Огонь ведьмы (Др. издание) - Клеменс Джеймс (книги без сокращений .TXT) 📗
– Сисакофа, – сказал Шоркан, выпустив плечо Грэшима, и в глазах его застыл страх. – Ведьма духа и камня.
Эр'рил в волнении начал расхаживать по вытоптанному старому ковру.
– Легенды говорят, что Чи уничтожил ее за то, что она посмела творить магию крови. И с тех пор все женщины в наказание за ее зверства прокляты ежемесячными кровотечениями. Как такое мерзкое существо может восстать снова?
Грэшим пожал плечами:
– Вот почему мы держали язык за зубами. Не все видения, касающиеся Книги, озарены светом.
– И правда, мрачное предсказание, – отозвался Шоркан. – Возможно, со временем мы сумеем понять другие пророческие видения, которые прольют свет на твои слова. Но приближается полночь. Это должно произойти сейчас, иначе мы навсегда упустим шанс на будущее.
– Но можем ли мы так рисковать? – озабоченно спросил Грэшим.
– Даже несмотря на видения, будущее закрыто для нас. – Шоркан встал с кровати, и дерево протестующе заскрипело. – Но придется иметь дело с тем, что есть. Наш орден прекращает свое существование. Создав эту Книгу, мы сохраним частицу нашей магии. Я утверждаю, что мы обязаны это сделать.
– Я пойду за тобой. Что еще я могу? – сказал старик, показав свою культю.
Затем Шоркан притянул к себе мальчика, и они втроем создали перед огнем защитный круг из воска, стекавшего со свечей: сильная защита для сильной магии. Эр'рил отошел назад.
Шоркан обернулся и сказал ему:
– Ты тоже сыграешь свою роль, брат, жизненно важную роль. Когда мы закончим, вспыхнет яркий белый свет, и в комнате будет метаться дикая магия. Ты должен быстро закрыть Книгу, чтобы закончить заклинание.
– Я тебя не подведу, – сказал Эр'рил и нахмурился, чувствуя, как в груди у него возникает отвратительная пустота. – Но магия – это твоя жизнь, брат. Почему ты не закроешь Книгу сам?
– Ты знаешь почему, по крайней мере догадываешься. Я вижу это по твоим глазам, – тихо ответил Шоркан. – Создание этого текста уничтожит нас троих, мы станем Книгой.
Эр'рил понял, что его подозрения подтвердились.
– Но…
– Полночь приближается, брат.
– Я знаю, что уже поздний час! Но… как же ребенок? – Эр'рил кивком показал на мальчика. – Ты жертвуешь им. Разве он не имеет права голоса?
– Я родился для этого, воин, – заговорил мальчик; впервые с тех пор, как Эр'рил его увидел, голос звучал спокойно и уверенно. – Когда напали повелители ужаса, Чи показал мне дорогу к бочонку для яблок. Это было предначертано.
Эр'рил вдруг подумал, что до сих пор не знает имени маленького героя, по выговору было ясно, что он родом из прибрежного городка.
– Мы с мальчиком уже обсудили то, что предстоит сделать, – сказал Шоркан, выходя из круга и крепко обнимая Эр'рила. – Не волнуйся, большой брат. Это необходимо.
Эр'рил тоже крепко обнял брата, но ничего не сказал, опасаясь, что дрожь в голосе выдаст глубину его отчаяния.
Эр'рил еще раз прижал к себе брата и наконец отпустил его. Грэшим откашлялся и положил почти догоревшую свечу на каминную полку.
– А что мы возьмем в качестве тотема для Книги? – спросил он, вытирая воск с пальцев об одежду.
Эр'рил заметил, что старик стал как будто бы выше ростом, не таким сгорбленным – почти что прежним самим собой. Прошло уже много месяцев с тех пор, как он творил заклинания.
– Тотем должен быть защищен сердцем творца.
Шоркан достал из кармана своей куртки для верховой езды потрепанную книжечку с алой розой на обложке, хотя краска кое-где начала осыпаться от частого использования и старости. Эр'рил сразу узнал дневник брата.
– Я ношу его на груди вот уже три года.
Он положил книжку в центр круга и вытащил из-за пояса отделанный золотом кинжал с выгравированной розой на рукояти. Грэшим достал такой же кинжал из складок своего одеяния. Взрослые маги посмотрели на мальчика.
– У меня нет кинжала, – ответил он на их вопросительные взгляды. – Он остался в школе.
– Не важно, – успокоил его Шоркан. – Подойдет любой нож. Эти кинжалы предназначены для церемоний.
– И тем не менее было бы разумно с нашей стороны выполнить ритуал по всем правилам, – сказал Грэшим. – Мы собираемся сотворить очень могущественное заклинание.
– У нас нет выбора. Уже глубокая ночь, – ответил Шоркан и, повернувшись к брату, протянул руку. – Мне нужен твой кинжал – тот, что подарил отец.
Чувствуя в груди болезненную пустоту, Эр'рил расстегнул замок ножен, вынул кинжал с рукоятью из твердого дерева и вложил в руку брата.
Шоркан взвесил кинжал на ладони и твердо сказал:
– Брат, отойди от круга на три шага. И не подходи, что бы ни случилось, до тех пор, пока не вспыхнет белый свет.
Эр'рил повиновался, и вот три мага опустились на колени внутри защитного круга из воска. Шоркан передал свой кинжал, украшенный розой, мальчику, а стилет отца оставил себе.
– Приготовимся, – сказал он.
Затем сделал тонкий надрез на правой ладони, появилась кровь. Грэшим сделал то же самое с левой ладонью, зажав рукоять кинжала в зубах. Только мальчик держал свое оружие над ладонью и не шевелился.
Шоркан заметил это.
– Кинжал очень острый. Действуй быстро, и ты почувствуешь лишь легкий укол.
Мальчик по-прежнему не шевелился.
Грэшим положил свой кинжал на кровоточащую ладонь.
– Ты должен сделать это по собственной воле, малыш. Здесь мы не можем тебе помочь.
– Я знаю. Но это мой первый раз.
– Быстро и аккуратно, – повторил Шоркан.
Мальчик крепко зажмурил глаза, поморщился и провел кинжалом по ладони. В ней тут же собралась кровь. Блестящими от слез глазами он посмотрел на Шоркана.
– Хорошо, теперь начнем, – кивнув, сказал Шоркан.
Все трое потянулись вперед и положили окровавленные ладони на Книгу, касаясь друг друга пальцами, словно робкие любовники.
– Как смешивается наша кровь, так и сила наша будет единой. И пусть трое станут одним.
Эр'рил видел, как густой красный свет распространился с ладони мальчика на двух других магов, и вскоре все руки сияли розовым. В комнате поднялся легкий ветерок, играя прядями черных волос воина. Сначала он решил, что это дует из открытого окна, но ветер был теплым, как весной.
Маги беззвучно шевелили губами, опустив головы. По мере того как их молитва набирала силу, ветер кружил быстрее, становясь все более горячим. Когда первый сильный порыв промчался по комнате, он впитал цвет воскового круга. Образовались разноцветные вихри, они вращались и перемешивались между собой. Ветер обретал плотность, а восковой круг тускнел, теряя свою субстанцию.
Только Книга оставалась реальной в исчезающем круге, она продолжала лежать в центре, сохраняя свой яркий цвет. Маги, сидевшие вокруг нее, превратились в прозрачные, эфемерные фигуры.
Ветер набрал силу и превратился в ураган. У Эр'рила заслезились глаза, он едва держался на ногах под горячими разноцветными порывами.
Вдруг Шоркан, призрачный, едва различимый, вскочил на ноги внутри круга и закричал. Дневник раскрылся, и из него вырвался сноп ослепительного света, яркого, как солнце, и тут же погас, поглощенный страницами.
Эр'рил протер глаза, стараясь прогнать мерцающие вспышки.
Призрачная фигура мальчика отшатнулась от Книги и начала отступать в сторону Эр'рила.
Шоркан заметил это и закричал:
– Стой!
Но мальчик не обращал на него внимания и приближался к границе воскового круга. Там ему пришлось преодолеть невидимый барьер. Он оказался сильнее, и, когда прошел границу круга, его тело снова обрело плотность.
Но то, что появилось, не было человеком!
Прозрачное тело ребенка превратилось в тушу огромного, лохматого зверя.
– Останови его, Эр'рил! – крикнул Шоркан брату. – Или все пропало! Нас обманули!
Прежде чем воин успел как-то отреагировать, из круга вырвался обжигающий порыв ветра и швырнул его через всю комнату на кровать. Комната погрузилась в темноту, ветер задул все свечи и огонь в очаге. Затем ветер резко стих, словно кто-то захлопнул дверь, оставив зимнюю непогоду снаружи.
