Волчица и пряности. Том 14 - Хасэкура Исуна (полные книги .txt) 📗
Если бы только она вслушивалась внимательнее, то вполне могла бы узнать, о чем они беседовали; Лоуренс собрался было это сказать, но тут Хоро защипнула его бедро.
– Я волчица Хоро Мудрая. Не путай меня с девкой-сплетницей.
– Хорошо, хорошо, не буду! Прости.
Хоро посмотрела на него с прищуром, потом наконец отпустила бедро. Снова глянула вперед, и ее губы сжались в линию. Затем она с горечью в голосе выплюнула:
– На меня, значит, он положиться не может?
Лоуренс достаточно хорошо знал Хоро, чтобы понимать, когда она шутит, а когда нет. Ее янтарные глаза больше, чем что бы то ни было, выдавали ее чувства. Обычно они отливали краснинкой и горели неукротимой гордостью, но, опущенные вниз, походили на хрупкий медовый леденец, готовый вот-вот разломиться.
Хоро пережила полные страдания века, когда она была никому на свете не нужна. И их с Лоуренсом разговор после беседы с Фран насчет карты, несомненно, тоже внес лепту в ее настроение.
Лоуренс посмотрел назад, в повозку, и небрежным голосом ответил:
– Встреча с правильным человеком способна изменить любого. Или ты хочешь, чтобы он навсегда остался мальчиком?
Даже цыпленку, спящему под крылом матери, придется рано или поздно взлететь самому. Что уж говорить о Коуле, которому хватило решимости покинуть родную деревню. Он слишком хорошо был знаком с пылью и грязью, чтобы можно было позволить Хоро квохтать над ним вечно. А Лоуренс отлично знал, что Хоро не настолько себялюбива, чтобы сердиться на Коула за его взрослость.
По-прежнему глядя вперед, Хоро издала протяжный вздох. Потом, когда ее лицо прошло сквозь облачко ее же дыхания, она раздраженным движением повернула голову и возмущенно посмотрела на Лоуренса.
– Поэтому-то я и молчала, неужели непонятно?
Лоуренс не стал обороняться. Он пропустил атаку мимо себя, ответив нарочито вежливо:
– Конечно, понятно.
Хоро ткнула Лоуренса в бедро кулачком. Однако вместо того, чтобы отдернуть руку после удара, она оставила ее на месте.
– Но я не богиня.
Эти слова она произнесла унылым тоном, закатив глаза слишком по-человечески, чтобы ее можно было принять за божество.
Однако торговцы предпочитают кристально-прозрачной воде чуть замутненную.
Лоуренс взял Хоро за руку и ответил:
– Ну конечно.
На этот раз Хоро не сердилась; она приклонилась головой к его плечу.
***
Не в характере Хоро было насильно лезть в дела других; впрочем, это относилось и к Лоуренсу. Но все же она беспокоилась о разных вещах больше, чем многие иные; все вместе делало ситуацию довольно деликатной.
Она была умна и временами капризна, отчего могла казаться себялюбивой. Но истина заключалась в другом: Хоро была не из тех, кому непременно нужно высказать свое мнение, когда его не спрашивают или когда у других проблемы.
При этом она была совсем не прочь прийти кому-нибудь на помощь – более того, была этому только рада. Однако сдержанность не позволяла ей предлагать помощь, когда ее об этом не просили. Лоуренс стал это осознавать, когда их пара превратилась в троицу и он получил возможность наблюдать со стороны за тем, как Хоро ведет себя с другими.
Конечно, как только Лоуренс понял это по ее отношению к Коулу и задумался, не относится ли то же самое и к нему, он обнаружил множество признаков. Она так часто ела его поедом за толстокожесть; но, увидев правду, Лоуренс понял, что он и впрямь был толстокож.
Не то чтобы в качестве искупления, но все же он с тех пор стал давать ей во время трапез чуточку бОльшие порции.
Хоро, конечно, это замечала и делала кислое лицо, будто говоря: «Не стоило беспокоиться».
Поэтому их путешествие проходило немного более неловко и молчаливо, чем обычно; оживилось оно лишь тогда, когда им повстречалась компания рыбаков, вытягивающих сети.
– Иии, рраз!
Начал ритмично бить барабан, и под этот бой множество мужчин принялось тянуть громадную сеть, установленную поперек реки. Были также люди, стоящие перед самой сетью и молотящие по воде палками, и были люди в дорожном платье, которые, подобно Лоуренсу и его спутникам, смотрели на все это с берега.
Поскольку река принадлежала местному землевладельцу, из нее нельзя было брать рыбу по своей прихоти. Меж рыбаков виднелось немало солдат с короткими копьями, суровыми лицами и пергаментом, на котором они записывали, сколько рыбы было поймано. Рыбой будут наполняться бочки и бадьи, стоящие наготове в повозках. Потом эти бочки и бадьи пометят известью, и повозки, как только наполнятся, отъедут.
Река была очень судоходная, и рыбаки, скорее всего, выбрали это место за удаленность от городов. Посмотрев вверх по течению, Лоуренс увидел причалы. Там, похоже, останавливали все лодки, давая закончить лов.
Чем дальше вытягивали сеть, тем она становилась тяжелее; соответственно, бой барабана и возгласы людей тоже становились громче. Лоуренс кинул взгляд назад, в повозку: оба его спутника стояли и наблюдали за ловом с неподдельным интересом, сжав кулаки.
С последним, самым громким выкриком сеть полностью оказалась на суше; она трепыхалась, точно в ней был громадный сом. Похоже, несмотря на холодное время года, рыба попалась крупная. Жизнь в реке позволяла ей не заботиться о пропитании – еда в изобилии падала с проплывающих лодок.
С победными криками рыбаки сгрудились вокруг добычи.
К этим возгласам рыбаков, старающихся быть у сети первыми, примешались сердитые выкрики солдат и радостные вопли зевак – в общем, суматоха поднялась большая. Были ведь еще и звуки бьющейся рыбы, и звуки, с какими ее переваливали в бочки, и звуки отъезжающих повозок. Приятная, уютная суматоха.
Лоуренс и его спутники долго лицезрели один и тот же холодный, безжизненный пейзаж, и вот наконец перед ними возникло первое проявление жизни и даже оживления.
Быть может, поэтому все наблюдавшие были так довольны.
Когда последняя повозка отправилась в путь, раздались аплодисменты; даже Хоро с Коулом радостно захлопали, хоть и не понимали, почему.
Лоуренс подобрал со дна повозки кусочек вяленого мяса и повернулся к своим спутникам.
– Вы двое, лучше приготовьтесь.
– Мм? Приготовиться? – Хоро с Коулом удивленно посмотрели на него.
– Торжественно объявляю сию рыбную охоту завершенной! Его светлость Озборн своей милостью дарует оставшуюся рыбу всем людям! – зычно объявил один из солдат, взметнув копье вверх.
Тотчас люди, сидевшие на берегу то тут, то там и глазевшие на рыбу, вскочили на ноги, будто ждали этого момента. Когда они добежали до реки, на земле у кромки воды глотало воздух еще много рыбы.
Землевладелец, должно быть, решил, что, если поделится с людьми малой толикой пойманной рыбы, это удержит их от соблазна ловить самим. Когда людям дарят уже пойманную рыбу, даже группа паломников с радостью ухватится за такую возможность.
И мужчины, и женщины скинули плащи и принялись собирать рыбу в подолы своих одежд. Хоро с Коулом переглянулись и, разом скинув обувь, ринулись босиком к реке. Хоро, похоже, не беспокоилась даже о том, что ее хвост на краткий миг показался из-под балахона.
Наблюдая за ними со смесью удовольствия и раздражения, Лоуренс оторвал от своей полоски мяса жилу. Отбросил ее в сторону, а потом присоединился к группе людей, греющихся у костра.
Ужин в этот вечер случился рано; состоял он из свежепойманной рыбы, обсыпанной солью и зажаренной на костре. Хоро и Коул словно соревновались, кто съест больше. Их манеры не отличались изысканностью, но главное – трапеза получилась очень радостной.
***
Обычно, когда Лоуренс посещал какой-то город в своем торговом путешествии, в следующий раз он оказывался там не меньше чем через год. Такова была его жизнь, и он рассчитывал, что это продолжится и в будущем.
