Йормунганд (СИ) - Васильева Светлана (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
— Нога болит, — сообщил хозяин, лежа на каменном полу и с улыбкой глядя вверх. Он поднялся. Снова упал, ругаясь сквозь зубы, и пополз в сторону двери. Ругер подхватил его и помог добраться до опочивальни.
— Надо же так нализаться, — пробормотал стражник.
— Не было такого никогда, — признался Ругер, стягивая с засыпающего Йормунганда сапоги.
— Слушай, — сказал стражник, — а правда, что он может золото из камней делать?
— Умел бы, платил бы больше, — сказал Ругер.
— Справедливо. Я слышал, он наложил какие- то чары на княжескую дочку, так что она только о нем и думает.
— Княжескую дочку отодрать бы следовало, — сказал Ругер угрюмо, — Тогда нам бы ни пришлось ни свет ни заря ехать куда подальше от ее милости.
— Хехе, уж я бы ее отодрал, — сказал стражник ухмыляясь.
— Хехе, — поддержал его Ругер.
— Лады, ну бывай, — сказал стражник и вышел, стуча железными подошвами по каменному полу.
— Дерун, — проворчал Ругер и плюнул вслед.
Йормунганд тихонько застонал во сне, перевернулся и начал похрапывать.
Ругер подошел к низенькому шкафчику у окна и вынул оттуда надушенное письмо на розовой бумаге, которое передала ему дуэнья Элоди еще сегодня после полудня. Ругер небрежно сорвал печать, снял нагар со свечи и принялся читать, водя заскорузлым пальцем по ровным летящим строчкам.
— Ну и почерк у господ, — слышалось его ворчание, — ну и почерк. Да за такой почерк пороть и пороть.
Глава 9
Йормунганд проснулся за полдень. Хмурый Ругер вместе со хмурым Гарриеттом сидели возле его постели и играли в Хнефатафл. На потемневшей доске едва угадывались линии поля. Ругер защищал короля, Гарриетт нападал. Он как раз блокировал вторую сторону, предупреждая паническое бегство фишек Ругера, когда Йормунганд пошевелился и взялся за голову.
Оба игрока встрепенулись. Ругер кинулся за водой, кувшин стоял тут же, возле кровати, но вода успела согреться и показалась противно-склизкой на вкус. Гарриетт встал возле Йормунганда и покачал головой.
— Где ты умудрился так надраться? — спросил он. — Вчера князь искал тебя.
— Да? Сейчас оклемаюсь и пойду.
— Уже не нужно, — сказал Гарриетт. Он бросил на грудь Йормунганда шелковый сверток. — Подарок от княгини, чтоб не слишком злился. Сегодня отправляемся Уллаильм.
— Где это? — Йормунганд приподнялся на кровати и отхлебнул от заботливо поданной Ругером кружки.
— Луноликая знает где. На западе.
— А. Очередная саранча?
— Мотыль, — поправил его Гарриетт.
Княжескую свадьбу Йормунганд пропустил из-за нашествия мотыля на княжеские поля. Дело показалось безотлагательным, так что Йормунганд, надеявшийся вкусить все радости свадебных празднований, должен был со вздохами и ругательствами ехать в дальнюю деревушку, чтобы предупредить эпидемию.
По возвращению Йормунганд доложил, что никакого мотыля на поле не оказалась, и что у крестьян свекла растет превосходная. А княжеское поле необходимо пропалывать. Старосту деревни казнили. Крестьяне же в тот же день вышли в поле и работали до самых сумерек. Их собственный урожай конфисковали. Йормунганд до сих пор думал, что Раннвейг просто хотела избавиться от него на время свадьбы, но тогда пропустил ту ее выходку.
— Я хотел отправиться после завтрака, если бы ты очнулся раньше. Не стоит дольше мозолить Эдегору глаза, — сказал Гарриетт. — И, Йормун, надо что-то делать с его новой супружницей, иначе закончим жизнь либо в тюрьме, либо на плахе.
— Либо в башне, — пробормотал Йормунганд.
Он взял шелковый сверток, который ему дал Гарриетт. Цветочный узор, внутри что-то металлическое. Йормунганд развернул платок и вытряхнул на ладонь слегка покореженную, но все еще красивую брошь в виде переплетенной змеи с изумрудным глазком. Хвоост змея держала во рту и больше походила на водного дракончика.
— Похож на ту, что ты носил в Гладсшейне, — сказал он.
— Она и есть, — сказал Йормунганд, поворачивая брошь на свет. Изумрудный глазок вспыхнул. Йормунганд повертел ее перед глазами. Будто в первый раз увидел, потом спрятал в поясной кошель.
— Ругер, — сказал он. — Умываться. Гарриетт. Прикажи своим людям собитраться, выезжаем немедленно.
— Вот прямо сейчас? — уточнил Гарриетт. — Скоро обед.
— Найдем где поесть, — сказал Йормунганд. — Сам же говорил, что незачем мозолить княжеской чете глаза. Ругер, найди замок понадежнее и скажи Валонхейму, чтобы никого не допускал в мои покои, пока меня не будет, даже служанок, понял? Скажи, что это моя личная просьба. Скажи, что если б не торопился, то пришел бы и лично умолял.
Ругер кивнул. Он все еще неуверенно смотрел на хозяина.
— Поедешь со мной, — добавил Йормунганд. — Слуга в пути необходим.
Ругер поклонился и попятился к выходу.
— Что, и голова уже не болит? — осведомился Гарриетт.
Йормунганд бросил на него взгляд исподлобья.
— Болит, — сказал он, — и не из-за поила, которого я всего-то глоток глотнул. Но у сучки этой тоже скоро заболит. Ничего, Гарриетт, ссылка будет недолгой.
Путь до Уллаильма должен был занять самое большее, пару недель. Дороги пролегали через леса и болотистые низины. Человеческие жилища встречались все реже, а вскоре и вовсе перестали. И все же дорога была не так уж плоха. Купцы ездили по ней из земель Ингви, караваны и одиночные телеги торговцев встречались хотя бы раз за день. Некоторые делились историями и слухами о чудовище, что промышляет в округе Уллаильм.
— Люди там живут хорошие, только бедные, — говорил, сплевывая в дорожную пыль, владелец театрального балагана. — А вот чудовище и вправду есть. Мохнатое, глаза красные, и клыки как у вепря. Упырь али оборотень, кто разберет? Не, сам не видел. Но зря болтать не будут.
Для поимки чудовища выделили вооруженный отряд во главе с Гарриеттом. У гардарикца оказался богатый опыт в охоте на чудищ. Йормунганд вначале слушал его рассказы со снисходительной усмешкой, но пара баек ему все-таки понравилась. Одна из них была про упорного в неверии в Луноликую пастуха Гламринга, что не соблюдал никаких обрядов и даже перед главным праздником — началом года вел себя неподобающе, заставляя жену варить ему баранье мясо.
Однажды, когда он пас свое стадо в горах началась буря. Гламринг не вернулся тогда, а после поисков его нашили распухшего и почерневшего. Он до того увеличился в размерах, что одежда на нем лопнула. Вокруг тела даже деревья были вывернуты, — рассказывал Гарриетт, для верности подтверждая слова взмахами рук.
Солдаты собрались в кружок и слушали, кто внимательно, кто, как и Йормунганд, со снисхождением.
— Точно говорю, тролли его убили, — говорил Гарриетт сурово, — потому что был он скверный человек и умер скверно.
— Буря его потрепала, — возразил воин по имени Главринг. Его усы уже поседели, и он с неодобрением внимал молодому командиру.
— Хех, и я бы так подумал, да так бы оно и было, если бы не следующие события, — таинственно понизив голос, сказал Гарриетт. Воины придвинулись чуть ближе.
— Ну не томи, что там дальше-то было?
— До кладбища Гламринга так и не довезли, слишком большой он был, да тяжелый, — продолжил Гарриетт, — а вонял так, что дух вышибало.
Похоронили его там же, где нашли. Придавили камнями, да толку? Чуть больше месяца прошло и началось в деревне твориться неладное. Гламринг выбрался из могилы и принялся давить скот, да нападать на людей. Облик его изменился — стало он черным, из пасти клыки торчат, а глаза — как два блюдца в темноте желтым светятся. Причем нет, не только ночью он деревенских пугал, даже днем его сила не убывала. По ночам он лишь шумел сильнее.
— Странно, — сказал Йормунганд, — обычно нежить не показывается днем.
— И я тоже так подумал, — сказал Гарриетт, — когда услышал всю эту историю. Конечно, я тут же поспешил на помощь несчастной деревеньке. Дочерь у них была одна на три деревни, и путь для нее был не близкий. Да и стара уже, — пояснил он для Йормунганда. Остальные не слишком хорошо знали об обязанностях Дочерей в борьбе с чудовищами. С их точки зрения, сражаться с Гламрингом должен был герой.
