Император Терний - Лоуренс Марк (читаемые книги читать TXT) 📗
Кай поднял глаза под тяжелым взором Мертвого Короля.
— Страх удерживал меня.
— Страх много кого удерживает, страх не дает исполнять долг, отцы покидают сыновей, брат оставляет брата умирать.
— Да, господин.
— Когда придет буря, Кай Саммерсон, покажи мне крылатую смерть.
Слабым щелчком пальцев Артур Элгин приказал Каю уйти.
Пока за ним не закрылись двери, стояла тишина. Челла осталась — единственное живое существо в сводчатом тронном зале. Возможно, просто из любопытства. Она нужна Мертвому Королю. С чего бы еще она снова оказалась здесь, в ближнем кругу, и унизительные напоминания о ее провале были единственной ценой допуска.
— Челла Унденхерт.
Мертвый король тщательно выговорил имя.
— Сир.
Последний, знавший это имя, умер шесть лет назад на клинке Йорга Анкрата. Никто не произносил его десятилетиями.
— Кто-то может подумать, что некромантия представляет угрозу для тех из нас, кто вышел из сухих земель, из пыли окраин, — угрозу или как минимум вызов.
— Неправда, сир.
Слова Кая вернулись к ней. Не нам ли отдавать приказания?
— Знаешь, что мне нужно, Челла?
Она правда не знала.
— Йорг Анкрат?
— Я хочу того, чего он хочет, что нужно таким, как мы. Править, обладать, владеть землей, вершить свою волю.
— Быть императором?
Челла знала голод мертвых, но эта амбиция удивила ее, хотя вроде бы все было очевидно. Мертвый Король на троне Мертвого Короля.
— Империя будет только началом. Преображенная, она станет ступенькой, с которой я шагну, чтобы забрать все. Меня не называют королем того или этого, я для них Мертвый Король, владыка всего, что не живет. Думаешь, в этом мире меня удовлетворит титул лорда Бреттании? Или императора Империи, за границами которой еще существуют какие-то не принадлежащие мне земли?
— Нет, сир.
Как бы он ни был страшен, Мертвый Король был жаден и тщеславен совершенно по-детски. Возможно, его интерес к королям Анкрата объяснялся тем, что они были для него все равно что зеркало.
— Знаешь, почему Сотня не объединилась против меня, Челла?
— Они слишком сильно ненавидят друг друга, сир. Соберите их на корабле и дайте ему утонуть — никто не потрудится выплыть или спасти другого, они вцепятся в глотки и передушат друг друга, не успев уйти ко дну.
— Они не объединились потому, что не боятся меня. — Артур Элгин поднялся с трона Мертвого Короля. — Те, что вернулись, не могут плодиться, они гниют, голод заботит их больше, чем осторожность, они могут остановить армии лишь там, где им благоприятствует местность. Странно, что я захватил то, что сейчас в моем распоряжении, силой одних трупов.
Рука Артура легла на плечо Челлы, и ей стоило громадных усилий не отпрянуть.
— Есть много способов завоевать Империю. Ты знаешь о тактике, Челла?
— Немного, сир.
Если бы только он убрал руку…
— И каковы два единственных тактических преимущества моих легионов, Челла?
— Я… я… они не знают страха?
— Нет. — Адская мука пролилась в ее плечо, и Мертвый Король убрал руку Артура Элгина. — У человека, не знающего страха, нет друзей. Так мне однажды сказал один старый призрак. У моих войск два тактических преимущества. Они не дышат и не едят. Это значит, что любое болото, озеро или море — уже твердыня, и мне не нужно налаживать поставки. Так-то они весьма скверные слуги. И как раз эти преимущества подарили мне Острова и позволяют нам атаковать Анкрат с Топей Кена. Помимо этого, мои амбиции требуют новых стратегий, если я хочу удовлетворить их достаточно быстро.
Мертвый Король снова устроился на троне Артура Элгина. Он пробежал белыми пальцами по полированным ручкам, и Челла услышала вопли тонущих моряков.
— Тантос, Керес.
Две нежити отделились от толпы собратьев и встали по обе стороны от Мертвого Короля. И все же Челла не видела их — только мельком кости, окутанные призрачной плотью.
— Челла. — Он наклонил к ней с трона тело Артура. — Выбрать стратегию — это все равно что выбрать оружие. А оружие должно быть острым, если ты собираешься пронзить врага, верно? Ты, Челла, пронзишь брюхо Империи для меня. Я отправляю тебя в путешествие. Брат Тантос и сестра Керес будут охранять тебя. Остальные твои спутники — на корабле, который уже приближается к гавани.
23
Мы продвигались вперед, не то чтобы быстро, но все же. Иногда Гвардия не успевала прибыть во Вьену вовремя, но при мне такого не случалось. Даже когда кто-то из Сотни умирал в дороге, тело доставляли в срок.
Когда попадались удобно расположенные города и деревни, мы ночевали под крышей, в противном случае палатки разбивали прямо в поле или на поляне. Так мне больше нравилось — Катрин и Миана в отблесках костров, там, где холодные туманы вьются меж деревьев, обе женщины в подбитых мехом зимних нарядах, все сбивались поближе к огню. Гомст и Оссер в креслах с кубками вина спорили по-стариковски, Макин и Мартен держались рядом с королевой, наготове, чтобы исправить мои промахи, Кент сидел тихо и смотрел в темноту. Райк и Горгот прикрывали наш маленький отряд, впитывая тепло, и оба выглядели чертовски угрожающе.
Одной такой ночью, под треск костра и отблески многих других, рассеянных по лесу, Миана сказала:
— Йорг, когда ты не в Логове, ты спишь намного лучше, почему?
Ее дыхание клубилось в воздухе, она обратила лицо ко мне, но смотрела на Катрин.
— Мне всегда нравилось в дороге, милая. Все заботы остаются позади.
— Если не брать с собой жену, — фыркнул Райк, продолжая глядеть на огонь, не обращая внимания на строгий взгляд Мартена.
— В Логове ты всегда говорил во сне. — Теперь Миана повернулась к Катрин. — Он едва не бредил. Мне пришлось поставить свою кровать в Восточной башне, чтобы хоть немного выспаться.
Катрин не ответила, лицо ее было неподвижно.
— А теперь спит, как невинное дитя, тихо-тихо, — сказала Миана.
Я пожал плечами.
— Епископ Гомст видит кошмары. Стоит ли беспокоиться, когда даже святые не находят покоя во сне?
Миана не слушала меня.
— Никаких больше «Сарет», «Дегран» и бесконечных «Катрин, Катрин!».
Катрин изогнула бровь, тонкую, выразительную, полную соблазна. Миана весь день ворчала в карете, хотя да — если бы я носил в себе целого младенца, лупящего со всей дури по моим внутренностям, то и сам был бы не столь благодушен.
Палка треснула, выбрасывая из костра искры.
Оборона — это всегда слабость, но мне не хотелось атаковать, так что я ждал. У Катрин было столько возможностей — хотелось узнать, какой она воспользуется.
— Уверена, король Йорг называл мое имя, лишь когда мучился кошмарами.
Я подумал: интересно, что там делают ее руки под меховой накидкой? Выкручивают пальцы? Ищут нож? Лежат спокойно?
— Верно, — Миана улыбнулась быстро и неожиданно, она больше не хмурилась. — Похоже, ваше появление его не радовало.
Катрин кивнула:
— Моему племяннику придется отвечать за множество преступлений, но самые страшные — против моей сестры королевы Сарет и ее ребенка. Возможно, как он говорит, его грехи остались позади. Может, когда мы остановимся во Вьене, они догонят его.
Никто вокруг костра не пошевелился, чтобы защитить меня от обвинения.
Я сам за себя все сказал:
— Если бы существовала справедливость, леди, сам Бог поразил бы меня на месте, ибо я и вправду виновен. Но пока этого не произошло, я просто буду двигаться вперед и делать то, что смогу.
И тут Горгот удивил меня — его голос был таким глубоким, что поначалу казалось, будто это дрожь самой земли. А потом стало понятно, что он что-то поет — без слов, простое, как треск костра, и берущее за душу. Мы долго-долго сидели и слушали, звезды кружились над головой в морозной ночи.
Три дня и три ночи дождь лил со свинцовых небес, заглушая наши разговоры в карете и заливая все вокруг. Дороги превратились в реки грязи. Сами реки стали темными буйными чудищами, несущими деревья и повозки. Капитан Харран вел свой отряд по запасным маршрутам, продуманным на случай подобных обстоятельств, через большие города, где каменные мосты выдержали уже немало наводнений.
