Страж. Наемник - Кривицкий Кирилл Михайлович (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Шуршание открывшейся крышки, привлекло внимание заключенных. В люке показалось чем-то озабоченное лицо стражника, быстро пересчитав заключенных, стражник исчез, сказал кому-то невидимому заключенным.
– И тут все на месте!
Сдавленный голос ответил.
– Вызывай магов, пусть выясняют, что произошло с кахулами, я туда больше не пойду!
Алетагро бросил изумленный взгляд на закрывшего глаза Данте, сидящего возле стены. Кто-то командирским голосом скомандовал.
– Всех дежурных магов сюда! Быстро! Скажи, пусть заодно установки проверят!
– Есть! – раздался топот удаляющихся шагов, после чего люк вновь закрылся. Данте пробормотал.
– Говорил же, что заинтересуются. Еще бы теперь вывели на арену, пока маги не разобрались кто виновник.
Словно услышав слова вампира, дверь камеры отворилась, и на пороге возник маг в белом халате, напряженно осмотрев заключенных, отрывисто бросил.
– Накопители сюда!
Алетагро, не поднимаясь со своего места, бросил магу серый куль с кристаллами. Поймав, маг порылся в мешке, после чего еще более настороженно и подозрительно осмотрел каждого заключенного, взгляд светящихся белым светом глаз, остановился на Данте. Алетагро замер, готовый броситься в бой сию секунду, медленно проследив за его взглядом, едва удержался, чтобы не выругаться. Данте выглядел, словно вот-вот умрет, слабое поверхностное дыхание, лицо бледное, из уголка рта медленно стекает струйка крови, глаза закатились, словом, невооруженным взглядом, было видно, что вампиру весьма плохо. Маг отрывисто бросил.
– Он еще не умер?!
Алетагро, пожав плечами, равнодушно ответил, указывая глазами на изломанные фигуры стражников.
– Мы их сделали линзой, потому и не умер.
Бросив еще один взгляд на Данте, маг скомандовал.
– На выход, вас на арене уже заждались.
Заключенные медленно поднялись на ноги, оборотни с обеспокоенным видом, подхватили повисшего бессильно на руках Данте и поволокли на выход. Маг скомандовал четверым стражникам.
– Выводите на арену, я на второй уровень.
Экитармиссен бросил взгляд на бледное лицо своего мастера и чуть не запнулся, по лицу вампира гуляла слабая улыбка, многообещающая такая, что оборотня от ее вида передернуло, а по позвоночнику пробежала толпа мурашек. Данте тихим шепотом скомандовал оборотням.
– Братишки, когда выйдем на арену, посадите меня возле стены, как только возьмете оружие, возвращайтесь обратно, только мне не забудьте какую-нибудь железяку прихватить.
Пока заключенных вели к выходу на арену, Данте, войдя в медитативный транс, начал потихоньку перекачивать энергию из ауры внутрь себя, если бы кто-то из магов его в данный момент видел, подумал бы, что вампир умирает. Сердцебиение замедлялось, кровь все больше отливала от головы, делая и без того бледное лицо синеватым. Аура прямо на глазах усыхала, делаясь полупрозрачной пленкой, еле покрывающей тело Данте, шрамы от ожогов обозначились резче.
По мере приближения к арене, гул людей жаждущих лицезреть кровавое побоище усиливался, в нестройном реве толпы слышался скандирующий ор.
– Крови! Крови! Крови!
Данте хищно улыбнулся, мрачно обещая про себя.
– "Будет вам кровь! Много крови!"
Сквозь концентрацию, Данте услышал скрип поднимаемой решетки, затем приглушенный голос Алетагро.
– Рабрак с нами, ребята, выбираем оружие и строимся в оборонительный полукруг, защищая нашего мага.
Группа медленно вышла на красный песок арены, Данте почувствовал тепло солнечных лучей на коже, сыпучий горячий песок под ногами, а в следующий миг, был оглушен слитным ревом тысячи глоток, скандирующих.
– Смерть старшим! Пустить кровь наемникам! Разорвать ублюдков!
Как только Данте почувствовал спиной шершавую каменную стену, послал слабый поток энергии, призывая духа арены, последний не заставил себя долго ждать, вампир тут же перелил скопленную внутри себя энергию в него, перенося вместе с ней свое сознание. Данте словно укутало пламя злобы и ненависти, дух арены пребывал в ярости, он с готовностью принял сознание мага, отдавая себя под контроль. Данте увидел все, что происходило в данный момент на арене, он был духом, был везде, чувствовал каждый блок, каждую песчинку арены как самого себя. Пронесшись сознанием по трибунам, Данте содрогнулся всем телом от вида искривленных в жажде крови тысяч лиц. Мужчины и женщины, словно взбесившееся животное орали в едином порыве, призывая смерть на головы группы, каждый человек на трибуне трясся в экстазе предвкушения кровавой бойни. Большинству было все равно, кто умрет, они жаждали кровавых зрелищ, всей душой жаждали вида крови на красном песке. Эта картина была настолько мерзкой и была настолько пронизана садистским наслаждением, что Данте перестал себя сдерживать.
Глянув на свою группу, занявшую оборонительную позицию вокруг него, Данте перенесся сознанием в ложу великого хана, с предвкушающей улыбкой осмотрел трясущегося от ярости правителя, перерезающему глотку какому-то старику в полосатом халате, побелевшие от страха лица магов и, повесив свою метку на хана, перенесся на второй ярус южного крыла арены.
Три десятка магов, сконцентрировавшись, осматривали устроенный им могильник, Данте отчетливо ощущал какие-то неизвестные заклинания, ощупывающие каждый кусочек коридора и камеры. Ухмыльнувшись про себя, Данте начал медленно убирать дух из балок потолка.
***
Экитармиссен стоял рядом со своим мастером, бледнея на глазах. Данте держал в руках свой непонятный амулет, в который от стены за его спиной тянулась еле заметная струйка темного дыма. Вокруг творилось что-то непонятное, толпа сначала привычно скандировала, призывая смерть на их головы, но постепенно рев начал усиливаться, через пару минут, толпе было все равно, на чью смерть смотреть, толпа шевельнулась, и уже нельзя было разобрать, что именно люди кричат. На трибунах творилось что-то невообразимое, по спине начали бегать мурашки, стены арены еле заметно содрогнулись, по ним тут же поползли змейки трещин.
Группа напротив, поначалу испытывала откровенный страх перед ними, кровавая слава вчерашнего побоища дошла и до них, но постепенно ситуация стала меняться. Постепенно с лиц людей начал пропадать страх, руки сжимали оружие все увереннее, в глазах разгоралось пламя ярости и ненависти, от людей повеяло жаждой крови.
Оборотни, орки и гномы буквально кожей чувствовали, нарастающее напряжение в окружающем пространстве, наемники и полукровки то и дело, нервно оглядывались на замершего под стеной мага. На трибунах то тут, то там начали вспыхивать потасовки, туда тут же устремлялась стража, прорубаясь саблями к смутьянам, чем распаляли толпу еще больше.
***
Данте криво улыбался, смотря на перекошенные лица магов, на которых начал обваливаться потолок. Каменная плита, отделившись, рухнула на двух человек, на миг вспыхнули небольшие полупрозрачные огненные сферы щитов но, полыхнув, тут же развеялись. Из-под упавшей плиты не спеша, потекли струйки крови, плиты и балки продолжали валиться на головы обреченных магов, погребая под собой изуродованные тела. Убив последнего мага, Данте сознанием пронесся вдоль коридоров, нагнетая страх в атмосферу, и заставляя стражников, заключенных и рабов, забыв обо всем на свете, бросаться на двери, тут же рассыпающиеся в прах.
Камеры стремительно пустели, люди неслись сломя голову, спасая свои жизни, никто уже не смотрел, кто бежит рядом, раб ли, стражник ли, люди давили упавших, пытаясь первым пробиться в двери. Ноги ступали по телам, отдавливая конечности, дробя кости и затаптывая насмерть упавших, каждый испытывал необъяснимый животный ужас, каждый неистово желал спасти свою шкуру.
Убедившись, что большинство узников доберется до поверхности, Данте перенес сознание на арену, еще раз взглянув на перекошенные лица толпы на трибунах, обратился сразу к четырем установкам сбора темной энергии, выжигая руны запора и грубо забирая из кристаллов энергию тьмы и щедро вливая энергию огня, смешанную с частичкой тьмы и хаоса. Одновременно с этим, какая-то часть темного мага требовала вылить все накопившееся в душе за те недолгие минуты, что Данте пребывал на арене, душа требовала тьмы, огня и музыки, требовала дать людям то, что так настойчиво просили освободившиеся от налета цивилизованности души.
