Снежный король - Котова Ирина Владимировна (книга жизни TXT) 📗

Кот не выглядел растерянным.

— А я, по-твоему, какое существо? — поинтересовался он и принялся напоказ вылизывать лапу.

— Ты — единственный, для кого было сделано исключение, — отрезал король. — Ученики не в счет, — тут же добавил он, едва взгляд Барсика переместился на меня.

— А самого себя ты, стало быть, в живые уже не записываешь? — спросил кот неожиданно зло.

— Тебя это не касается! — рявкнул король, чей настрой тоже перестал быть добродушным. — В моем замке не должно быть никого живого! Это жесткое условие, и каждое нарушение будет сурово караться. Слышишь меня? Никаких мышей! Иначе я сам, лично, сниму сапог, чтобы запустить им в твою белую шкуру.

— И правильно сделаешь.

Женский голос, раздавшийся из-за наших спин, оказался неожиданностью для всех. Он звучал холодно и твердо, тем самым идеально подходя к обстановке заколдованного замка — и, тем не менее, меня не отпускало чувство некоего неуловимого диссонанса. Этой женщине с ее ледяной непримиримостью было здесь не место.

Первым из нас к ней лицом развернулся Ингвар.

— Ранкара, — жестко произнес король, и я поняла, что выговор коту — это были всего лишь цветочки. По-настоящему он разозлился только сейчас. — Ты воспользовалась зеркалом без моего разрешения. Больше того, в мое отсутствие. Хочешь, чтобы я запечатал зал, в котором его держу?

— Я все равно сумею прорваться сквозь заслон, — мягко улыбнулась жрица. — К тому же стихии не понравится, если ты станешь чинить мне препятствия. Не пуская меня, ты по сути отталкиваешь ее.

— Стихии совершенно безразлично, как мы с тобой станем выяснять отношения. — Ингвар все еще сердился. — Главное, чтобы дело делалось как надо и в срок.

— Если бы все шло как надо, я бы здесь не появилась. — В тоне Ранкары тоже прорезалась жесткость. — Хлад недоволен. Тому есть немало свидетельств. Признаки весьма тревожащие.

— Что же, по-твоему, не устраивает Хлада?

Похоже, в этом вопросе король гостье доверял, несмотря на всю испытываемую к ней неприязнь.

— А ты не догадываешься? — удивилась она. — Ты впустил в свою крепость не того человека. От твоей ученицы, — она абсолютно точно знала, что я нахожусь здесь, в комнате, и тем не менее смотрела исключительно на Ингвара, — расходятся волны тепла. Огнем веет даже за пределами замка. Его улавливают все, кто только способен чувствовать колебания стихий. Я уже говорила, что ей здесь не место, и предлагала решить проблему. Ты так до сих пор этим и не занялся, и положение ухудшается с каждым днем. Прошло более половины срока, а семена Хлада так и не дали ростков в ее душе. При таких обстоятельствах трудно оставаться оптимистом. Повторяю: предоставь это мне. И я быстро решу вопрос. А ты сможешь найти нового ученика и последователя, более подходящего для этой роли.

Я молчала, не прячась, но и не стараясь привлечь к себе внимание. Ранкара только что предложила Ингвару убить меня. Сложно было понять ее слова как-то иначе. Но что ответит он? И как поступлю я сама? При том, что не приемлю холод и не намерена пускать его в свою душу до тех пор, пока это от меня зависит. И какую роль играет во всей этой истории маленькая льдинка в моем глазу? Разве не должна она в ближайшем будущем уничтожить все то тепло, которое так не нравится жрице? Или что-то пошло не по плану, и льдинка все-таки не работает?

Меж тем Ингвар приблизился к Ранкаре и остановился, лишь когда их разделяло не более трех шагов. Взгляд его стал тяжелым, давящим, будто сверхсовременный пресс, способный в считанные секунды превратить в пыль любой предмет, который ненароком попадет в контейнер. Жрица смотрела в его глаза с неудовольствием, но без малейших признаков страха. Она подняла голову, распрямила плечи, и теперь даже казалась выше, чем прежде. Казалось, воздух между ними становится вязким, утрачивает прозрачность и вот-вот превратится в физически ощутимый барьер.

— Ты ее не тронешь, — с убийственным спокойствием произнес король, когда казалось, что еще чуть-чуть — и пространство между ними заледенеет.

— Я не понимаю, — посетовала Ранкара, тоже немного успокаиваясь. — Почему?

— Я уже говорил: она у меня в замке и потому под моей защитой.

— Ты говоришь ерунду, — поморщилась жрица. — В замке, ну так что? Ты станешь защищать от Хлада любого, кто случайно забредет в твой дом? Может, заступишься и за грабителей, если однажды они покусятся на твои богатства?

— Тут ты ошибаешься, — парировал Ингвар. — Кстати, спасибо, что напомнила. Наведывается сюда одна расхитительница гробниц, позарилась на то, что осталось от прежних деревень. При случае надо будет обратить ее в ледяную статую, чтобы всем прочим было неповадно. Но речь сейчас не о том.

— И все же это странно, — печально повторила Ранкара. — Мне очень многое понятно в тебе, Ингвар. Мы знакомы сто лет, и, кажется, я знаю тебя, как свои пять пальцев. Я понимаю губительность твоих морозов и неистовость ветров. Вижу истоки твоей приверженности делу Хлада. Мне ясна твоя верность стихии, серьезность и суровость. Я понимаю твое одиночество и даже ту ненависть, которую ты испытываешь ко мне. Загадкой остаются только две вещи. Зачем ты пригрел здесь этого щенка…

Она небрежно махнула рукой в сторону Барсика, колыхнулся широкий рукав красивой голубой шубки.

— Не щенка, а кота, — огрызнулся зверь, но очень-очень тихо, хорошо осознавая серьезность момента.

— …и с какой целью сейчас защищаешь эту девку, — заключила жрица. — Ты не желал ее здесь, она попала в твой замок случайно. Как мотылек, ненароком залетевший в приоткрытое окно. Это не ученик, не гость и даже не домашнее животное. Ему не предлагают миску с молоком.

Я присоединилась к Барсику в клубе нелюбителей сравнений Ранкары, но, как и он, предпочла и дальше хранить тишину. Мотыльков, которые мельтешат перед глазами, стараются прихлопнуть. А те, что забиваются в темный уголок, имеют шанс спокойно дожить свой век. Спокойно, хоть и безрадостно.

На этот раз король не рассердился. Он даже улыбнулся и недоверчиво покачал головой, пристально глядя в глаза своей оппонентки, словно удивляясь ее ограниченности.

— Первый пункт мы уже много раз обсуждали, Ранкара, — заговорил он, и свистящий в оконных щелях сквозняк будто вторил его голосу. — Я не стану вновь поднимать эту тему. Что же касается девчонки… Я говорил тебе, что в моем замке она — под моей защитой, но если тебя не устраивает такая причина, есть и другие. Первая: она умеет лазить по деревьям.

Глаза жрицы выпучились от удивления и, признаться, тут я была с ней полностью солидарна. Зато кот понимающе и как-то очень довольно усмехнулся, хотя это, конечно, заметила только я.

— Причина вторая, — не поведя и бровью, продолжал король. — Она отдала свою шубу и свое одеяло горцам, чтобы защитить их от холода.

Ранкара поморщилась, и я снова ощутила себя на ее стороне, настолько глупым показался мне сейчас собственный поступок. Что может сделать пара шкур в борьбе за выживание целой деревни?

— Причина третья: она чуть не запустила в Барса предметом обуви.

Я поперхнулась и тихонько кашлянула, а женщина недовольно передернула плечами.

— Если бы ты только позволил, я бы тоже с удовольствием чем-нибудь в него запустила. И, можешь не сомневаться, попала бы в цель.

— Она ЧУТЬ не запустила, — повторил свои слова Ингвар. — Это большая разница, Ранкара. Я мог бы приводить и другие причины, но не вижу смысла продолжать. Ты пришла сюда с вопросом, похоже, даже с предложением. И получила мой ответ. Теперь, — его голос стал повелительным и снова приобрел стальные нотки, — изволь возвратиться в свои чертоги и больше никогда, — он сделал паузу, подчеркивая это слово, — не приходи ко мне без приглашения.

Ранкара бросила на него взгляд, который наиболее точно было бы назвать убийственным, но противоречить, как ни странно, не решилась. Каблучки изящных сапог сердито застучали по ледяному полу. И ни один из нас не сомневался в том, что направилась она непосредственно к волшебному зеркалу.