Кочевник - Хоук Саймон (читать книги TXT) 📗
Валсавис вытащил меч. Потом он сообразил, что птица не атакует его. Она скользила вниз и готовилась сесть. Ага, это и есть способ преследовать их, который Нибенай послал ему от Гор Барьера. Валсавис усмехнулся. Тем временем птица села, ее огромная, вызывающая страх голова нависла над ним.
— Один момент, мой пернатый друг, — сказал ей Валсавис, снимая свой рюкзак со спины канка и вешая некоторые из своих сумок себе на плечи. Он должен был оставить все остальное вместе с канком, естественно, и взять с собой только то, что он может нести на себе. Этого будет достаточно. Ему больше не надо пересекать пустыню и идти вокруг иловых озер. Он полетит над ними, как и Риана с Сораком.
Он взобрался на массивную спину и обхватил ногами толстую шею. Огромная птица закричала, забила своими гигантскими крыльями и поднялась в воздух. Эта троица доберется до Бодаха в полной уверенности, что они избавились от него, что он никогда не сможет догнать их.
Валсавис засмеялся. Они ошибаются.
Восьмая Глава
Пока они летели под свист ветра, пустыня, освещенная лунным светом, лежала под ними, за ними, вокруг них, широкая, простершаяся до самого горизонта. Свет обеих лун, Рала и Гутея, отражался на кристалликах соли под ними, придавая Желтой Пустыне загадочный и даже мистический вид. Наверху было довольно холодно, и ветер выдувал последние капли тепла, забираясь в волосы и в одежду, так что их тряс озноб, пока они неслись над пустыней, прижавшись к деревянному помосту.
— Это просто замечательно, — сказала Риана, очарованная открывшимся перед ней видом, несмотря на жестокий холод. Поначалу она очень испугалась, когда земля начала проваливаться вниз, а они поднимались все выше, она не могла сопротивляться настоящей панике, охватившей ее, она была уверена, что еще немного, и они упадут. Но элементали воздуха были сильны, а Кара держала их вместе и руководила ими, так что Риана скоро расслабилась и полностью отдалась новым ощущениям.
Позади себя она услышала внезапный взрыв радостного, абсолютно естественного смеха, она взглянула на Сорака и увидела его лицо, светящееся от удовольствия. Губы широко раскрылись в довольной улыбке, ноздри трепетали, его лицо буквально светилось от счастья, и все это вместе тут же сказало ей, что это больше не Сорак, а Кивара, озорная и ребячливая девушка, которая всегда стремилась только к новым удовольствиям, всюду искала наслаждения и новые ощущения.
— Я лечу! — счастливо закричала она. — Риана, это замечательно, я так счастлива!
Несмотря на то, что это был не Сорак, которого она знала и любила, а совсем другая личность, Риана не смогла не обрадоваться, видя «его» таким счастливым и изменившимся. Обычно молчаливый и суровый, иногда мрачный и зачастую унылый, Сорак никогда не радовался. Возможно, что та часть его души, которая умела радоваться, и стала отдельной личностью, Киварой. Кивара умела радоваться. Зато она и не имела ни одного из других его качеств. Это были два абсолютно разных человека, разного возраста, и даже разного пола, которые, так получилось, разделяли одно и то же физическое тело.
Кивара была совершенно безответственной юной девушкой, которой правили только страсти и любопытство. Она не знала и не умела ничего другого, и, похоже, не могла ничему научиться. А возможно не хотела. Из всех личностей, составлявших племя в одном, которое Риана знала как Сорак, Кивара была самой непредсказуемой.
На Страж всегда можно было полагаться, всегда наготове был ее мудрый совет и тщательно продуманная мысль, и ее сильное, почти материнское, стабилизирующее влияние. Путешественник говорил редко и в основном оставался замкнут сам в себе, он был охотник и следопыт, сильный, обладающий многими талантами мужчина, который добывал для племени еду.
Поэт был наивным, ребячливой, невинным и милым ребенком, который был всегда счастлив и постоянно глядел на мир, как на непрерывное и бесконечное чудо, и выражал свой восторг песнями. В некоторых отношениях, он был копией Кивары, только мужчиной, и без ее аморальных инстинктов и упрямства. Из всех личностей богатого внутреннего мира Сорак он был ближе все к Первоначальному Ребенку, который спал беспробудным сном в общем подсознании племени.
Темный Маркиз не походил на одну из всех разнобразных личностей племени, что-то вроде обратной стороны монеты для всех них. Это была мрачная и угрожающая, излучающая ужас, в чем-то звериная личность, обычно находившаяся в самых глубинах подсознания Сорака, и выходившая наружу без всякого предупреждения только тогда, когда племени грозила страшная опасность. Иногда Сорак мог как-то контролировать его. Чаще всего не мог. Чаще всего Сорак даже не помнил, что случалась в те моменты, когда Маркиз контролировал тело, но Риана видела несколько раз, что при этом происходило, и это было ужасающее зрелище.
Скрич был той частью Сорака, которая была наиболее близка к животному миру, и походил на тех дикарей, которые сами мало чем отличались от животных. Он мог общаться с любой живой тварью Атхаса, и говорил с ними на их собственном языке, понимал их инстинкты и поведение, и мог сам вести себя точно также, как и они.
Эйрон был, в некотором отношении, самой человеческой из всех разнообразных личностей Сорака, хотя в Сораке вообще не было человеческой крови. По меньшей мере, подумала Риана, ни он, ни она не знали об этом. Эйрон был холодный прагматик, мыслитель и разработчик планов действий в критических ситуациях, но по природе был циничен и пессимистичен. Он был скорее осторожностью, которая есть у каждого человека, развившейся до масштабов личности. По большей части Эйрон откровенно надоедал и раздражал, что он очень хорошо умел делать, учитывая его ум, но он был одним из важнейших членов племени в одном, и без него оно было неполно.
И еще, конечно, был мистический Кетер, самая загадочная личность из племени, которую никто из них не мог объяснить. Кетер и был и не был одним из них. Сам Сорак настаивал, что Кетер не родился из него, но, каким-то образом, пришел к ним снаружи, неизвесто откуда, загадочный и могущественный, суровый и бесконечно добрый, быть может являющийся воплощением существа с другого уровня существования. Но Кивара…
Риана знала, что нет никакого способа предсказать, что Кивара может выкинуть в очередной момент. Например самым страшным из всех личностей Сорака был Темный Маркиз, но Риана по меньшей мере знала, чего ждать от его. С Киварой она никогда не была ни в чем уверена, и когда Кивара выходила наружу, Риана чувствовала себя в высшей степени неловко. Верно, она выходила не часто, но когда это все-таки происходило, она вела себя упрямо, своевольно и безответственно. И Риана внезапно ощутила всей кожей, что они находятся на непрочном деревянном плоту, который не раваливается только из-за листьев кинжал-травы и слюны антлоидов, а держится высоко в воздухе только благодаря крутяшимся воронкам элементалей воздуха. И вряд ли это самое лучшее место для Кивары, внезапно вынырнувшей из подсознания Сорака и получившей контроль над телом.
— Глядите на меня! — крикнула Кивара, вскакивая на ноги и раскидывая свои руки широко в воздухе, как крылья. — Я птица.
Плот покачнулся, так как равновесие было нарушено, и Риане стало очень тревожно. Он схватила Кивару за ногу. — Садись, глупая маленькая девчонка, — крикнула она. — Ты что, хочешь перевернуть плот и послать нас всех вниз кувыркаться на землю?
— Подумаешь, — нагло бросила Кивара. — Ты что, боишься?
Это был голос Сорака, хотя и немного более высокий, но звучал он совершенно по другому — кокетливо и своенравно, немного зло, а больше всего упрямо. Это был голос ребенка, танцующего на краю пропасти, и совершенно не соображающего, что он в любой момент может свалиться.
— Да, я боюсь, — ответила Риана, — и ты должна, если у тебя есть хоть капля разума. Только этот плот удерживает нас в воздухе, без него мы полетим вниз и разобьемся насмерть. Садись и перестань вести себя как ребенок!
