Сошедшие с небес (сборник) - Гейман Нил (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
«Ты Рагуэль, – сказал он. Голос у него был высокий и нервический. – Какое у тебя дело ко мне?»
«Ты нашел тело?»
«Несчастного Каразеля? Действительно, я. Я выходил из Чертога, мы как раз творим несколько особо трудных понятий, и мне хотелось над одним поразмыслить. Оно называется Сожаление. Я намеревался отлететь немного от города, я хочу сказать, подняться над ним. Нет, не пускаться во Тьму внешнюю, этого я бы делать не стал, хотя поговаривают, будто среди… Но, да, я хотел подняться и предаться размышлениям. Я покинул Чертог и… – Его голос прервался. Для ангела он был низкорослым. Его свет был приглушен, но глаза – живые и яркие. И очень проницательные – Бедный Каразель. Как он мог сотворить с собой такое? Как?»
«Ты думаешь, он сам уничтожил себя?»
Вид у Фануэля сделался озадаченный: он удивился, что другое объяснение вообще возможно.
«Разумеется. Каразель трудился под моим началом, разрабатывал понятия, которые будут присущи вселенной, когда будет Произнесено ее Имя. Его группа отлично поработала над базовыми концепциями. Над Пространством, например, а еще над Сном. Были и другие. Великолепная работа. Некоторые его предложения по использованию индивидуальных точек зрения для описания Пространства были поистине оригинальны. Как бы то ни было, он приступил к работе над новым проектом. Очень крупным проектом, обычно за такие берусь я сам или, возможно, даже Зефкиэль. – Он указал взглядом наверх. – Но Каразель проделал такую безукоризненную работу. И его последний проект был поистине замечательным. Нечто, на первый взгляд тривиальное, они с Сараквелем сумели поднять до… – Он пожал плечами. – Но это неважно. Ведь это новый проект принудил его уйти в небытие. Никто из нас не мог предвидеть…»
«В чем заключался его нынешний проект?»
Фануэль воззрился на меня.
«Не уверен, что мне следует тебе говорить. Все новые понятия считаются засекреченными до тех пор, пока мы не облечем их в конечную форму, в которой они будут Произнесены».
Я почувствовал, как на меня нисходит Преображение. Не знаю, как вам это объяснить, но внезапно я стал не я, а превратился в нечто большее. Я был преображен: я воплотился в мое Назначение.
Фануэль покорно отвел взгляд.
«Я Рагуэль, Возмездие Господне, – произнес я. – Я служу непосредственно Имени. Моя цель – раскрыть природу этого поступка и обрушить кару Имени на тех, кто за него в ответе. На мои вопросы надлежит отвечать».
Задрожав, маленький ангел протараторил:
«Каразель и его партнер работали над Смертью. Над прекращением жизни. Концом физического, одушевленного существования. Они компилировали уже известное, но Каразель всегда слишком глубоко уходил в свою работу – мы едва могли его переносить, когда он конструировал Смятение. Это было, еще когда он работал над Эмоциями…»
«Ты считаешь, что Каразель умер, чтобы… чтобы исследовать данный феномен?»
«Или потому, что этот феномен его заинтриговал. Или потому, что он слишком далеко зашел в своих исследованиях. Да. – Заломив руки, Фануэль уставился на меня смышлеными сияющими глазами. – Надеюсь, ты не станешь повторять этого неуполномоченным лицам, Рагуэль».
«Что ты сделал, когда нашел тело?»
«Как я и сказал, я вышел из Чертога, а на тротуаре лежал навзничь Каразель. Я спросил его, что он делает, но он не ответил. Тогда я заметил внутреннюю жидкость, и что Каразель не то чтобы не хочет, а просто неспособен со мной говорить. Я испугался. Я не знал, что делать. Сзади ко мне подошел ангел Люцифер. Он спросил меня, не случилось ли тут чего. И я ему рассказал. Я показал ему тело. А потом… потом на него снизошла его Сущность, и он причастился Имени. Он вспыхнул так ярко! После он велел мне сходить за одним из тех, чье Назначение предполагало такие события, а сам улетел… за тобой, надо думать. Поскольку смертью Каразеля занялись другие и его судьба не моего ума дело, я вернулся к работе, обретя новое – и, полагаю, довольно ценное – понимание механизма Сожаления. Я подумываю, не забрать ли Смерть у группы Каразеля и Сараквеля. Следует, наверное, передать его Зефкиэлю, моему старшему партнеру, если он согласится за него взяться. Он всех превосходит в умозрительных проектах».
К тому времени выстроилась очередь ангелов, желающих поговорить с Фануэлем. Я чувствовал, что получил от него почти все, что мог.
«С кем работал Каразель? Кто мог последним видеть его в живых?»
«Думаю, тебе следует поговорить с Сараквелем, в конце концов, он же был его партнером. А теперь прошу прощения…» – Он вернулся к рою своих помощников: начал советовать, поправлять, предлагать, запрещать.
Мужчина умолк. На улице теперь стало тихо. Я помню его негромкий шепот, стрекотанье сверчка где-то поблизости. Небольшой зверь, вероятно, кот – а может, что-то более экзотическое, енот или даже шакал, – перебегал из тени в тень между машинами, припаркованными на противоположной стороне улицы.
– Сараквеля я нашел на самой верхней из галерей, которые кольцами шли вдоль стен всего Чертога Бытия. Как я уже говорил, Вселенная располагалась посредине Чертога, поблескивала, искрилась и сияла. И на довольно большую высоту уходила вверх…
– Вселенная, о которой ты говоришь… что это было? Схема? – спросил я, впервые его прервав.
– Не совсем. Но близко. Отчасти. Это был чертеж, но в полном масштабе, и он парил в Чертоге, а ангелы роились вокруг и все время с ним возились. Подправляли Притяжение, Музыку, Ясность и еще много чего. Пока это была еще не настоящая вселенная. Но будет, когда завершатся работы, когда настанет время произнести ее истинное Имя.
– Но… – Я подыскивал слова, чтобы выразить мою растерянность. Мужчина меня прервал:
– Не забивайте себе этим голову. Если вам так проще, считайте это моделью. Или картой. Или… как же это называется? Прототипом. М-да… – Он усмехнулся. – Но вы должны понять, многое из того, что я вам рассказываю, мне и так приходится переводить, облекать в доступную вам форму. Иначе я вообще не смог бы рассказать вам эту историю. Хотите ее дослушать?
– Да. – Мне было все равно, правдивая она или нет; это была история, которую я обязательно должен был выслушать до конца.
– Хорошо. Тогда примолкните и слушайте. Итак, Сараквеля я нашел на самой верхней галерее. Никого больше там не было: только он, какие-то бумаги и несколько небольших светящихся моделей.
«Я пришел из-за Каразеля», – сказал я ему. Он поднял на меня взгляд.
«Каразеля сейчас нет, – сказал он. – Думаю, он скоро вернется».
Я покачал головой:
«Каразель не вернется. Он перестал существовать как духовная сущность».
Его внутренний свет потускнел, и глаза широко раскрылись.
«Он мертв?»
«Именно это я и сказал. У тебя есть какие-нибудь соображения, как это могло случиться?»
«Я… это так внезапно. Я хочу сказать, он говорил про… но я понятия не имел, что он попытается…»
«Не спеши».
Сараквель кивнул. Встав, он отошел к окну. Из его окна не открывался вид на Серебряный Град, в нем только отражался свет Града и небо над нами, а еще видна была Тьма. Ветер из Тьмы ласково ерошил волосы Сараквеля. Я смотрел в его спину.
«Каразель всегда… был, да? Ведь так следует говорить? Был. Он в любую малость уходил с головой. Жаждал творчества, но и этого ему было мало. Он хотел все понять, испытать то, над чем работал. Никогда не удовлетворялся тем, что только создает, что понимает умом. Он хотел это пережить. Раньше, когда мы работали со свойствами материи, проблем не возникало. Но потом мы начали конструировать некоторые Эмоции… и он слишком погрузился в работу. В последнее время мы работали над Смертью. Это – сложный проект, и, полагаю, один из самых крупных. Возможно, он мог бы стать той характеристикой, которая для Сотворенных будет определять Творение: если бы не Смерть, они просто довольствовались бы тем, что существуют, но при наличии Смерти их жизнь обретет смысл, предел, который не дано преступить живым…»
«Поэтому ты полагаешь, что он убил себя?»
