Орден Креста (СИ) - Махомет Анастасия (бесплатные серии книг TXT) 📗
Его привела туда мода, но наличие ума и полученные там знания быстро выветрили из него наивное ребячество. Да, он не переживал трагедий, выворачивающих его жизнь, но он видел трагедии других людей, которые рушили их жизни. Он видел это и будучи натурой чуткой и умной, понимал весь ужас подобного, и буквально ощущал всю суть проблемы.
Он видел одержимых, видел тех, кто соединялся с ними по своей воле, тех, кто боролся и страдал, видел, как люди убивали друг друга, видел то, чего стоит вообще не видеть, дабы оставаться в своём уме. Вот и весь путь его метаний. Он не боролся с собственными низменностями, хотя очень многие людские страсти были ему не чужды, но борьба с ними меркла рядом с попытками принять всю слабость и ничтожность человечества в целом.
Он наблюдал, как людей губила их глупость, их алчность, их жадность. Он видел, как они губили сами себя, совершенно ничего не понимая, не пытаясь бороться и не замечая как сами, падая в бездну, отдаются сначала слабости, затем гневу, а после - через порок, Тьме.
Он видел всю ничтожность человека, видел ее буквально каждый день, но с каждым днем его воля крепчала. Он искал пути спасения, он пытался понять, как можно сделать много больше и как всё успеть.
Однако всё это становление было лишь его путем, который начавшись ещё не клонился к завершению. Впрочем, он не искал конца и не искал ответов. Он был в вечной волевой борьбе, идя путем долга, который диктовала ему служба.
Вот только идя этим путем под строгим контролем совести, он никогда не думал, что его сан и его титул обернутся для него посмешищем, ведь теперь он, один из лучших мечников королевства, экзарцист первого ранга, а это далеко не мало - женился, как твердила молва, на ведьме.
Только сам он не хотел думать над тем, что говорят другие. Он не считал ее ведьмой, не желал ей зла, но и видеть ее уж больше не желал, занятый совсем иным, на смех всему городу и большей части королевства, делами. А ведь он просто любил ее когда-то...
Она сбежала. Опять сбежала, бросив его одного...
Десять лет назад, родив их старшего сына Лейна, она тоже оставила его. Где она была и что делала, никто не знал, но выдумок было немало. Вот только он ждал ее тогда, рассказывал сыну о ласковой матери, что обязательно вернется.
И год назад она вернулась...
Вернулась после череды измен, вернулась, словно раненый котенок, и он принял ее, ведь все еще любил, вот только зря наверно, ведь она вновь сбежала, попытавшись убить их второго сына.
Артэм, рожденный раньше срока, едва живой, больше других детей теперь нуждался в матери. Вот только именно она пыталась его убить. Он слабее Лейна. Он безумно похож на нее. Только теперь их отец не хотел ее знать, не хотел ее помнить, не хотел даже думать о том, что она когда-то жила. Для Стена Анне умерла, просто умерла при родах. Его любимая светлая Анне. Теперь он не хотел, чтобы она возвращалась. Никогда.
Да, это было ложью. Это было сложным обманом, во многом даже самообманом. Он хотел жить именно так. Словно мечтал сбросить с себя старую жизнь и выпрыгнуть из собственного прошлого.
Ведь при всей своей суровости Стен запрещал себе судить других, стремясь как можно больше проявлять снисходительность и смирение, что впрочем, было не самым легким путем. И будучи человеком волевым он не мог принимать легких, но шатких решений, не мог не держать себя и не контролировать свою жизнь.
Именно подобное противоречие моральных устоев, жизненных принципов и превратностей судьбы привело Стена к тому, что он не стал спорить с собой, а велел себе переступить через собственные чувства, наступить на горло безумной любви и оказаться выше неё, ставя абсолютной ценностью своих детей, которым нужен был отец, а не страдалец мужчина, потерявший любимую женщину. Ему, как он сам верил, некогда было страдать, и он отрекся даже от собственной боли, пряча ее в глубине собственного сердца.
Стоит признать, что сражаясь с порождениями чужих слабостей и закаляя свою волю, он, по сути, впервые сталкивался с трагедией. Да, его престарелые родители скончались, сначала отец, затем мать, но это было давно и по сути своей вполне естественно. Да его жена уходила прежде, но тогда это можно было объяснить. Она была недовольна - она ушла. Теперь же он ничего не понимал, впервые сталкиваясь с полной неопределенностью, когда весь его внутренний мир был окончательно и бесповоротно уничтожен одним действием, не оставив ему ничего.
Не впервые сталкиваясь с болью, он впервые по-настоящему страдал, и стоит признать, что силы в нем не хватало дабы достойно принять это страдание и пережить его, но решимость и сила воли позволяли подавить все проявления отчаянья и спрятать их и от других и даже от себя. Ему нужно было лишь сосредоточиться на чем-то. И он это сделал.
Обычно в таких случаях люди забываются работой или творчеством, он забывался тем, что счел самым ценным. Поэтому его мир отныне занимали его дети. Все о чем он думал, умещалось в две жизни, в жизни его сыновей. Он заботился о слабом малыше, делая все, что только возможно для его спасения. Он нашел ему кормилицу. Он временно оставил все дела, чтобы греть, омывать и беречь малыша.
Он сидел вечерами со старшим, говоря с ним долго и искренне, отвечая на его вопросы и стараясь унять его тревоги. Он знал, что Лейну совсем не нужно знать, что говорят о его матери, совсем не нужно знать, что чувствует его брошенный отец. Единственная ложь была лишь в том, что Анни была жива, а не погибла, принеся в этот мир Артэма, как врал сыну Стен.
Ему казалось это единственно верным, ведь мальчик слишком сильно любил свою мать. Но город полнился слухами и дети рано или поздно услышали бы то, что говорят о ней, поэтому стоило покинуть это место, как только окрепнет Артэм.
И ехать было куда. Отцовский дом все еще стоял в тихой роще на берегу реки. Воздух там был чистый и живой. Подобные места отлично подходили для детей, особенно для мальчишек. Нужно была только решить вопрос со службой, и это было самым сложным, ведь епископ просто так от себя не отпускает, он лишь ссылает куда-нибудь в глушь.
Стен же был на хорошем счету, оттого даже слухи не смогли пошатнуть доверие старого епископа.
Так уж устроен орден Креста, что вся элита собралась в столице. По началу, заведуя всеми образовательными учреждениями, они лишь обучали детей грамоте, практически не касаясь вопросов Тьмы и экзарцизма. Но те, кто желали попробовать учились дальше при епархии, подобных учащихся именовали послушниками. Только лучшие из них с годами становились инквизиторами, и еще меньше становилось экзорцистами, из которых и складывалась управляющая основа ордена.
Стен в этой сложной системе был обладателем блестящей карьеры. Одним из лучших инквизиторов своего округа, он не раз проявлял героизм на заданиях, пока не был представлен к награде. Получив почетный знак ордена, он получил и место в столичном экзархате, где уже потом получил сан экзорциста, а затем и вторую ступень, а после первую.
Быстрый карьерный рост, отличная служба, полная самоотдача делу. Верность, честность и достоинство - вот что при службе проявлял Стен без тени притворства и именно за это и поднимался столь быстро и столь уверенно, даже не задумываясь над своим продвижением в звании.
Напротив получая новые возможности и способности, он не спешил стать начальником или руководителем, будучи лидером небольшого, но сильного отдела. Просто при всем своем стремлении на службе он думал о людях, а не о собственных достижениях, что в его работе только добавляло ему чести и почтения.
Именно поэтому до принятия решения о переводе Стенета, искренне уважающий его епископ - лидер ордена, решил поговорить с ним лично.
- Вы хотели меня видеть, ваше преосвященство?
- Присядь, Стен, и поговорим без лишних церемоний о том, что ты просишь в своем последнем рапорте.
Стен подчинился, понимая, что разговор будет долгий, но от этого разговора будет зависеть будущее его маленькой семьи из него и двух мальчишек.
