Волчица и пряности (ЛП) - Хасэкура Исуна (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
Хоро, похоже, была поражена — она молча сидела и потягивала свое пиво. Потом ее уши затрепетали под капюшоном, она повернулась к Лоуренсу и довольно улыбнулась.
— Тогда помогай им, получай удовольствие.
— ?
Попросить ее пояснить свою мысль Лоуренс не успел. В дверь постучали, и она тут же распахнулась. Снаружи стоял тот же мужчина, который несколько минут назад позвал старейшину. Уже поэтому можно было догадаться, зачем он открыл дверь на этот раз.
— Прошу прощения. Если ты умеешь читать, не поможешь ли нам?
Лоуренс был в уединенной деревушке, куда обычно не заезжают торговцы, и его спрашивали, грамотен ли он. Неудивительно, что он бодро вскочил на ноги со своего стула-ящика. Еще бы, такая удача.
— Ой, хватит уже! Мы в прошлый раз уже договорились! Или ты не хочешь держать слово?! Мое поле размером в шесть хиенов!
— Не ври! Это мое должно быть шесть хиенов, а твое пять! И почему тогда мое поле меньше твоего?! Еще забор тут ставит…
Лоуренсу не нужно было объяснять, что происходит, — голоса он услышал издалека и все понял сразу. По упомянутым в споре «хиенам» было ясно, откуда эти люди приехали. Из страны лесов и ручьев Реварии, правил которой мудрый и справедливый король Хиен Второй.
Его именем и назвали единицу измерения земли; хиен равнялся размаху его рук. Но каким бы мудрым ни был король, споры о земле есть и будут всегда. Старейшина явно понятия не имел, как успокоить ссорящихся.
В недавно основанных деревнях вроде этой у старейшин нет той власти, какой у них полагается быть. А без этой власти — и без способности смотреть на ситуацию извне — ему никогда не избавиться от подобных происшествий.
— Старейшина, наши гости пришли.
— О… о, о…
Несчастный старик перевел взгляд на Лоуренса и тут же расслабился, словно увидел своего спасителя.
— У меня к тебе очень неудобная просьба.
— Спор о земляных наделах, да?
Любой, кто достаточно долго торгует с деревнями, сталкивается с подобными ситуациями — они случаются весьма нередко; однако старейшина, похоже, счел Лоуренса человеком великой мудрости, если судить по тому, как он с пораженным видом воскликнул: «Ты совершенно прав!»
Затем он пояснил:
— Эта земля принадлежит аристократу, который попросил нас ухаживать за ней. И с тех пор у нас все время такие споры. Иногда мы все улаживаем спокойно, но между этими двумя кошка пробежала…
Спор двух мужчин тем временем из относительно разумного обмена репликами превратился в перекидывание оскорблениями. Селяне стояли кольцом на почтительном расстоянии и наблюдали за происходящим с явным неодобрением. Одна лишь Хоро наслаждалась зрелищем.
— В таком случае у вас должна быть купчая, договор — что-нибудь такого рода?
Видимо, поэтому-то у Лоуренса и спросили, грамотен ли он. Старейшина тотчас кивнул и извлек кусок пергамента.
— Вот он. Только у нас никто не может прочесть, что здесь написано.
Неграмотная деревня подобна сундуку с сокровищами, который даже не заперт. Торговцы знают, как перенести устное соглашение в письменный договор; как долго человек может оставаться честным здесь, где никто не способен прочесть написанное?
— Пожалуйста, позвольте взглянуть.
Подобные деревни встречаются редко, и еще реже торговцу везет зачерпнуть первую корзину золота из этой сокровищницы. Лоуренс взглянул на пергамент с невозмутимым лицом, но скрыть возбуждение ему было непросто.
— О, это…
Пробежав глазами по написанному, Лоуренс осознал, что без усилий тут все же не обойтись. Он улыбнулся, в душе смеясь над собой. Потом перевел взгляд на полное надежды лицо старейшины, и его улыбка стала немного натянутой. Ну конечно, этот пергамент никто не мог прочесть… он был написан на церковном языке.
— Некоторые из нас умеют читать, но не это… мы думаем, тут на иностранном языке.
— Нет… это на языке Церкви… Я могу прочесть только отдельные фразы и числа…
Лоуренсу доводилось уже видеть купчие на землю и свидетельства о тех или иных привилегиях, написанные Церковью. Хоро тоже взглянула, но, судя по всему, и она не знала этого языка: быстро потеряв интерес, она вновь принялась следить за продолжающейся ссорой.
— Аа… понятно, в чем проблема.
Лоуренс дважды прочел что смог, после чего пришел к заключению. Чтобы убедиться, он спросил:
— Те двое прежде были ремесленниками, верно?
Хоро захихикала из-под капюшона, когда у спорщиков окончательно лопнуло терпение и они принялись драться. Но тут набежали другие селяне и разняли их. Старейшина, похоже, раздумывал, не побежать ли и ему туда, но, едва услышав вопрос Лоуренса, изумленно взглянул на него.
— Верно, но… но как ты узнал…
— В общем, земля должна была быть разделена поровну, каждому по шесть хиенов… тут все верно. Но взгляните вот сюда…
Лоуренс показал на одно место в тексте, и старейшина уставился на пергамент. Однако, поскольку он не знал, что эти слова означают, понять, разумеется, ничего не смог.
— Здесь сказано «овечий загон». Один из двух овечьих загонов размером шесть хиенов, второй пять.
Старейшина какое-то время стоял столбом и смотрел на пергамент; потом он наконец осознал сказанное Лоуренсом. Зажмурившись, постучал себя кулаком по голове и прошептал:
— Вот, значит, что… а они просто не знают, что такое овечьи загоны.
Знание, как именно разделена земля, для селян жизненно важно. Конечно, этим неграмотным людям все условия в свое время объяснили — устно. Но если они не понимают значения слов, которые им говорят, то все объяснения тщетны. Все, что они помнят, — числа; и это не может не приводить к бесконечным спорам.
— Здесь сказано, что господин Хай Бартон пожертвовал монастырю немного больше, поэтому он получил овечий загон в шесть хиенов.
— Бартон — он сейчас слева… Проклятье… вот из-за этого они и ссорились все время…
— Если просто сказать «овечий загон», то все кажется очевидным, но если человек никогда не имел с этим дела, ему трудно понять, что это все значит.
Овечий загон, как и говорит название, представляет собой огороженный участок земли, где держат овец. Но его главное предназначение — не выращивать овец, а удерживать их на ограниченном участке земли возле деревни или монастыря, чтобы они удобряли эту землю.
Естественно, в большой загон вмещается много овец, в маленький — мало; но овечьи загоны измеряются не числом овец, которых они должны удерживать, а площадью земли. Бывает так, что площадь позволяет заполнить овцами весь загон, а бывает — что только половину.
Старейшина долго благодарил Лоуренса, потом побежал улаживать спор. Развернув пергамент, он принялся объяснять спорщикам ситуацию; там уже успела собраться приличная толпа. Лоуренс наблюдал за всем этим, довольный хорошо проделанной работой. Вскоре двое договорились и, хоть и с неохотой, но обменялись грубым рукопожатием.
— Что? И это все?
Хоро разочарованно наблюдала, как двое жмут друг другу руки в знак примирения; она явно была огорчена, что все так быстро улеглось.
— Память быстро тускнеет, написанные слова — живут.
Этому Лоуренса научил его наставник. Потому-то бродячим торговцам и не угнаться за городскими. Бродячие должны помнить каждую сделку, а городские свои сделки записывают. При любых разногласиях писаное слово побеждает.
— Дела просто невозможно активно вести там, где постоянно идут такие вот споры, поэтому-то так важны письменные договоры.
Слова Лоуренса Хоро выслушала совершенно равнодушно, потом укоризненно пробормотала:
— И обещание купить мне курицу ты тоже собирался нарушить.
— Нуу, это уж ты…
Пока Лоуренс разговаривал с Хоро, старейшина развернулся и поклонился ему. Лоуренс в ответ помахал рукой. Все же приятное ощущение, когда кому-то помог, подумалось ему.
За разрешение проблемы селяне с радостью поджарили Лоуренсу и Хоро на ужин еще одну курицу. Конечно же, денег за нее не взяли; другого спиртного не было, зато пива можно было пить вволю. Хоро вполне могла быть довольна; однако же ела она скромно, как монахиня на пиру, и вскоре ушла из-за стола.
