Пригоршня вечности - Бояндин Константин Юрьевич Sagari (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Нет, поправил себя Нламинер. Тот Токссар был подлинным владельцем этого культового знака. Этот же — самозванец, который пытается присвоить то, что присваивать не положено.
Сам он не смог войти под арку — что-то не впускало его, — да в том и не было нужды. Ему все было прекрасно видно и слышно. Его самого из помещения не было видно — по крайней мере, Нламинер на это надеялся.
Он приготовился наблюдать за тем, как пойдет Суд, как кто-то осторожно тронул его за плечо. Он обернулся… Надежда ожила в нем и тихо растаяла вновь. Это была не Рисса.
Человек в небрежно наброшенном плаще, почти полностью облысевший и мягко улыбающийся, приветствовал его.
— Интересно? — полюбопытствовал он.
— Еще как, — мрачно ответил Нламинер, пытаясь понять, с кем говорит.
— Я помогу тебе. — Человек подмигнул, и в одной руке его появился свиток, а в другой — прозрачный кристалл. Нламинер тут же узнал его и несказанно поразился.
— Эзоксу! — Он взглянул в Зал. На месте Главного Судьи уже сидел Эзоксу. — Кто же тогда…
— Тс-с-с. — Эзоксу прижал палец к губам. — Там один наш общий знакомый. Говори потише, а то кое у кого могут быть слишком длинные уши.
— Ничего не понимаю, — честно признался Нламинер. — Что за знакомый? Неужели вы собираетесь расстроить Суд? Что, богам все позволено? — Он почти кричал.
— Не так громко. — Эзоксу недовольно поджал губы. — Богам позволено не все. Но можешь не возмущаться: тот, кто все это подготовил, тоже не бог. Так что все останутся довольны.
Нламинер потрогал золотую цепочку, которая по-прежнему отказывалась покидать его шею.
— И что тогда делать? — спросил он и ощутил, насколько глупо он выглядит.
— Слушать, — указал Эзоксу рукой. — Ждать. Теперь все зависит от Судей.
И они принялись смотреть и слушать.
— Истец имеет какие-либо замечания к Судьям или ответчикам? — задал вопрос лже-Эзоксу.
Токссар оглядел зал, подолгу останавливаясь взглядом на каждом из богов. Гвайя, с крыльями, изображенными на ее одежде, насмешливо прищурилась, когда холодный взгляд скользнул по ней. Дольше всего Токссар изучал Палнора. Тот напустил на себя маску смертельной скуки и выразительно зевнул. Нламинер почувствовал, как, несмотря на важность происходящего, его обуревает смех.
— Нет, — ответил наконец Токссар. Эзоксу позади Нламинера шепнул:
— Все идет по плану. Он не заметил подделки. Если бы он действительно был богом, то обязательно заподозрил бы неладное.
— А если Судьи его поддержат? — спросил Нламинер, не оборачиваясь.
— Тогда приду я и объявлю, что Суд неправомочен, поскольку мое место занимает кто-то другой.
— Похоже, вы все тщательно продумали, — фыркнул Нламинер.
— Я надеюсь, — скромно отозвался Эзоксу.
— Судьи имеют замечания к истцу? — спросил «Эзоксу», одарив каждого из Судей вежливой улыбкой.
— Он не перепутает слова? — спросил Нламинер.
— Я заставил его повторить трижды, — усмехнулся бог. — Можешь не беспокоиться. Моя роль здесь — самая простая.
— Неужели они не видят его спутника? — удивился Нламинер.
— Не видят только Судьи, — пояснил Эзоксу. — Это тоже козырь в наших руках. Истцу полагается приходить одному.
Судьи возражений не имели. Нламинер видел довольную улыбку на губах своего двойника, заметил он и едва видимый кивок, которым Токссар поддержал своего союзника.
— Назовитесь, истец, — предложил «Эзоксу». Когда это произошло, некоторые из богов обменялись удивленными взглядами. Только Андринкс, Зартин и Палнор оставались равнодушными. Божества Хаоса, Кунди и Янати, улыбнулись друг другу и взялись за руки. «Не хотел бы я с ними встретиться», — подумал Нламинер.
— Изложите свои требования, — предложил «Эзоксу» и, не моргнув глазом, выслушал требования отставки на Ралионе более чем семи божеств. Включая самого Эзоксу. Теперь наступила очередь Токссара тихо радоваться, глядя на изумленные лица богов.
— Судей просят ознакомиться с деталями требования истца, — невозмутимо продолжал «Эзоксу». В Зале повисла гробовая тишина. Пока Судьи вчитывались в обширное описание, все остальные молчали. Ни один звук не нарушал хода мыслей — только едва заметный шорох бумаги.
— Мне как-то не по себе, — произнес Нламинер вполголоса, глядя на сосредоточенные лица Судей.
— Мне тоже, — отозвался Эзоксу. — Как-никак мне тоже грозит изгнание.
— Но ведь остаются остальные миры?
— Ты думаешь, претендент потребовал только Ралион? О, не сомневаюсь, что его аппетиты гораздо обширнее. В любом случае изгнание — очень неприятная вещь. Можешь верить, можешь не верить.
…Ритуал Суда продолжался, казалось, бесконечно. Наконец «Эзоксу» взял в руки символ Весов — символ правосудия — и объявил:
— Уважаемые Судьи, просьба ответить, поддерживаете ли вы требования истца.
— Да, — ответил твердо один из Судей, и Нламинер заметил, как вздрогнул Эзоксу. Токссар старался сохранять безразличное выражение лица.
— Да.
— Да.
— Нет, — отозвался следующий Судья, и теперь вздрогнул Токссар, а на лице его появилась растерянность.
Все остальные сказали «нет».
Уж лучше бы Эзоксу было явиться в своем традиционном облике — пернатого змея. Тогда, подумал Нламинер, с неприязнью глядя на бога, у его лица не было бы такого самодовольного выражения.
— Ну, вот и все, — сказал Эзоксу, потирая руки. — Теперь ему будет над чем задуматься. До встречи, смертный. Не сомневаюсь, что мы еще увидимся. — Он помахал весело рукой и исчез.
— До встречи, смертный, — передразнил его Нламинер, когда Эзоксу скрылся из виду. — Надеюсь, что мы не скоро увидимся, о Всезнающий! Как вы, все бессмертные, мне надоели!
Ему едва хватило времени спрятаться, когда наружу вырвался разъяренный Токссар и устремился куда-то в чащу, ударами ладони сшибая на ходу деревья.
«Если он тебя заметит слишком рано, то твоя удача точно закончится», — сказал себе Нламинер, следуя за ним и своим мрачным двойником на почтительном расстоянии.
Токссар испытывал одновременно страх и ярость.
Ярость — понятно. Остальные боги все же смогли его перехитрить. Что делать с ними — тоже понятно, но на это снова нужно время, и почему вдруг стали рушиться его планы?
Прежде все, что он задумывал, свершалось в точности и никаких непредвиденных последствий не проявлялось.
Он потребовал, чтобы Впервые Рожденный пришел на Ралион, где его, Токссара, микроскопическое влияние все же было самым сильным, — и так оно и случилось. Правда, немного не совпало время и место — но это уже мелочи.
Он потребовал, чтобы того хорошо подготовили к восприятию правды о его происхождении. И это правда. Так оно и случилось.
Он поставил ловушку, запретив произносить свое имя, — и его бесполезная уже спутница блестяще в нее попалась. Вряд ли теперь ее ждет возрождение.
Он призвал одного из самых мощных магов, что когда-либо являлись на свет, — и бесценная физическая оболочка Впервые Рожденного заполнилась тем, кем нужно. Незримый для богов и предсказателей, Нлоруан оказал ему немало ценных услуг. Скоро, правда, он потребует платы — но все это уже разрешимые проблемы!
Он навлек проклятие Хаоса на Впервые Рожденного — и теперь тот будет уничтожен, едва лишь осмелится ступить туда, где имеют влияние Владыки Хаоса.
Все было готово! Все Судьи были обработаны, чтобы произнести нужное слово в решающий момент. И вот — провал.
Он метался по своей обширной резиденции, бормоча проклятия, а Нлоруан стоял и бесстрастно смотрел на все это.
Нламинер стоял перед дверью в жилище лже-Токссара и готовился войти внутрь.
Правда, правильнее было бы назвать эту дверь стеной. Ни щелки, ни замочной скважины, ни ручки. Предыдущая, украшенная множеством зловещих надписей и снабженная десятками смертоносных ловушек, открылась без единого возражения и безо всякого сопротивления, едва он прикоснулся к ней старинным ключом со множеством инкрустаций.
