Тьма над Гильдией - Голотвина Ольга (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
Что делать бедному призраку? Бежать прочь, оста-вив стены, ставшие за века родными? Пугать по ночам на пустыре поздних прохожих? Ну нет, не дождутся проклятые гурлианцы!
По гигантской змее прошла рябь – и вот уже на месте удава стоит невысокий круглолицый человек с чудовищной лапой вместо правой руки.
Удивленный тем, что шипение прекратилось, Нургидан обернулся – и вскочил со скамьи, словно его подняли пинком.
– Учитель, я… я…
– Что это ты тут лоботрясничаешь? Очень, очень интересно… – начал призрак голосом Шенги – но не выдержал тона, расхохотался грубо и отрывисто.
– Зараза грайанская! – завопил Нургидан, по-краснев и сжав кулаки. – Гад дохлый!
Призрак торжествовал: наконец-то удалось вывести из себя дерзкого сопляка!
– Что тут за балаган? – донеслось от двери. – Очень, очень интересно.
На пороге стоял Шенги.
Старый Вояка тут же прекратил ржать и принял свой обычный облик. Вислоусая физиономия выражала глубочайшее почтение.
– Опять фокусы, десятник? – поинтересовался Шенги, вешая плащ на гвоздь у двери.
– Нет, господин мой! – преданно отчеканил Старый Вояка. – Никаких фокусов, господин мой!
Злость отпустила Нургидана. Мальчишка фыркнул.
Учитель покосился на него:
– А чья сегодня очередь готовить обед?
– Э-э… вроде моя.
– И чем мы сегодня будем наслаждаться?
– Похлебкой. Чечевичной. С телятиной.
– Так почему ты до сих пор не на кухне?
– Я уже там! – с фальшивым энтузиазмом ото-звался Нургидан, который терпеть не мог возиться со стряпней.
Но все же, спускаясь с крыльца и бредя к пристройке-кухне, мальчишка злорадно ухмылялся. Ну и вытянулся Старый Вояка – как перед командиром! А ведь еще недавно призрак ненавидел Шенги больше, чем прочих обитателей башни.
Нургидан знал, отчего покойный грайанец растерял нахальство.
В начале лета капризы Подгорного Мира забросили Шенги и его учеников в чужие земли. Там судьба свела их со знатным грайанцем, Хранителем крепости Найлигрим. Пережили вместе много приключений, довелось и спасать друг друга. А на прощание высокородный господин стал прикидывать, что подарить на память новым друзьям…
Конечно, эта идея пришла в голову Дайру. Умен белобрысый, умен! Рассказал Хранителю о призраке грайанского десятника, который отравляет жизнь соседям. И намекнул: пусть, мол, господин выдаст пергамент… ну, что Шенги является сотником грайанской армии. По правде-то служить он не будет и жалования не потребует. Вообще никто этот пергамент не увидит, кроме вредного привидения, которое умеет читать.
И теперь драгоценный пергамент, оправленный в деревянную рамку, висит на втором ярусе башни. Шенги понемногу собирает библиотеку, гостей туда не водит. А призрак там часто шастает – и явно прочел все, что надо, потому как проникся к Шенги почтением необыкновенным. Небось и сейчас в струнку тянется!
Призрак грайанского десятника и в самом деле вытянулся в струнку и ел глазами начальство. А Шенги неторопливо отдавал распоряжения:
– Мы отправляемся в путь завтра. Остаешься в доме за хозяина.
– Слушаюсь, господин мой!
Шенги, словно уже прощаясь, обвел взглядом большую комнату со сводчатым потолком: очаг с кованой решеткой, длинный стол, широкие скамьи, тростниковые циновки на полу, бегущую на второй ярус крутую лестницу, вырубленную в стене… Это был первый собственный дом в жизни бродяги Охотника, и Шенги его любил.
– Если явятся воры – твои действия? – вопросил он командирским тоном.
Вместо ответа призрак обернулся жуткой тварью, рыжей с черными полосами. Тварь походила на кошку, но грозные клыки и мощные когтистые лапы убивали мысль о милой домашней мурлыке.
– Лихо! – оценил Шенги. – Сам придумал или впрямь где-нибудь такое водится?
– В Наррабане, – ответил зверь знакомым голосом. – Называется – тигр. Я там в молодости наемником был, в Наррабане-то… насмотрелся.
– Очень, очень впечатляет! – одобрил хозяин дома. – А ну, взрычи!
Багровая пасть распахнулась. Грайанскую башню сотрясло громовое рычание.
В этот самый миг дверь без стука отворилась. На пороге стоял юнец лет восемнадцати, смазливый и расфранченный. В руках он держал букет ярких цветов.
Увидев прямо перед собой чудище и услышав грозный рык, гость в ужасе попятился, оступился и кубарем полетел с крыльца. Сразу вскочил на ноги (одежда в беспорядке, золотистые волосы всклокочены, букет имеет плачевный вид) и бросился к воротам.
Шенги через плечо глянул без всякого сочувствия на паническое отступление гостя и, вновь обернувшись к Старому Вояке, кивнул:
– Вот-вот, молодец, так и действуй!
Прихрамывая, молодой человек вывалился за ворота – и столкнулся с Дайру, который как раз подходил к дому.
– Хозя-аин! – потрясенно и сочувственно взвыл Дайру. – Молодой господин! Да как же так… Да кто ж тебя… Изволь повернуться, я сзади пыль отряхну!
Оказавшись за спиной пострадавшего щеголя, Дайру скинул с лица подобострастное выражение. Отряхивая с малинового камзола пыль, он с трудом сдерживал желание наподдать юнцу посильнее.
Дайру всей душой ненавидел двух человек: своего хозяина и его сына, вот этого хлыща. Пожалуй, молодого господина ненавидел даже крепче: когда-то жестокий, вздорный подросток постоянными издевательствами толкнул Дайру на побег.
До чего зло пошутила судьба! Помогла бежать, хранила в пути до Издагмира, подарила счастье стать учеником знаменитого Подгорного Охотника. А потом взяла и столкнула лицом к лицу с хозяином, который переехал жить в Издагмир – другого места на свете не нашлось! Спасибо учителю, уломал господина, деньги три года платит. А не то – страшно подумать, как разделались бы оба хозяина, старый и молодой, с беглым рабом!
– Во-от, так, хорошо, теперь камзольчик почище выглядит, а все ж не мешало бы пойти домой и переодеться. А что это господин изволит в руках держать?
Витудаг Ранний Путь глянул на останки некогда роскошного букета.
– Цветы! Наррабанские! – гневно-рыдающим тоном поведал он. – Из оранжереи Хранителя города! А у вас тут чудовища всякие!
– Чудовища? У нас?! А-а, наверное, призрак шалит! А господин плюнул бы ему в морду да и шел бы себе дальше. Грайанский десятник – он безобидный.
С одного взгляда на Витудага было ясно: этот не рискнет плюнуть в морду ни настоящему, ни призрачному чудищу.
– Цветы-то, цветы! – успокаиваясь, пожаловался юнец. – Знаешь, сколько заплачено садовнику Хранителя?!
– Это для барышни Нитхи, да? – прикинулся непонятливым Дайру.
– Ну, не для тебя же!
Все правильно. Не первый месяц слоняется вокруг Грайанской башни влюбленный идиот. На порог его Нитха неохотно пускает – мол, не к лицу скромной наррабанской девушке принимать в доме воздыхателей. Так этот недотепа забрасывает ее страстными посланиями. Через Дайру, между прочим, передает! Знал бы, придурок, с какими комментариями его письма читаются вслух!
А Дайру от этой влюбленности – прямая выгода. Злопамятный гаденыш перестал требовать у отца, чтобы тот забрал раба от Подгорного Охотника. Хоть и дурень дурнем, а смекнул, как выгодно иметь своего человека возле любимой девушки: и письмецо передаст, и приглядит, не вертятся ли вокруг соперники. Так Дайру и превратился из непокорного мерзавца, которого надо дрессировать плетью, в слугу-наперсника, помощника и советчика.
Другой вопрос, что именно этот советчик советует.
Вот и сейчас – отвел коварно заблестевший взгляд, сказал мягко:
– Пусть мой господин не жалеет о букете, все равно барышня не оценила бы… У них там обычаи другие, заморские.
– Да? – заинтересовался Витудаг, отшвырнув смятый букет и пытаясь вытряхнуть песок из волос. – Какие?
– Ох, дикие! Рассказывала, например, госпожа, что наррабанские девушки ценят в мужчинах отвагу и выносливость. Поэтому парень приходит к возлюбленной не с цветами, а с пучком крапивы. Голыми руками несет! Показывает волю и презрение к боли. И силу любви, ясное дело: ведь это он из-за своей красавицы руки жжет!
