Обратимость (СИ) - Дьюал Эшли (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Через пару минут мы подходим к кофе-автомату и покупаем любимый горячий шоколад. Вот ради чего стоит жить.
- В субботу засядем с книжками, а? – довольно сужаю глаза. – В понедельник контрольная по английскому, помнишь?
- Я гулять пойду, - отпивая напиток, протягивает Лиля. – Хочу отдохнуть в субботу.
- А кто за тебя будет правила учить?
- Ты жутко скучная.
- Я просто не хочу провалиться, - пожимаю плечами и вздыхаю. – Что в этом плохого? Потом ведь придется пахать в два раза больше. Кстати, сегодня Саша подвез меня до института. Подвез и опять уехал непонятно чем заниматься. Как он будет разбирать свои долги?
- Ань, ну, что ты как мама.
- Да, бред это просто. Я же не собираюсь учить его жизни. Но, согласись, это неправильно. Если бы папа только знал, на что он тратит время.
- О, - Бубнова хихикает, - давай еще, расскажи ему все.
- Не выдумывай. Просто, - недовольно взвываю, - просто мне не нравятся эти его постоянные гулянки.
- Мамочка, - пропевает Лиля и улыбается. – Нельзя думать только об учебе. И вообще нельзя только думать.
Усмехаюсь: когда-то я уже отключала голову, и ни к чему хорошему это меня не привело.
Мы подходим к нужному кабинету как раз в тот момент, когда из него выбегает староста-Лена и радостно кричит:
- Пар не будет!
Я нелепо застываю на месте. Вскидываю брови и под всеобщий вопль восклицаю:
- Сколько можно?
Лиля толкает меня в бок, цокает и улыбается однокурсникам: ей, как и всем, приятна данная новость, однако мне хочется заорать от несправедливости во все горло. Зачем вообще было приезжать? Зачем было просыпаться рано утром? Чтобы сейчас отсидеть всего лишь одну пару? Господи, да, к чему я вообще старалась и писала это длинное, нудное сочинение по английскому? Ох, я же убила на него весь вечер.
- Да, что с тобой? Ты ненормальная что ли? – неожиданно спрашивает меня Лена. Она ставит на пояс костлявые руки и выпячивает вперед свой кривой, квадратный подбородок. Вздыхаю. Неужели я и, правда, выгляжу расстроенной? – Мы не собираемся тайком сбежать с пар или обмануть кого-то из преподавателей, нас отпускают.
- Я и так это поняла. Все нормально.
- Что нормально? Посмотри на себя. Ты не от мира сего, а?
Вскидываю брови. Неужели она действительно думает, что я отвечу на этот тупой вопрос? Улыбаюсь и шутливо процеживаю, пусть в мыслях и мечтаю ударить эту девицу по пустой голове:
- Тебе не понять. Я пойду тогда. Позвони заранее, если узнаешь, что и завтра пары собираются отменить, хорошо?
Она кивает и со вздохом поворачивается ко мне спиной. Отлично. Очередной барьер. Я иногда думаю, что люди непроизвольно выстраивают стены друг перед другом. Знала ли Лена о том, что таким обыкновенным движением начертит между нами красную, толстую ограничительную черту? Вряд ли. Но теперь я определенно чувствую, что не смогу общаться с ней как раньше: то есть спокойно и просто, без задней мысли. Теперь я всегда буду вспоминать этот жест, буду вспоминать ее спину, будто мое мнение и мои взгляды заслуживают лишь внимания ее торчащего сквозь тонкую кофту позвоночника.
Лиля как всегда молчит, не вмешивается, а я, как бы, и не против. Ведь глупо защищать человека, чьи идеи сам с трудом поддерживаешь.
Мы спускаемся к главному входу, обсуждая планы на завтра. Бубнова предлагает поехать с ней в кафе, обещает свести меня с парнем, настолько умным и настолько начитанным, что даже мне, сумасшедшей зубриле, будет неловко в его компании находиться. На это я лишь спрашиваю: на кой черт тогда мне вообще в это кафе идти? Я ведь буду чувствовать себя глупо.
Лиля громко выдыхает. Боюсь, однажды мои нынешние принципы все-таки отпугнут ее, поэтому выдавив из себя улыбку, я добавляю:
- Может, в следующий раз?
- О да, конечно. Ты всегда так говоришь. В любом случае, звони, если передумаешь.
Мы прощаемся уже на улице. Она машет мне и бежит к остановке, всячески придавливая руками розовую, непослушную юбку, но та только сильнее развивается, как у Мерелин в далекие семидесятые. Проследив за тем, как Бубнова скрывается за дверями автобуса, вздыхаю и оглядываюсь: придется возвращаться домой. Может, стоит позвонить Саше?
Поджимаю губы и направляюсь в сторону нужной остановки. Не хочется беспокоить брата. К тому же, я люблю ездить на автобусе. Впрочем, частично – это ложь. Ждать транспорт и мерзнуть – кому это понравится? Но ехать, слушать музыку, изучать людей –в этом уж точно что-то есть. Мы вечно куда-то спешим, пытаемся сделать сразу несколько дел одновременно. А в пути время замирает. Можно, ни о чем не думать, просто наблюдать. Конечно, бывают исключения, когда ты жутко устал и единственное, о чем ты мечтаешь, так это о теплой, родной кровати. Но в остальные дни, смотреть в окно и фантазировать, пожалуй, мое любимое занятие.
Прихожу на остановку, чудом успев к зеленому свету на светофоре. Поправляю скатившийся шарф и обхватываю себя за талию замерзшими руками. В воздухе витает сладкий, приятный запах из кондитерской, за спиной стоит огромный книжный магазин. И мне так жутко хочется сорваться с места, купить себе слойки и, наконец, найти книгу Стивена Чбоски, что я действительно поворачиваю голову в сторону свежей выпечки и уже фантазирую, как держу в руках заветную «Тихоню». Однако затем неожиданно вдалеке я замечаю нужный автобус. Всегда так. Вздыхаю. Завтра. Все завтра.
Неожиданно передо мной появляется тучный, пухлый мужчина. Кажется, нам в одну сторону, потому что он нагло отпихивает меня назад и подбегает к краю тротуара. Изначально мне хочется возмутиться, сказать, что я первая в очереди, что он не имеет права вести себя подобным образом, однако уже через секунду мой накал исчезает. Я пообещала себе измениться, так зачем же портить двухгодичное монашеское существование? Уверена, места все равно всем хватит. К тому же, со спины этот человек кажется мне знакомым. Вдруг преподаватель из института?
Автобус тормозит довольно громко и жестко. Дверцы распахиваются, из салона на меня обрушивается теплый, нагретый воздух, и я уже собираюсь зайти следом за тучным мужчиной, как вдруг чувствую чью-то руку на своем плече.
- Можно тебя?
Растерянно оборачиваюсь.
- Что?
- Можно тебя? – повторяет высокий брюнет. Я недоуменно выдергиваю руку, осматриваю его заросшее лицо, темные, почти черные глаза и пытаюсь понять: знакомы мы с ним или нет, однако в голову ничего не приходит. Кажется, я вижу этого человека впервые.
- Мне нужно ехать.
Он не отвечает. Просто вдруг опять берет меня под локоть и тянет на себя.
- Что ты делаешь? – испуганно вскрикиваю я. – Отпусти! Слышишь, я сказала, не трогай меня! Я…
- Ты обронила, - неожиданно отрезает незнакомец и протягивает ко мне вторую руку. В ней я вижу сжатый льняной шарф.
- Ой. - Стыдливо покачиваю головой. – Мне жутко неудобно. Я не заметила, как.… Ну, ты понял. Не увидела, что он упал. Спасибо.
- Не за что, - низким голосом отвечает парень и неожиданно задерживает на мне свой взгляд. Не знаю, как избавиться от странного чувства стеснения и кипятка в груди, и поэтому просто повторяю:
- Спасибо.
На этот раз незнакомец не отвечает. Кивает и медленно отходит в сторону.
Более странного разговора в моей жизни еще не было. А вспомнить я могу всякое. Даже перепалку с бывшей девушкой брата. Это кстати было ужасно, она кричала, вопила, жаловалась, что Саша уделяет мне больше времени, чем должен, что я сижу у него на шее, и что его квартира – не общежитие. Собственно, ее доводы, как и тогда, сейчас меня не впечатляют, однако даже тот разговор, как мне кажется, был более нормальным.
Недоуменно вскинув брови, потираю то место, которого коснулся незнакомец и поворачиваюсь лицом к автобусу. К автобусу, которого уже нет.
- Отлично! – взвываю я. – Просто замечательно.
Хочу вновь увидеть незнакомого парня. Интересно, он все так же пытается изучить мое лицо? Интересно, я действительно обронила шарф, или он незаметно стащил его с моей шеи? Интересно, я схожу с ума или просто выдумываю невозможные варианты произошедшего для того, чтобы хоть как-то согреть свою замерзшую голову?
