Завороженные - Бушков Александр Александрович (книги онлайн полные txt) 📗
Романс этот был поручику незнаком. Комендант замер, раздувая ноздри, прямо-таки стойку сделал, словно опытная легавая над притаившейся дичью.
Певец продолжал:
Поручик даже заслушался. И совершенно непонятно, почему лицо коменданта становилось все более напряженным, даже, пожалуй, хищным.
– Господин штабс-капитан! – неожиданно гаркнул подполковник с самым грозным видом.
Смолкла песня, смолкла беседа и звяканье стекла, в наступившей тишине явственно прозвучал другой голос:
– Ремиз, господа…
В окне появился штабс-капитан в расстегнутом на верхние крючки мундире – жгучий брюнет самого бесшабашного вида, кудрявый, с лихими гусарскими усиками. Савельева он мимоходом окинул любопытным взглядом, а на коменданта уставился с примечательной смесью почтения и дерзкого вызова. Сказал вежливейше:
– Собственно говоря, здесь присутствуют целых два штабс-капитана. Не будете ли столь любезны уточнить, который вам вдруг понадобился? Грозно сопя, поджимая губы, комендант протянул не предвещавшим ничего хорошего тоном:
– И охота вам паясничать, господин Маевский… Или вы, аки штатский интеллихен, дискуссию хотите открыть?
– Никак нет! – браво ответил штабс-капитан. – Поражаюсь вашей памяти и эрудиции, Мефодий Павлович…
– Напоминаю неизвестно в который раз, что при исполнении служебных обязанностей я для вас либо «господин подполковник», либо «господин комендант».
– Виноват!
– Да уж несомненно, – сказал комендант не без иронии. – Ну что ж… Ступайте по известному вам адресу и доложите караульному начальнику, что я вам назначил трое суток ареста.
– Есть! – вытянулся штабс-капитан и отошел от окна.
Подполковник сердито фыркнул и направился прочь. Поручик, естественно, последовал за ним. Пройдя некоторое расстояние, комендант покрутил головой и произнес тоном человека, считавшего, что ситуация требует какого-то объяснения:
– Исправный офицер, ничего не скажешь, с заслугами. Но вот любит иногда этак вот… Одно слово – синий гусар, лейб-гвардии кавалерия…
– Да, – ответил поручик.
Он ничегошеньки не понимал. Подобные посиделки со звоном рюмок и песнями, конечно же, в расположении части не приветствуются, но почему пострадал один штабс-капитан, а на остальных комендант не обратил ни малейшего внимания, словно их тут и не было? А ведь там, судя по голосам, немаленькая компания… И какими судьбами сюда, в саперный батальон, угодил лейб-гусар? В наказание, что ли? Командовать воинской частью могут направить и гвардейца, но обычные офицеры из гвардии в армию попадают только за серьезные провинности…
Не может же быть, чтобы симпатичный штабс-капитан пострадал исключительно за песню? Не какая-нибудь крамольная «Марсельеза» или что-то не менее предосудительное, обычные незатейливые романсы…
Но спрашивать он, разумеется, не стал – очень уж суровый вид был у коменданта. Потихоньку они дошли до трехэтажного кирпичного здания, уступавшего размерами окружающим. Штандарт над полукруглым козырьком у входа, часовой, застывший истуканом, – положительно, штаб-квартира…
Внутри ничего необычного не оказалось – канцелярские коридоры, чистые и безликие, время от времени деловой походкой проходят офицеры с бумагами либо без таковых. Спокойная налаженная работа не самого затейливого военного механизма.
– Прошу, – показал ему комендант на дверь, а сам заходить не стал. – Желаю удачи, поручик. Если все сладится и не будет каких-то других приказаний, первым делом навестите меня на предмет уставной экипировки…
За дверью оказалась самая обычная, не особенно и большая приемная комната. Аккуратный ряд венских полукресел вдоль двух стен, за столом – поручик с адъютантским аксельбантом, при виде Савельева моментально преисполнившийся корректной деловитости.
Выслушав Савельева, он не направился в кабинет, как поручик того ожидал, а протянул руку к стоявшей на краю стола коробке, деревянной, с бронзовой отделкой, то ли повернул там какой-то шпенек, то ли нажал что-то и, чуть склонившись к ней, произнес:
– Господин генерал, поручик Савельев с предписанием…
Откуда-то из недр коробки послышался внятный человеческий голос:
– Пусть войдет.
– Прошу, – любезно сказал адъютант, указывая на двустворчатую дверь кабинета.
Направляясь к ней, поручик на сей раз никакого удивления не испытывал – ну конечно же, это и был «телефон», новомодное американское изобретение, которому иные предрекали большое будущее в военной сфере. В Шантарск приходили журналы, упоминавшие об этой новинке, – но иллюстраций не было. Ну что же, столичный военный округ все интересные и многообещающие изобретения осваивает первым в империи…
Он вошел, держа фуражку на сгибе локтя, четким шагом приблизился к столу, приставил ногу и отрапортовал:
– Ваше превосходительство, поручик Савельев прибыл в ваше распоряжение согласно предписанию.
Его никто не предупредил заранее, но он, издали заметив на погонах хозяина кабинета генеральский зигзаг, успел вовремя проглотить «ваше высокоблагородие» и обратиться, как надлежит обращаться к генералу. Вполне возможно, он невольно допустил промах: если генерал носит княжеский или графский титул, обращаться к нему следует «ваше сиятельство». Но откуда ему знать? В предписании не значились ни фамилия командующего, ни его звание.
Вот именно, звание… Снова пошли странности. С каких это пор саперный батальон, пусть даже гвардейский, возглавляет аж генерал, вдобавок, судя по аксельбанту, не простой генерал-майор, а Генерального штаба? Полковник, и не выше…
– Прошу садиться, – сказал генерал любезно. – Генерал-майор Зимин Степан Михайлович. Начальник штаба…
Один из двух сидевших тут же офицеров склонил голову:
– Стахеев Петр Федорович.
…Хотя на нем была тщательно подогнанная форменная одежда с полковничьими погонами, поручику он отчего-то показался более похожим то ли на купца, то ли на университетского профессора. Что-то в нем этакое, неуловимое… Борода как борода, иные в армии носят и подлиннее – а вот волосы определенно длинноваты для военного, и в манере сидеть, вообще держаться недостает той самой армейской жилочки…
– Начальник медицинской части… Капитан с узкими серебряными погонами поклонился:
– Башинский Яков Сергеевич.
Вот уж кто выглядел стопроцентным «шпаком»: вовсе уж длинные, зачесанные назад волосы, пенсне в золотой оправе, совершенно не военная манера держаться. Впрочем, ничего удивительного тут нет: военные медики большей частью происходят из людей совершенно штатских.
Более всего поручика занимал командир батальона – и как его, вероятнее всего, будущий начальник, и как обладатель чересчур весомого для командования батальоном звания. Лет сорока пяти, лицо решительное и волевое, ни единого седого волоса, усы аккуратно подстрижены на кавалерийский манер. Производит впечатление человека, у коего, как выражался фельдфебель Бухвостов, крепко не забалуешь. Звезды Анны и Станислава, еще две каких-то иностранных, вдобавок Владимир на шее, иностранные ордена, пряжка за четверть века безупречной службы… В иностранных наградах поручик разбирался плохо, но что касается отечественных, ошибку сделать не мог: среди них ни одной боевой у генерала не имеется. Нет также ни единой медали, свидетельствовавшей бы, что ее обладатель находился на одном из театров военных действий. Впрочем, какие-то выводы из этого делать рано…
