Любовь и фантастика (сборник) - Дяченко Марина и Сергей (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Юстин смотрел, как она вырезает круг. Краем сознания прошла мысль, что к дедовому возвращению надо будет затереть след ножа на земле.
– Спасибо, – сказала Анита. – Жалко, что печку растопить нельзя. Мне хотелось бы посмотреть, как туда дрова бросают.
– А у тебя дома, – осторожно спросил Юстин, – печку топят чем?
Анита перестала улыбаться. Подумала; потрогала кончик носа:
– У меня дома печки вообще нету. Про мой дом давай не говорить, ладно?
– Это немножко нечестно, – сказал Юстин. – Я же тебе все показал… Все, что у меня есть.
– Ну да, – Анита нервно скомкала подол. – Конечно, это не очень честно… но только что поделаешь? Есть такое слово – «нельзя». Слышал когда-нибудь?
– Но ведь мы же в кругу, – осторожно сказал Юстин.
Девушка насторожилась:
– А что ты знаешь про круг?
– А что мне надо знать?
Анита отвернулась:
– Ничего не надо знать. Не твое это дело. Просто мне захотелось сегодня прийти… Сюда. Я и пришла. Скоро уйду.
Мимо сидящих прошла рыжая курица. Походя склюнула какого-то жучка. На куриной спине уродливым черным пятном лежала заговоренная дедом смола.
– У тебя отец строгий? – предположил Юстин.
– Да, – нехотя отозвалась Анита.
– А мама есть?
– Нету… Слушай, мне правда скоро пора.
– А я не буду тебя расспрашивать. Сиди спокойно.
Анита вдруг улыбнулась:
– Да нет… Спрашивай, я не боюсь. Если не смогу ответить, так и скажу.
Юстин понял, что почему-то волнуется.
– Твой дом далеко? – начал он осторожно.
Анита кивнула:
– Да. Наверное. А может быть, не очень.
Юстин помолчал, выбирая вопрос.
– Твой дом… там всегда светит солнце?
Анита посмотрела удивленно:
– Нет… Там вообще нет…
И она зажала себе рот рукой.
– А как же ты тогда смотришь через стеклышко? – спросил Юстин, ощущая неприятный тяжелый холод в груди.
– А я там не на солнце смотрю, – сказала Анита глухо.
– Это под землей? – спросил Юстин.
– Может быть, – вздохнула Анита.
– Твой отец…
Анита резко подняла голову, взглянула на солнце, зажмурилась:
– Мне пора, Юстин. В прошлый раз, когда я опоздала, мне такое было… Лучше сейчас уйти, а то вон туча ползет… Смотри!
И Юстин подался на детскую уловку. Глянул туда, куда указывала Анита, а когда обернулся снова – рядом с ним никого не было.
Вообще никого. Только куры.
Заскулил на цепи Огонек.
Дед вернулся на другой день. Едва посмотрев в его здоровый глаз, Юстин понял, что новости плохие.
– Худо с торговлей?
– Какая уж торговля… – дед стоял, привалившись к стене, и безучастно смотрел, как Юстин распрягает лошадь. – Горевестники… Пришли наездники – быть беде, помнишь мои слова?
– Что случилось-то? – Юстин старался говорить как можно небрежнее, в то время как руки начинали почему-то дрожать. Лошадь, которую дед обычно щадил, теперь чувствовала себя плохо: мокрая, заморенная, со следами батога на спине.
Ее немилосердно погоняли.
– Наш-то войну затеял, – проговорил дед глухо.
Юстин не стал переспрашивать. «Наш» – означало «князь».
– Войну, – продолжал дед с отвращением. – Жди рекрутского набора… Рекрутского набора!
В голосе его звучал ужас, которого не удавалось скрыть.
– Что ты делаешь? – спросила Анита.
Юстин с трудом разогнул спину. Посмотрел вверх; увидел щегольские кожаные туфли, ноги, стоящие в траве у свежевырытой ямы, так близко к краю, что осыпались черно-рыжие комья из-под подошв.
– Что ты делаешь? – повторила Анита обеспокоено. – Это что, могила? Кто-то умер?
– Это моя могила, – сказал Юстин нехотя.
– Что?!
Прежде чем он успел возразить, она легко спрыгнула к нему, на дно ямы, в глину.
– Что? Ты что, Юстин?
Ему захотелось успокоить ее. Потому что она действительно испугалась не на шутку.
– Рекрутский набор, – объяснил он мягко. – Приедут вербовщики… А дед им мою могилу покажет. Нет, – он улыбнулся, – пустую… Но могилу надо соорудить по всем правилам. Чтобы вербовщики поверили.
Анита нахмурилась. Посмотрела вниз, на грязную лопату в Юстиновых руках; подняла взгляд:
– Рекрутский…
– Рекрутский набор, – со вздохом повторил Юстин.
Анита без слов попыталась выбраться из ямы, но влажная земля подавалась под носками туфель, и ноги соскальзывали, оставляя борозды на стенке Юстиновой могилы. Он помог ей; под светлым платьем, сшитым из очень тонкой, очень мягкой материи, напрягалось теплое тугое тело, и когда Анита выбралась наконец наверх, Юстину стало жаль, что дозволенное прикосновение закончилось.
Потом он увидел, что на светлом платье остался след его грязных ладоней. Ему сделалось неловко.
– Я тебя запачкал…
– Ерунда, – Анита села на траву.
Юстин выбрался следом – чумазый, потный, смущенный. Молча сел рядом; Анита обвела на земле круг – и сразу же заговорила:
– Рекрутский набор – это в солдаты?
– Да. Наш затеял войну… Снова. Наш князь.
Анита свела брови. Выпятила нижнюю губу:
– Что-то я слышала… Ты думаешь, вербовщики поверят?
Юстин пожал плечами:
– Надеюсь… Вот живи мы с дедом в поселке или на хуторе – тогда некуда было бы деваться, только в леса уходить… А так – может быть, и поверят. Ты же им не скажешь? – спохватился он вдруг.
Анита обиделась. Юстин смутился снова:
– Ты… это.
Она сидела рядом, и на платье ее ясно виднелись следы его ладоней. Юстин потер руки одна об другую; ладони помнили прикосновение и не хотели забывать. Разозлившись, он несколько раз громко хлопнул в ладоши – чтобы хоть болью прогнать воспоминание.
– Ты кому хлопаешь? – улыбнулась Анита, и Юстин понял, что она не сердится.
– Я глупость брякнул, – признался он честно. – Тебе платье… замазал. Дома ругаться не будут?
Анита покачала головой:
– Не заметят… Я ведь иногда, если из дома переношусь и место перепутаю, так в ручей падаю или в болото… И такая домой возвращаюсь – ну просто хоть к лешему в дупло!
– «Переношусь» – это когда в стеклышко смотришь?
– Ага…
– А как ты к нам в сад попала? В самый первый раз?
Анита смутилась:
– Ну… Мне тогда черешен захотелось. И я загадала такое место, где уже созрели черешни…
Юстин засмеялся, а Анита взглянула в небо. Солнце то пряталось за неширокие ленты облаков, то выныривало снова, однако Анита смотрела не на солнце; черная туча, не похожая на прочие облака, обозначилась на востоке и быстро приближалась, захватывая все небо, растягиваясь частой сеткой.
Вороны.
Юстин разинул рот. С того самого дня, как в саду побывали наездники, он не видел ни одной птицы; теперь вороны летели тысячами, будто на чей-то зов, закрыли собой все небо – ни края, ни конца молчаливой стае не было и не предвиделось.
– Вот оно, – тихо сказала Анита. – Быть войне.
Юстин обхватил плечи выпачканными в земле руками:
– Добычу чуют…
Дед рассказывал, как его самого когда-то забрали в рекруты – еще при батюшке нынешнего князя. Немного, впрочем, рассказывал; больше говорили слепой глаз, шрамы на лице и следы палки на спине.
И ненависть к воронам.
– Чуют, – мрачно подтвердила Анита.
И оба посмотрели на почти полностью готовую могилу.
– Вашего князя Краснобровым зовут?
Вороны все летели и летели.
– Да… – не сводя глаз с могилы, пробормотал Юстин.
– «Краснобровому вечно тесно в отцовых границах», – сообщила Анита, будто повторяя чьи-то слова. – «Но на этот раз заварушка закончится не так, как ему хотелось бы».
– Что? – удивился Юстин.
Вороны все летели и летели.
– Хочешь, я предупрежу тебя, когда вербовщики в вашу сторону двинут? – просто спросила Анита.
Юстин захлебнулся:
– А ты… Ты можешь?
– Попробую, – Анита нахмурилась. – Слушай, небо затягивает… Мне пора. Отвернись…
– Погоди, – быстро сказал Юстин. – Ты в следующий раз… когда?