Пламя на воде(СИ) - Хожевец Ольга Аркадьевна (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Зиму Барс решил провести в Замке. Он не возвращался туда уже четыре года, побывав за это время на территории двух королевств и одной империи – границ для Рыцарей Пламени не существовало. Его седло отягощал увесистый потайной кармашек с необработанными адамантами – кристаллами, пользующимися большим спросом у ювелиров. Возможно, популярности у адамантов поубавилось бы, если бы кто-нибудь прознал о их происхождении, но Орден тщательно хранил эту тайну, продавая камни исключительно через длинную цепочку подставных лиц. Добывались же эти пронзительно-голубые, после огранки сверкающие словно бы идущим изнутри светом кристаллы из нечисти – не из любой, разумеется, а из определенного вида больших тварей, и получить камни было нелегко. Барс считал адаманты законным военным трофеем, но оставался совершенно равнодушен к их красоте.
Следовало поторопиться, чтобы достигнуть Замка до начала зимних бурь – пребывание в деревенской таверне на окраине Шумской провинции затянулось дольше, чем Барс рассчитывал – и рыцарь выбрал путь, пролегающий через Шум, столицу графства и всей провинции, хотя в иных обстоятельствах предпочел бы, вероятно, ехать проселками. От Шума по благоустроенной королевской дороге можно было добраться до Сантии. Там – пересечь реку по знаменитому Золотому мосту. Золотым, кстати, мост вовсе не был, видимо, в названии отразилось количество денег, затраченных на его постройку. Потом сделать небольшой крюк и попасть на Долгиновский большак. Этот старый торговый путь пролегал через леса Пелозийской равнины и уводил дальше на северо-восток, к Килленийским предгорьям. Барс надеялся прибыть в Замок недель через пять – если повезет не нарваться по дороге ни на что непредвиденное.
Шум Барсу никогда не нравился – городок этот был небольшим, но каким-то чванливым. Вызывающая роскошь дворянских домов – на дворцы они все же не тянули, хотя и претендовали на это название – соседствовала с отвратительной нищетой. Лишь несколько центральных улиц города были вымощены брусчаткой, большинство же тонули в грязи. Зато площадь перед графским дворцом поражала воображение каскадом фонтанов, украшенных скульптурными группами, изображающими диковинных полулюдей-полузверей-полурыб. Буйная фантазия художника не нашла отклика в сердцах горожан, и фонтан на Центральной площади в городе иначе как «зверинцем» не называли. Пару раз Барсу приходилось слышать, как «зверинцем» – правда, втихаря, с оглядкой – называли и сам графский дворец. Возможно, из-за любви графа к скульптурному изобилию, а может быть, и по другим причинам.
В город Барс приехал под вечер и остановился в гостинице, расположенной на одной из мощеных улиц, что повышало цену за постой минимум вдвое. С дешевыми гостиницами Шума рыцарь уже был знаком по прошлым визитам и предпочел бы ночевать в поле, завернувшись в плащ. Здесь же в номерах, не шикарных, но довольно чистых, по крайней мере, не было клопов.
Начинались сумерки, когда Барс, обиходив своего жеребца (конюшенная обслуга от Шторма шарахалась за несколько шагов) и от души сыпанув ему овса, вышел на улицу. В Шуме жил адепт Ордена, и рыцарь намеревался нанести ему визит.
Не каждый человек, прошедший школу Ордена и успешно завершивший период послушничества, становится Рыцарем. Многие просто не находят в себе достаточных сил, чтобы войти в Башню; некоторых Башня не принимает сама. Адепт Вагрус оказался среди вторых. Он провел в послушниках лишние пять лет, каждый год заново пытаясь одолеть препону, и каждый раз это заканчивалось неудачей. Наконец Вагрус сдался, принял посвящение в адепты и уехал в Шум, где Орден помог ему приобрести аптеку. Было это больше десяти лет назад. С тех пор Вагрус вел тихую жизнь аптекаря, совмещая ее с функциями информационного агента и передаточного звена Ордена.
На крыше аптеки Вагрус держал голубятню – милое увлечение, позволявшее ему принимать и отсылать сообщения в Замок или из Замка, а также связываться с адептами в других городах. Еще одним хобби аптекаря был аквариум с рыбками фиу: эти маленькие экзотические рыбки по какому-то капризу природы были почти единственными живыми существами, чувствовавшими приближение прорыва и реагировавшими на это изменением поведения. Вагрус, как адепт, ни магическими умениями, ни сверхчувствием не обладал: без настройки Башни его искра, некогда считавшаяся весьма перспективной, медленно затухала, не принося никакой практической пользы.
Сообщений для Барса или значимых новостей из Замка у Вагруса не было. Тем не менее рыцарю он обрадовался, засуетился, быстро заварил какой-то странно пахнущий цветочный чай и три четверти часа донимал Барса пустыми расспросами. Сам болтал тоже, перемежая новости местного значения воспоминаниями о временах своего послушничества.
Барс, может, и рад был бы просто потрепаться с человеком, знающим, что перед ним рыцарь Пламени и не шарахающимся от этого, если бы этим человеком не был Вагрус. Барс знал многих адептов; большинство из них относились к своему положению с достоинством, некоторые – с юмором, иные вовсю наслаждались жизнью, радуясь, что их миновала судьба рыцарей. Над Вагрусом же словно навсегда повисла тень былой неудачи, и Барс постоянно чувствовал себя с ним так, будто в чем-то перед ним виноват. Это назойливое, ничем не оправданное ощущение раздражало рыцаря, и он вздохнул с облегчением, выбравшись на свежий воздух из душноватого домика аптекаря.
Вернувшись в гостиницу, Барс посетил ресторан, где отведал пресной шумской кухни по цене южных деликатесов, выпил пива в баре и уже собирался идти спать, когда его внимание привлекли двое новых посетителей. Собственно, ничего особенно примечательного в их внешности не было, если бы не тот факт, что два столь разных человека находились в обществе друг друга. Один – явный аристократ, из салонных, о чем свидетельствовала богато украшенная драгоценными каменьями, но вряд ли пригодная в бою шпага. Его дорогой, темно-вишневого бархата камзол с трудом сходился на располневшей не по годам фигуре, массивный подбородок утопал в жабо из таосских кружев, кружевные же манжеты закрывали кисть ровно до второй фаланги большого пальца. Бархатные штаны приходились под стать камзолу, обут же франт был в нечто для Шума удивительное: не сапоги, но туфли на каблуках и с острыми носами. Из туфель вызывающе торчали белые чулки. Собеседник аристократа был одет более чем скромно, в костюм из темной грубой шерсти – вроде тех, что носят приказчики или школяры. Сутулая, несмотря на молодость, спина и привычка близоруко щуриться выдавали либо человека сидячей профессии, либо книжного червя. Тем не менее держался он с несомненным достоинством и перед аристократом явно не пасовал, снисходительно кивая в ответ на громогласные реплики.
Барс кивком головы подозвал бармена.
– Не знаешь, кто эти люди? – поинтересовался он, показывая краешек зажатой между пальцами монетки.
– Нездешние, господин, – с готовностью ответил тот. – Вчера вечером приехали, в огроменной карете.
– Вместе?
– Так точно.
– Странная парочка, не правда ли?
– Совершенно верно, господин. Тот, что в красивом платье – барон, а второй – какой-то ученый. Вроде бы из самой Умбры. С ними еще два лакея и кучер. Номера сняли на двое суток, говорили, с дороги отдохнуть. По отдельному номеру для барона и для ученого, и еще для кучера с лакеями каморку. А завтра с утра пораньше и съедут.
– Путешествуют вместе, значит?
– Совершенно так.
– Чего в жизни не бывает, – удивился Барс, отдавая монетку бармену.
– Ваша правда, господин, ваша правда.
На следующий день Барс покинул гостиницу на рассвете. Выводя из конюшни своего жеребца, увидел кучера, запрягающего шестерку лошадей в действительно огромную – целый дом на колесах – и богато украшенную карету. Странная парочка уже топталась на крыльце. Барон низко надвинул широкополую шляпу с пышным перьевым плюмажем и запахнул бутылочно-зеленую с алым подбивом накидку. Школяр-ученый зевал, прикрывая рот ладонью, и зябко кутался в простой коричневый плащ с капюшоном. Барс снова подивился разнообразию загадок, которые подкидывает порой жизнь, и выехал за ворота.
