Игра не на жизнь. Проходная пешка - Курсанина Наталия (читать хорошую книгу txt) 📗
Док методично набивал мою «походную аптечку» разными препаратами и бинтами. Раз я должна оказывать медпомощь, то надо иметь чем.
– Док, – позвала я его, – давай отправь меня за какой-нибудь травой. Неудобно как-то – ты мне собрал аптечку, а я тебе ни травинки не принесла.
– Сиди уж… – Док даже не оглянулся, – с твоей-то рукой.
– А что с рукой? У меня вторая есть… пока. Да и в северной части полигона я еще не была…
– Ты еще там не успела нарваться?
– Да ладно, я же не специально… само как-то получилось.
Док промолчал, продолжая набивать сумку всякими таблетками и пузырьками. Мне стало стыдно. Вроде бы он и не ругал меня, а чувствовала я себя как выдранный щенок. Он мне дал задание, а я его подвела. Спина бы не сломалась, если бы я поклонилась бургомистру, как того требовали стандартные правила поведения. Чернь должна кланяться. И чем ниже – тем лучше. Давно я не отыгрывала никого, кроме наемницы. А наемническая братва – это отдельная песня. Они не кланяются никому, кроме тех, кого искренне уважают. Даже королям и нанимателям. В Киеве как-то не принято кланяться. Да и короли у нас все – друзья и знакомые, не говоря уж о мастерах, с которыми не один литр водки выпит. Привыкла, что все на Игре равные. Нет, не равные – разные. И если хочешь поклонов – то добейся того, чтобы тебя уважали, а не по статусу. Да еще игровому. Может, я где-то и не права – приехала в чужой монастырь, меряю его по своим уставам. Вполне возможно, что бургомистр на самом деле очень уважаемая дама в игровом уральском движении, а я приехала – звать никак и роль низовая, и давай права качать. С их стороны оно и понятно – надо было меня на место поставить. Так что никаких обид! И они правы на все сто, и я со своей колокольни мордой об землю по собственному желанию проехала.
– Док, – снова позвала я, – я больше так не буду. А?
– Ладно, поверю… – тут же отозвался Андрей, будто ждал этих слов, – не буду же я тебя всю Игру под замком держать? Да и не удержу, наверно?
– Ну, если чаем поить будешь – удержишь! – поспешила заверить я Дока.
– Держи. Это твоя аптечка, а это мешок для трав. Мне надо зверобой и мяту. Но мяту я тебя просить собирать не буду, а вот зверобой…
– Могу и мяту, – воспряла духом я, – только покажи, как она выглядит и где растет…
Путь на север (в северный конец полигона) был еще не исследован, а значит – вперед за приключениями, то есть – за травами!
5
К двум часам я успела обойти северную часть полигона. Порадовал еще один кабак, расположенный на отдельной полянке и не зависящий от лагерей и городов. Зашла, поздоровалась, посмотрела на предлагаемое меню. Есть-пить сейчас не хотелось, спасибо Доку. Накормил-напоил до отвала. Старых знакомых было немного, в основном те, кого я помнила плохо. В лагеря особо тоже не заходила, отметив только, где они находятся и сколько в них палаток. На одной очень большой солнечной поляне нашла целую заросль зверобоя. Обрезала все под корень. Получилась чуть ли не целая холщовая доковская сумка.
Особенно меня порадовала небольшая речушка с невысокими, отвесными, песчаными берегами. Она струилась легко, не замечая изгибов и отмелей. Сидя на берегу, я позволила себе расслабиться и отвлечься от дел насущных.
Возле моей палатки нашла дохлую мышь с фиолетовой пеной изо рта. В палатке еще одну – на этот раз с зеленой пеной. Чудеса природы! Мыши с цветным бешенством. Это что-то новое в нашей семейной практике. Чего же они нажрались такого? Опаньки, прогрызенный рюкзак, кулек с остатками «Мивины» и маленьким кусочком сыра почти не тронут, а вот две лежащие рядом упаковки «Юпи» распотрошены напрочь. Бедные мышки – мне их даже стало жалко. Что ж они, несчастные, сыр не тронули, а на всякую химию позарились? Люди тоже так поступают – пьют всякие «Колы» да «Юпи», разница только, что вот так никто еще не сдох. А то было бы веселье! Мышек отнесла подальше и кинула в ямку. В назидание потомкам. Мышиным, я имею в виду.
Подходил срок «магического катаклизма». Сидеть в палатке было скучно. Так что я выползла наружу и по здравом размышлении пришла к выводу, что если какой-то мастер захочет навесить на меня свои «проекции», то все равно ему придется идти по одной-единственной тропинке. А если мне уж не избежать их ленточек, то я могу просто их взять из рук в руки, а не ждать до окончания срока, издыхая от нетерпения внутри палатки.
Кострища у меня не было. Зачем одинокой девушке костер? Кто его будет поддерживать в мое отсутствие или ночью? Горячий чай можно всегда попросить у Дока, он же накормит, или заработать на кабак. А так – мороки немерено, а толку – полкотелка кипятка – ни «Мивину» запарить, ни чаю попить.
Возле моей палатки огромный дуб. Люблю я дубы. А этот будто просил, чтобы я поставила палатку под его развесистой кроной. Такие деревья – патриархи леса. Ствол в несколько обхватов, крона на десять метров вокруг. На Украине такие дубы редкость, там все они вверх тянутся, а этот вширь. Будто охватить пытается своими ветвями пол-леса. Хороший дуб – Перунов. Я села, оперлась спиной о его шершавую кору и стала ждать.
Тихо. Только ветер по ветвям пробежал разок. И еще разок. Сильнее. Буря, что ли? Действительно. Деревья будто взбесились. Ветер поднялся такой, что я подумала, а не прикрепить ли мне палатку дополнительными штырями? Четыре штыря хорошо, но можно еще укрепить. Додумать дельную мысль я не успела по причине молнии. Самой настоящей молнии, ударившей где-то неподалеку. Грома не было. Дождя тоже. На сером небе грозовых туч не наблюдалось. Блин, что происходит?! Дерево за моей спиной странно завибрировало, и я неожиданно грохнулась на спину. Ахренеть!
А что еще можно сказать, если ты понимаешь, что лежишь половиной корпуса на поляне возле дуба, а другая твоя половина в этом самом дубе скрыта? При этом ты чувствуешь и руки, и ноги, и ничего тебе не говорит о том, что твоя вторая половина тела растворилась в дереве.
Я медленно полезла наружу. Вот появились колени, а дальше я выползла вся. Дерево дало напоследок рябь и снова четко обозначило рисунок коры. Несколько минут у меня в голове не было ни одной мысли. Мозги после такого просто отказались работать. А потом снова включились. Ох, лучше бы они этого не делали! Палатка на месте, солнышко, деревья те же самые, только ветра нет. Тишина.
Вроде бы все нормально. Никуда я не проваливалась, ничего не было – так легче убедить себя в том, что не сошла с ума. Но ствол дерева надо все-таки тронуть. Так, для успокоения совести и расшатавшихся нервов. Е…! Рука провалилась чуть ли не по локоть! Мать твою! Что это?! Сердце ушло не в пятки, а куда-то еще ниже. Бросило в пот, руки похолодели – это страх? Что со мной? Что с этим деревом? Я где? Что вообще происходит?
Нет, надо взять себя в руки! Так нельзя! Даже если у тебя едет крыша – это еще не повод поддаваться панике. Попробуем узнать, откуда ты вывалилась. Шаг раньше, чем мой организм, успевает меня стопорнуть. И получаю в лицо удар ветром. М-мать! Буря продолжается. От моей ненаглядной палатки остались одни клочья, живописно развешенные по ближайшим деревьям. Молнии бьют одна за другой. Рядом, но не в поляну. Шаг назад – тишина. Я точно сошла с ума! Надо провериться у Дока. Он ближайший, до кого можно добежать за пару минут.
Возвращаюсь в солнечный день.
Палатка Дока на месте.
– Док! – Я влетаю без «здрасте» и «до свидания».
– Что случилось?
– Док… я блин… Док… у меня, кажется, глюки!
– Ника, успокойся, – Док подозрительно меня оглядывает. – Ты в порядке?
– Хрен его знает!
– Перестань ругаться и объясни!
– Я не знаю… Док… – руки все еще дрожат. – Док! – я внезапно понимаю, что надо делать. – Док, давай проверим лагеря севернее твоей палатки.
