Девушка без лица (ЛП) - Боросон М. Х. (книги без сокращений TXT) 📗

— Перебинтованные ноги женщины — признак воспитания и статуса, — сказал Призрачный магистрат. — Многие богачи ищут жен со ступнями-полумесяцами. Если бы ей перебинтовали ноги в младенчестве, вы могли бы выдать ее за богатого мужчину, получить достаток и престиж.

— Что с того, Призрачный магистрат?

— Я просто пытаюсь понять своего почтенного гостя, — сказал Гуиянь, трепеща множеством ладоней. — Как и я, вы кажетесь приверженцем традиций и амбициозным мужчиной. Мне интересно, что вы пошли против традиций, не став бинтовать ступни дочери.

Я смотрела то на одного, то на другого. До этого я замечала, как они оценивали друг друга, проявляли смекалку, намекали на соперничество. Теперь вопросы Гуияня стали агрессивнее, касались конкретно меня.

— Бинтование ног, — сказал мой отец, и его отвращение поразило меня. — У моей матери были такие ноги. Для мужчины статуса моего отца было важно, чтобы у жен были перебинтованные ноги. Он мог позволить держать женщин для украшения, испорченные кусочки красивого нефрита. Его сыновья и внуки занимались делами, слуги исполняли обыденные обязанности. Когда я был мальчиком, мама порой просила меня размотать бинт и втереть мазь в ее кривые пальцы, чтобы успокоить боль. Ее ноги воняли, Лао Гуиянь, ее пальцы были гадкими обрубками. И я поклялся, если у меня будет дочь, я позволю ее ступням быть не забинтованными.

Я слушала отца, мои глаза стали мокрыми.

— Скажите честно, шифу, — сказал Призрачный магистрат, голос был масляным, — вы не пожалели об этом?

Отец взглянул на меня шутливо.

— Она дала мне много поводов пожалеть, — сказал он. — Она всегда была сложной, бегала, лезла, куда не должна, пряталась в нишах, чтобы ее не заметили, постоянно дралась с мальчиками. Я не знал, где ошибся. Наверное, дело в ее звездах.

Он поднял чашку, и по движению его запястья я поняла, что он не просил налить еще вина. Я забрала чашку, и он изменился. Как только обе его руки оказались готовыми, он сел не как гость, а как воин. Он смотрел в глаза Призрачного магистрата, а тот будто вздрогнул от взгляда моего отца. Я знала, как ощущался его стальной взгляд.

— Она всегда была сложной, Гуиянь, и она пришла сюда с целью, — тон отца был заточенной сталью. — Она хочет, чтобы вы откажитесь от притязаний на одну из ваших жен. Я расторгну брак. Я прошу вас дать согласие на это, почтенный Призрачный магистрат, в знак дружбы. Прошу, примите мое решение и не пытайтесь нам мстить.

Гуиянь скривил губы, словно съел кислый фрукт.

— Шифу, мы только встретились. Разве не рано просить одну из моих жен?

Сила и резкость в позе моего отца не угасли, в комнате, освещенной фонарями в человеческих руках, торчащих из стен, где живые тени двигались в углах, решимость отца лишь росла. Его энергия пылала, как пламя в печи.

— Жаль, Гуиянь, но ваша властная хватка на «четвертой жене» оставила у Ли-лин плохое впечатление о вас, — сказал мой отец. — И, хоть она всегда была сложной, ее мнение порой влияло на меня.

— Шифу?

— Я думаю о своей матери, Призрачный магистрат, чьи ноги были так искажены, что она не могла убежать, о женщинах, что в домах мужей в плену, как птицы со сломанными крыльями и в клетках. Такие мысли не дают думать о вас с добротой.

Гуиянь сцепил ладони. Еще пару. Другие двигались вокруг него, врезаясь друг в друга.

— Полагаю, — сказал Призрачный магистрат, — если я отпущу четвертую жену и позволю расторгнуть тот брак, это покажет мои добрые намерения, и что я подхожу на роль Туди Гона.

— Это может убедить меня, — сказал мой отец. — Мне все еще нужно выслушать вашу философию, ваши планы на этот регион, и как вы будете совершать правосудие. Но, как я и сказал, Ли-лин всегда была сложной. Если не даруете ей эту услугу, мне придется помешать вашему Облачению.

Меня поражали ультиматум и решительный тон моего отца. То, что он требовал это за меня, было неописуемо трогательно.

За руками Призрачного магистрата и его хмурым видом было видно, что он думал, его разум кипел, и его пальцы словно отсчитывали выгоду и ущерб, пока он взвешивал варианты. Все движения остановились, когда он принял решение.

— Да, мои слуги отказались даровать четвертой жене свободу, — сказал он. — Простите их за рвение, шифу, умоляю. Во имя нашей дружбы я не буду вмешиваться в расторжение того брака. Чтобы убрать неудобство из вашей жизни, я не собираюсь жаловаться в Небесные или Адские суды. Она может уйти под вашей опекой.

Они расслабились.

— Теперь, — сказал мой отец, — поговорим о будущем.

Ладони Призрачного магистрата стали двигаться, пока он говорил:

— Хоть я древний призрак, у меня современные взгляды. Я собираюсь построить маяк на утесе у моря в мире духов, чтобы притягивать призраков утопленников на сушу, а потом отыщу для них подходящее занятие. И это только одна из идей. Я уже устроил кабинет на четвертом этаже посольства в Сан-Франциско.

— Там всего три этажа, — сказал отец, пытаясь скрыть недоверие.

— Уже нет, — сказал Гуиянь. Одна из его рук сняла его черную шляпу, другая выхватила ее и вернула на его макушку, третья похлопала по ней, поправляя. Еще две пожимали ладони друг друга. Мои глаза выпучились, Призрачный магистрат, похоже, не замечал всего этого. — Четвертый этаж посольства в Сан-Франциско — это гобелен на горизонтальном свитке в здании на следующей остановке поезда.

— И… — стал рассуждать мой отец. — Дух-гонец входит в картину, на которой этаж, которого не существует, и номер этажа связывает его со смертью, и… картина изображает лестницу, ведущую вниз?

— Шифу, вы очень внимательный, — сказал Гуиянь. — Да, и мои союзники среди живых распорядились, чтобы соответствующую картину повесили на одной из стен на третьем этаже посольства.

— И там лестница ведет вверх, — отец был впечатлен. — Соединенные картины… полагаю, рисование, как на талисманах, скрыто под картиной лестницы?

— Гениально, — сладко сказал Призрачный магистрат.

— Нам нужно поговорить о ваших союзниках среди живых, — сказал отец.

Гуиянь скривился и сжал много кулаков.

— Вы о том позорном потомке, Сю Шандяне?

Я дрогнула от имени. Отец кивнул.

— Уверяю вас, шифу, если бы у меня были другие варианты в мире, я бы не попросил его о помощи. Но среди моих живых потомков только он смог меня услышать, и я дал ему удачу и научил паре ритуалов. Шифу, как только мы с вами укрепим нашу дружбу, я с радостью позволю вам убить этого гада.

Убеждения Гуияня напитывали моего отца.

— А что насчет ваших слуг тут?

— Еще та компания отбросов, — сказал Призрачный магистрат. — Мои слуги — изгнанные стражи Ада, маленькие сбежавшие духи. Пока Облачение не завершится, на большее я не могу и надеяться.

— Даже Бяозу?

Гуиянь сделал паузу. Он кашлянул и сказал:

— Мой пристав — луоша, шифу. Сострадание — не в его природе, как и дипломатия.

— Так ты не против, если я убью его?

Призрачный магистрат словно наелся лимонов.

— Убить его, шифу?

Отец взглянул на меня.

— Бяозу пытал душу ее матери в Аду.

Рот Гуияня широко раскрылся. Одна из рук закрыла его рот, две другие стали биться костяшками. Он совладал с собой, оттолкнул ладонь от рта другой рукой, закрыл рот.

— Если это так, шифу, то я сожалею. Но демон вел себя согласно своим обязанностям.

— Так вы не против, — рявкнул мой отец, — если я буду действовать согласно своим обязанностям охотника на монстров и казню вашего демона?

— Луоша исполняет важную роль как мой пристав, и его нельзя так просто заменить, — сказал Призрачный магистрат. — Может, вы потерпите с местью за вашу женщину, пока я не найду подходящую замену?

Человеческий глаз моего отца заблестел сильнее, чем стеклянный. Кровожадно.

— Я подожду, — сказал он, — но недолго. И если он спровоцирует меня, его заменой будет дымящийся кратер на земле.

Гуиянь сглотнул. Я смотрела на отца, и что-то в его угрозе было непривычным, кратер…