Бар "На перекрестке" (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
- Он у меня саксофон украл, - пожаловалась Дженни и села рядом.
- Зачем? - удивилась Василиса.
- А я знаю?
Василиса посмотрела на мужа, и он неуверенно забормотал что-то о чудеснозвучных скрипках, баре, Страдивари и бешеных бабах с ненавистной кукурузой. Бедная Премудрая видимо поняла из этого бормотания больше, чем феникс, и покачала головой.
- Опять ты ничего не понял, - сказала печально. - А я тебе вареники варить собиралась. С вишнями. Как ты любишь.
Финист склонил повинную голову и вздохнул как большой пес.
Саксофон Финист отдал, но только после того, как Василиса уверила, что он ей не нужен, а Дженни доказала, что никакая это не диковинка. Дженни на радостях покружила сову и отправилась домой отсыпаться. А Василиса провела свое заблудившееся и летавшее кругами сокровище через портал, и аккуратно его закрыла, чтобы другой такой дурень никуда не провалился случайно.
А не понадобившаяся фениксу энергия, тем временем, расползалась осьминогом где-то в междумирье, ловила крохи другой энергии, отращивая новые щупальца и разрастаясь как опара, пока не дотянулась случайно сразу до трех миров. На этом энергия пока успокоилась, застыв в ожидании, потому что соединять миры было ее предназначением. Она из каждого из этих миров брала крохи жизни и образы, отражалась от памяти феникса, превращая его тело в пепел. А потом, когда на теплую землю падало яйцо, из которого должен был вылупиться новый птенец, отрывалась от феникса, как пуповина, закукливалась и постепенно превращалась в новый мир.
К сожалению, на этот раз процесс рождения нового мира был прерван, так и не начавшись, и во что это могло вылиться, даже боги не ведали.
Впрочем, пока они даже не ведали о том, что столь необычное событие случилось.
Не следили боги за фениксами. Этих фениксов, на самом деле, целая куча, гораздо больше, чем богов. За каждым не уследишь, даже если захочешь. И заняться самосожжением, чтобы возродиться, огненные птицы обычно не спешат. Один старожил вообще умудрился прожить семнадцать тысяч лет. Не каждый бог мог похвастаться таким возрастом. А наглая птица в человеческом обличье знай себе строила глазки и обещала дожить до совершеннолетия. То есть, до восемнадцати тысяч лет.
Как тут уследишь?
Да и не каждый бог, в принципе, задумывался о том, что для сожжения одной несчастной птицы столько энергии не нужно.
В общем, богов ждал сюрприз.
Глава 3. О том, что пророчества иногда такие пророчества, а то, что предназначено судьбой, не обязательно обрадует и осчастливит.
Такая-сякая, сбежала из дворца,
Такая-сякая, расстроила отца.
(м/ф «Бременские музыканты»)
Дженни сидела в том самом баре, в котором Финист узнал о скрипках Страдивари. В мир, где это бар находился, ее переправила Василиса, с которой феникс уже две недели переписывалась по междумировому Интернету и как-то незаметно для себя сдружилась. Василиса оказалась умной женщиной, способной дать толковый совет, а еще самой настоящей ведуньей (ну или ведьмой, хотя ей и не нравилось, когда ее так называли) а следовательно, в душевных травмах и проблемах разбиралась получше иного психолога, не говоря уже о священнике. Как она при всем этом умудрилась выйти замуж за совершеннейшего дурака и почему это сомнительное сокровище так защищает, Дженни решительно не понимала.
В общем, сидела Дженни в баре, пила преотличнейшее пиво и чувствовала себя такой дурой, что ни в сказке сказать, ни пером описать. А все дело в том, что поджог кукурузного поля, даже ради ловли гнусного вора саксофонов, был очень плохой идеей. Тем более плохой идеей он был из-за того, что поле принадлежало родителям.
Нет, пожарные там огонь потушили, и кукуруза особо не пострадала. Но вслед за пожарными приехали полицейские и представитель страховой компании. Что одни, что другой подозревали, что Эткинсы свое поле подожгли сами. Хорошо хоть никто не видел, как этим занималась Дженни, поэтому и доказательств никаких не было. Но все равно, девушка расстроилась настолько, что захотела напиться. А пить в ближайшем от фермы городке было еще худшей идеей, чем поджог поля. Обязательно кто-то знакомый увидит, расскажет родителям и стыдно будет вдвойне.
Дженни вздохнула, полюбовалась дном пустой кружки и задумалась о том, взять еще одну, или лучше отправляться домой и не позориться?
- Что, красавица, невесела, буйну голову повесила? - с подвыванием произнес мужской голос.
- Куда повесила? - заинтересовалась Дженни, узнав в подошедшем небритом мужике Финиста.
- Это я образно, - смутился Ясный Сокол и зачем-то добавил: - В стихах.
И сел за столик Дженни.
Потом Финист пил коньяк, а Дженни пиво. И молчали они довольно долго. А потом, черт дернул Дженни все-таки расспросить Финиста о том, зачем ему понадобился ее саксофон. А Сокол взял и ответил.
- Действительно скрипка? - переспросила Дженни, уверенная, что в первый раз он просто так нелепо оправдывался. - Да ты что! Это ведь струнный инструмент, а саксофон духовой. Они вообще не похожи.
Финист вздохнул, всем телом, как большой пес. И Дженни стало его жалко.
А тут, как назло, за окном продефилировала эльфийка, со скрипичным футляром в руке.
- Вон, у нее скрипка, - сказала Дженни, пытаясь объяснить Финисту, как он не прав.
А дурень резко вскочил, чуть не опрокинув стол, вылетел в дверь и рванул следом за эльфийкой.
- Василиса меня убьет, если узнает, - поняла феникс.
Юная дочь эльфийского народа Аладриэль (для друзей Аллочка, для врагов просто Дрель), спешила на тематическую вечеринку, куда была приглашена в качестве скрипачки, но не теряла надежды найти там свою судьбу.
Судьбу Аллочка, кстати, искала давно. Так уж случилось, что она была настолько хороша собой, так прекрасна, что даже другие эльфийки на ее фоне меркли. При этом, папа был каким-то дальним родственником правителя Светлых Дубрав, что и решило судьбу красавицы. Ведь благодаря этому родству, она была не просто красавица, а красавица королевских кровей. И свататься к ней, когда пришло время, стали правители. Сначала явился пресветлый Митель, лопоухий, даже по эльфийским стандартам, длинноносый и вообще неказистый, как для эльфа, полукровка. Зато он уже пять сотен лет правил Светлым Осинником, из-за чего был завидным женихом. Но не для Аладриэль, из-за чего и получил отказ.
Вторым пришел свататься престарелый (восемь тысяч лет), но упорно молодящийся и пропитавшийся насквозь притираниями для кожи, светлый Эрланд. Если не учитывать его возраст, он был еще ничего, но бабник страшный, да и вдоветь слишком сильно любил, из-за чего не гнушался периодически жениться на человеческих девушках. Ему было отказано в грубой форме, потому что посмел не только смотреть, но и положить ладонь на попу.
Дальше посватался какой-то темный. С таким труднопроизносимым именем, что оно выветрилось из головы прекрасной эльфийки сразу после того, как обладатель этого имени ушел.
Потом было еще несколько светлых.
А потом Аладриэль окончательно разочаровалась в эльфах, попутно прочитала легкомысленный романчик о том, как девушка нашла свою истинную пару и как была из-за этого счастлива. А потом еще и папа устроил скандал… Вот и сбежала эльфа из дома. Сначала в храм к читательницам судеб, которые после долгих гаданий на чайной заварке и крысиных потрохах обрадовали ее тем, что идеальная пара действительно существует. Этот муж будет верным, он ни в коем случае не бабник и среди своего народа числится писаным красавцем. Вот только он не эльф. Совсем. Даже капельки эльфийской крови в нем нет. А следовательно, искать его надо там, где эльфов днем с огнем найти невозможно. Там, где они есть, чистокровных людей не существует в принципе.
Из храма эльфийка, обрадованная существованием истинной пары, сбежала дальше, в первый попавшийся человеческий мир. Там она узнала, что за красивые глаза ее никто кормить не будет, а потом чуть не угодила в бордель. Правда, там же она научилась играть на скрипке. Надо же было как-то милостыню просить. А музыкантам почему-то подавали охотнее, чем красавицам в рваном платье.
