиса Бринн и с лёгким поклоном обратился к птице: — Здравствуйте, уважаемый! Не желаете ли отужинать с нами?
— Премного благодарен, — прокаркал ворон в ответ, — должен признаться, в последние дни всё как-то не доводилось нормально поесть!
Получив часть куропатки, пойманной Эданом по пути, он расположился рядом с едой и начал неторопливо отщипывать клювом маленькие кусочки мяса. Однако вскоре, заметив, что на него никто не обращает внимания, ворон с жадностью набросился на угощение.
Эдан наблюдал эту сцену в полном недоумении.
— Ты разговаривал с птицей или мне почудилось?!
— Конечно. Разве тебе это кажется предосудительным? — в свою очередь удивился Бринн. — Хотя, должен заметить, у нашего ворона очень резкий выговор. Не так-то просто понимать, о чём он толкует.
Юноша только недоверчиво покачал головой: он не мог понять, шутит ли Бринн или говорит серьёзно. Где это слыхано — непринуждённо болтать с птицей, словно с торговцем на меновом поле9
Поутру, когда они собирались в путь и Эдан с вороном завтракали остатками ужина, Бринн обратился к юноше:
— Послушай, не у той ли горной вершины живёт твой учитель? В том направлении виднеется дымок.
