Четвертый вектор триады - Белов Юрий (книги без регистрации полные версии txt) 📗

Летта вынырнула из глубины дань-тяня [5] лишь через восемь ударов сердца, бьющегося размеренно и сильно. Сан уже опустил руки, и улыбка на его лице была ласковой и нежной.

— Пойдем, — сказал он и указал на широкий проем, открывшийся в стене за бассейном. — Я буду рядом, но ты не должна рассчитывать на мою помощь. Это твое Испытание.

— Я знаю, — ответила Летта и скинула плащ.

Сан поправил за плечом меч и повернулся к двери.

— Не пытайся перепрыгнуть бассейн, — он мягко ступил в воду, — нам может пригодиться мокрая обувь.

Кивнув, Летта присоединилась к нему. Они стояли по колено в воде и ощущали на лицах дыхание подземного коридора. Впереди была вода, и дерево, и огонь. Летте показалось, что в неровном свете факелов в дальнем конце туннеля блеснул металл, и, почувствовав движение Сана, она шагнула в проход.

Медленно и плавно две чуткие фигуры двинулись навстречу Неведомому…

Слог 21

СОВЕТ И ЛЮБОВЬ

Лэйм

Отроги Гаррского хребта, лагерь восставших

Вечер

— А я говорю, надо идти на Столицу! — ревел Гвалт, и его огненная грива металась над столом, подобно шаровой молнии. — Благородные перетрусили! Заперлись в замках и носа не кажут! Каждый дрожит за свою поганую шкуру! Мы сильны, как никогда! — При этих словах вождя присутствующие разразились криками одобрения.

Олег неимоверным усилием заставил Гвалта потерять нить речи. В обычных условиях тот под хорошую выпивку мог кричать до глубокой ночи. Олегу часто казалось, что попади рыжий агитатор в обитель Святой Марцеллы, и не далее как через пару часов монахини с кирками и вилами бросятся на приступ баронских замков. Тряхнув головой, Олег отогнал видение толпы благочестивых сестер, с бранью и удалыми возгласами карабкающихся по осадным лестницам.

— Вы не хотите видеть наших слабостей, легкие победы вскружили вам головы, — Олег обвел взглядом присутствующих. — Половина наших сил — рабы, еще не слышавшие лязга боевых доспехов. Они не только вооружены как попало, но и организованы кое-как. Кто из вас поручится, что они не побегут от железного ежа имперской фаланги? Представьте себя посреди этого сброда без двух сотен своих проверенных соратников! Нужно уйти в горы, разбиться на пять-шесть отрядов и заниматься обучением новобранцев. Набеги на замки и гарнизоны дают нам оружие и опыт. Мы должны молить Господа, чтобы король попозже обратил внимание на тревожные донесения с севера!

Гвалт все еще не мог выбраться из ментальных пут. Он бестолково крутил головой и разевал рот, как рыба на горячей жаровне. «Интересно, сколько я смогу его держать?» — мелькнула мысль, и Олег повернулся к новому оратору. Это был Тругл — атаман разбойников аденомского леса. Он для начала грохнул кулаком по столешнице, отчего кружки с вином судорожно подпрыгнули, тщетно пытаясь удержать взбесившееся пенистое пойло.

— Опять учиться? — вопросил Тругл, обводя слушателей налитыми кровью глазами. — Куда еще? И так всю весну деревяшками промахали! Опыт? Опыт, господин эльф, приходит в бою! Вы попробуйте втолковать моим ребятам, что вместо господских девок они должны спать с пустым желудком! Что мы в горах есть-то будем? Нас, почитай, тридцать тысяч собралось! И такую силищу мариновать? Идем на Столицу! — И под одобрительный гул собравшихся Тругл уселся на место, удовлетворенно поглаживая черную, как смоль, бороду.

— Да что тут много говорить, — вскочил на противоположном конце стола молодой Брент, приведший с собой три тысячи крестьян из окрестностей Идолбурга, — не за тем шли, чтобы антимонии разводить! Давить благородную сволочь! Мои мужики и сейчас-то ропщут: две недели уж без дела сидим. А ежели им кто про горы скажет, так они ж того человека живьем сожрут! Вы, конечно, тут решайте, а мы в горы не пойдем!

Брент сел, и на секунду Олегу привиделась черная полоса вокруг его шеи. «Недолго уж ему…» — подумалось вдруг. А у двери поднялся кто-то еще. Был он из новеньких, пришедших уже в этом месяце. Взгляд имел хитрый, язык острый, пил немного, словно боялся спьяну сболтнуть лишнее. Заговорил он негромко, но веско, будто медные гвозди в подковы вгонял:

— А почему бы это нам делиться на пять отрядов? А не для того ли, чтобы нас поодиночке гвардейцы повыловили? Может, я чего не понял, но все, что тут Оле-лучник предложил, врагу куда выгоднее, чем нам. На Столицу не ходи, сиди в горах, на подножном корму. А благородные пока соберутся с силами и стену вокруг Столицы достроят.

Было видно, что подобный взгляд на ситуацию большинству в голову не приходил, и теперь все озадаченно чесались, стараясь не встретиться взглядом с Оле-лучником.

— Ты хочешь сказать, что я предатель? — Олег медленно встал, всем корпусом оборачиваясь к говорившему. Воздух в комнате вдруг зазвенел, будто перетянутая струна. Цвета сместились, стены поплыли мутными волнами. Кое-кто начал отодвигаться, почувствовав назревающую схватку.

— Я только хочу услышать, куда это он то и дело ездит? Выезжает аж досветла, а приезжает на третий день к ночи. И лошадка всегда в мыле, будто скакала от самой Столицы?

— Это ты, Германец, брось! — ворвался в паузу обретший дар речи Гвалт. — Мы с Оле уже два года один хлеб ломаем. Он меня, если хочешь знать, не единожды от смерти спасал. А сколько он Черных Рыцарей собственноручно на тот свет отправил, так тебе столько зараз и видать нельзя, штаны намочишь! А что ездит он, так то, может, по моему приказу, почем ты знаешь? А вот ты у нас только появился и уже предателей ищешь?! — Голос Гвалта загромыхал уже совсем нестерпимо.

— Да я что, я только спросил, — смешался Германец.

— Спросить — спрашивай, а намекать тут не на что! И ежели он захочет сейчас тут с тобой посчитаться, так я его останавливать не буду, и отряд твой уже через пять минут должен будет себе нового командира выбирать, потому как не родился еще тот меченосец, который противу него выстоит. — Гвалт презрительно смерил Германца бешеным взглядом. — Короче, завтра же идем на Столицу! — неожиданно закончил он и глубоко вогнал свой кинжал в жирный кружок на затасканном пергаменте карты.

Командиры удовлетворенно задвигались, и их одобрительный гул разрядил напряжение недавней ссоры. Народ поспешил к выходу, насмешливо поглядывая на позеленевшего Германца. Олег все еще стоял рядом с Гвалтом и слушал, как успокаивается кровь в главных артериях, как стихает шум растревоженной энергии, стекающей обратно в живот. Видя, что Лучник не обращает на него внимания, Германец наконец повернулся и вышел.

— Ты, братишка, все же поосторожней, — заговорил Гвалт, когда они остались одни. — Хорошо, конечно, что твой волк соглядатаев вспять обращает, а все ж не дай бог кто прознает, куда ты ездишь. Тогда и я тебя не спасу.

— Да уж теперь-то что, завтра уходим. — Олег мысленно порадовался тому, что Ксана остается в Летнем замке, за пятнадцать лиг от Столицы.

— Куда бы ты ни шел, я иду с тобой, — раздался вдруг с порога мелодичный решительный голос.

Доля секунды потребовалась Олегу, чтобы оказаться у двери и прижать к груди неведомо откуда свалившееся чудо. Все произошло так быстро, что Гвалт не рассмотрел девушку в черном монашеском плаще с капюшоном. Но то, что она сказочно красива, вождь заметить успел. Он озадаченно крякнул и двинулся к выходу, загороженному слившимися в тесном объятии влюбленными.

Олег и прекрасная незнакомка не мигая смотрели друг другу в глаза, будто пытались прочесть там свое будущее.

Слог 22

ЧЕРЕЗ ВОДУ И ОГОНЬ

Лэйм

Храм Пяти Первоэлементов

Вне времени

Через полсотни шагов они поняли, что сделали ошибку. Если мокрая обувь и должна была сыграть свою роль, то позже, в огненной части прохода. А сейчас их встречала широкая полоса воды.

В воде плавали короткие легкие бревна, набросанные в беспорядке. Было видно, что ни одно из них ни только не выдержит веса тела, но и перевернется при первой попытке наступить на него. Летта уже прикидывала, как под все это поднырнуть, когда Сан начал разбег. Ширина рва была не менее десяти шагов, и перепрыгнуть его нечего было и думать. Но сатвист и не собирался прыгать. Он просто побежал по бревнам, мгновенно переставляя ноги с одного на другое. Через несколько секунд он уже стоял на другом берегу, снова улыбаясь своей мягкой безмятежной улыбкой.