Руны (СИ) - Суслова Ирина (читать книги полные txt) 📗
— Да. Иначе бы я не упоминала о них. Я указывала все использованные источники литературы, — ухватилась я за надежду на спасение и потянулась к докладу, чтобы продемонстрировать искренность слов. — Если вы взгляните на последнюю страницу…
Но, как только я попыталась подняться со стула, моя пятая точка словно приросла к нему.
— Сидеть на месте, — злобно проговорил "стеночка", полоснув меня взглядом, и я вновь уронила голову, а охотник, сидевший напротив, продолжил:
— Вы можете назвать себя рунистом?
— Кем? — удивилась я.
— Отвечайте!
— Ну… нет, наверное… — перепугалась я. — Какой из меня рунист? Я их только изучаю…
— Четко формулируйте ответ.
— Нет, — отозвалась я и, опустила взгляд, когда охотник щелчком пальцев, вновь заставил меня смотреть на него.
— Я могу распознать ложь, — презрительно проговорил он, впившись в меня своими глубокими, но пустыми, карими глазами. — А чтобы распознать вашу, не нужно быть магом.
Меня прошиб холодный пот и зазвенело в висках. Мужчина тем временем поднялся и извлек все из той же папки фотографии, которые небрежно бросил на стол. Едва взглянув на них, мне стало плохо.
Первый мой порыв был соскочить со стула и я резко подалась назад, но вновь будто приросла к нему. И мне ничего не оставалось, как слепо уставиться на мертвые, обезображенные тела, изображенные на фотографиях.
— Господи… что это?
— Это убийства, которые вы совершили.
— Что?! Я? Да вы с ума сошли?! — заистерила я, все же умудрившись вскочить со стула, и тут же была прижата магией одного из охотников к противоположной стенке, больно ударившись головой. Затем я подлетела и была усажена на стул. Голова гудела и трещала, а мозг твердил, что это конец.
— Ваш доклад был обнаружен на месте убийства Магистра Креона. За прошедшую неделю, как вы могли читать из газет, было убито два Магистра. Обе смерти наступили в результате воздействия рун. Что вы можете на это ответить?
Я сжала голову руками и обреченно произнесла:
— Ничего. Я здесь не причём.
— Вы единственный рунист в Монстраке и в стране в целом.
— Я не рунист.
Я опустила руки, а взгляд снова приковался к охотнику.
— Как смеет человек лгать магу?! — разъяренно прошипел он. — Отвечайте, это вы убили Магистров?!
— Нет! Нет, я не убивала! Не убивала! — завопила я в отчаянии прямо ему в лицо.
Он, брезгливо поморщившись, отстранился от меня, и перевел взгляд на ручку, которая тут же оказалась в моей руке.
— Пишите.
— Что? — недоуменно промямлила я, размазывая по щекам слезы.
— По каждому эпизоду в отдельности. Как и что делали.
Я заревела еще горше, поняв, что мои слова никогда не будут услышаны. Они своего убийцу нашли, а я погибну, так ничего никому не доказав. И тогда я приняла решение.
Потянувшись к бумаге, я провела линию, затем вторую, третью и произнесла:
— Услышьте меня, я действительно никого не убивала. Я всего лишь человек, раб. Зачем мне смерть Магистров? Какой в этом смысл? — я отвлеклась от бумаги, вытерев слезы ладонью, которые никак не желали останавливаться, а затем подвинула листок к охотникам. — Меня кто-то подставил, решив свалить вину. Я ни в чем не виновата…
Вновь промокнув глаза рукавом кофты, который уже был весь мокрый, я взглянула на охотников, в лицах которых появилось ощутимое изменение, в виде несвойственного для них смущения. Они переглянулись и внимательно уставились на меня.
— Отпустите меня, пожалуйста… я ни в чем не виновата… за что мне все это? — тут меня прошибла настоящая истерика и охотники, неуклюже переминаясь с ноги на ногу, вроде бы не знали, что теперь им делать.
Затем "стеночка" отлепился от своего места и, подойдя ко мне, положил руки на плечи, при этом вкрадчиво проговорив:
— Не плачь девушка, пожалуй, сейчас действительно не нужно ничего писать.
— Предлагаю перенести нашу беседу на завтра, — отозвался второй, явно чувствуя себя не в своей тарелке, — возможно тогда у нас появятся новые данные по этому делу… а пока…
Тут с грохотом распахнулась дверь и в комнату буквально влетел разъяренный мужчина. Высокий, статный, широкоплечий, хотя и немного худоватый, с аристократической выправкой и острыми чертами лица. Прямой, но немного великоватый нос, четко очерченные скулы, бледная кожа и большие зеленые глаза в обрамлении густых черных ресниц, резали словно бритвой.
Его жесткие губы были гневно искривлены, а неровно постриженные темные волосы растрепавшись, творческим беспорядком падали на лоб. Одет был как всегда неотразимо: длинный черные плащ, рубашка, брюки. На его шее красовался такой же знак как и у всех магов, в виде зигзага, но в отличие от прочих, его знак был черный.
Жестокий каратель с красивым лицом. Точно такой, каким я его сотни раз видела на фотоснимках в газетах. Ноа Сальваторе — констебль Первой касты магов Правосудия, безжалостный охотник, напротив которого эти двое — слепые котята.
Охотники резко отпрыгнули от меня, увидев своего шефа, но не проронили ни слова. Сальваторе твердым шагом подошел к столу, схватил лежащий на нем листок и, не глядя на него, разорвал в клочья. Затем перевел свой режущий взгляд на меня.
— Не виновна? — презрительно поинтересовался он.
Охотники тем временем, как назло принялись рассеянно трясти головами и усиленно моргать. Ноа перевел взбешенный взгляд на своих соратников:
— Этого доказательства её вины вам достаточно?!
— Констебль… — начал один, но был прерван на полуслове.
— Принесите сюда плед.
— Что?
— Выполнять! — рявкнул он и один из охотников поспешил выйти из комнаты.
Сальваторе, тем временем, перевел взгляд на другого:
— Вы хоть удосужились её обыскать на предмет рунических принадлежностей?
Охотник, сжав челюсть, неподвижно стоял, глядя перед собой.
— И не могли предположить, что раз она подозревается в убийствах двух Магистров (я подчеркиваю это), то возможно, попытается применить свои чертовы руны на вас?! — злился он все больше. — Я что, черт возьми, должен думать за все Управление?!
Но охотник все так же неподвижно стоял. Его состояние выдавали только слегка подрагивающие руки и пульсирующая вена на шее.
— С вами я разберусь позже, — он перевел на меня взгляд, и произнес: — Раздевайся.
— Что? — вытаращила я глаза.
— Выполняй! — прикрикнул он, а я затряслась всем телом, но понимала, что перечить ему сейчас не стоит. Приподнявшись со стула на негнущихся ногах, я дрожащими руками начала расстегивать пуговицы на кофте.
Унизительная процедура длилась довольно долго, пока я не оказалась перед двумя мужчинами обнаженной, если не считать трусиков. Заливаясь краской стыда и обиды, я прикрыла грудь, и забилась в угол.
Ноа тем временем, схватил мою одежду и бросил охотнику, который с готовностью начал её ощупывать, а я, наблюдая за этим, зажмурилась. Тут в комнату вернулся посланец с пледом, который Сальваторе небрежно кинул мне, чем я и применила воспользоваться, закутавшись в него полностью, оставив один только нос.
— Констебль, сир… — проговорил охотник, который обыскивал мою одежду, и протянул Ноа маленький серый мешочек, перетянутый красной лентой.
Тот развязал его и достал оттуда одну из рун.
— Не трогайте, не надо! — взмолилась я, и наткнулась на задумчивый взгляд Сальваторе.
Он положил руну обратно, подошел ко мне и, протянув руку, содрал с шеи талисман.
— Нет! Нет! Отдайте! — завопила я в ужасе, но была припечатана к стене.
— В камеру её, — бросил он напоследок и вышел из комнаты.
Меня поместили в темную каменную камеру, словно из средневековья. Маленькое решетчатое окошко, из которого пробивался лунный свет, и прибитая к стене кушетка с грязным матрацем.
Хорошо хоть вернули одежду. Правда её кинули на пол, а от соприкосновения с грязным, мокрым полом она лучше не стала. Но я не в том положении, чтобы привередничать и натянула все это на себя даже с благодарностью.
