Императрица и ветер (СИ) - Чурсина Мария Александровна (мир бесплатных книг TXT) 📗
- Опоздала ты на первую арию Аделины Гудензи, дорогуша, - позлорадствовала Маша. - Отдай мне своё сердце!...
- Споёшь ей эту арию в комнате для допросов, - Ник открыл оба глаза. - Думаю, она не очень огорчится.
- Может, мне стоило податься в частные детективы? - Маша закинула руки за голову. - Представляешь, целыми днями можно выслеживать чужих неверных мужей.
- Ты бы на такой работе и дня не продержалась, - хмыкнул Ник.
- Это ещё почему?
- Говорят, частным детективам не разрешается допрашивать подозреваемых с особым пристрастием.
Объект наблюдения номер один вынула из сумочки зеркальце и принялась приглаживать растрёпанные ночным ветром волосы. Со стороны парковой зоны к площади приближалась женщина.
- Смотри, это она, - сдавленно зашипела Маша. Она открыла дверцу машины и чуть не вывалилась на асфальт, ещё не остывший после дневной жары.
Ник успел схватить её за руку и втянуть обратно.
- Подожди. Схватишь ты её прямо сейчас, потом ничего не докажешь.
- Я ей такое доказательство с пристрастием устрою, - запыхтела Маша, путаясь в ремне безопасности.
Женщина тем временем подошла к объекту наблюдения и приступила к первой части своей чёрной мессы. Она объясняла девушке ситуацию, получая в ответ сдержанные кивки и немое удивление, потом взяла её под руку и повела вправо, к проходу между двумя высотками.
Маша справилась с ремнём и выскользнула из машины. Она слышала, как за её спиной ещё раз хлопнула дверца: под дыхание ночного ветра выбрался Ник.
Убийца, увлечённая разговором с жертвой, наверное, не придала шагам за своей спиной значения. Она говорила, заглядывая в глаза свой спутнице, держала её под руку, и шёлковый шарф на её шее чуть колыхался от быстрой ходьбы.
- Стоять, Центр по внешней безопасности. Вы арестованы, - Маша сцепила пальцы на её плече. Женщина вздрогнула и обернулась. Маша успела поймать её взгляд и добавила: - За два убийства и покушение на третье.
Осколки искусственного света блеснули в широко распахнутых глазах женщины. Розовый шарфик сорвался с её плеч и мёртвой бабочкой спланировал на асфальт, волна русых волос вырвалась на свободу. Её спутница - на вид совсем юная, скорее всего старшеклассница - стояла, онемев, и прижимала руки к груди в безрезультатных попытках сказать хоть слово.
- Это недоразумение какое-то, - выдохнула она наконец, глядя на то, как Ник защёлкивает наручники на запястьях её провожатой.
- Это покушение на убийство, девочка, - произнесла Маша сквозь зубы. - Придётся вам поехать с нами.
Её звание позволяло к таким, как она, обращаться снисходительно - "девочка". И смотреть на маму Алекса, не отводя глаз. Маша долго представляла себе эту встречу.
Какой маленькой и несчастной она показалась Маше, когда сидела на краю казенного жёсткого стула. Как упали её плечи, как поблекли глаза. Как судорожно она перебирала в руках розовый шарфик, отрывая пришитые по его краям розочки. Трещали нитки, и вскоре на столе перед ней накопилась целая груда мёртвых цветов.
- Дубровская Надежда Викторовна? - прочитала Маша на только что распечатанном листе. Она прошла из угла в угол, потом остановилась, оперевшись на край стола.
- Празднуешь? - вместо ответа бросила та.
- Отвечайте на вопрос, пожалуйста, - Маше не было весело, но всю её переполняло чувство освобождения, какое бывает, когда выздоравливаешь от долгой тяжёлой болезни.
- Да.
- Может быть, признаетесь, или я сама расскажу, как всё было? - Она бросила на стол листок, с которого читала информацию о своей собеседнице, и сложила руки на груди.
Ответом ей было хмурое молчание. Грозная Надежда, которая выставила её прочь из своей квартиры, боялась поднять глаза.
- В таком случае запишем ещё и отказ от сотрудничества со следствием, - а вот Маша не отрывала взгляда от осунувшейся, внезапно постаревшей женщины. - Вы состояли в сговоре с Дубровским Александром Евгеньевичем и совершили два преднамеренных убийства...
- Не смей трогать моего сына, ты!... - услышав его имя, она взвилась, но злость угасла так же быстро, как и вспыхнула. Судорожно сжатые кулаки опустились.
- Так вот, вы совершили два убийства. Ваш сын занимался тем, что знакомился с девушками на сайтах знакомств. Это обязательно были молодые магички и обязательно из касты учёных. С какой-нибудь магичкой хаоса вы бы вряд ли справились. Он назначал девушке встречу, но сам не являлся, а подсылал вас. Вы заговаривали девушке зубы. Скажем, тем, что кавалер прийти не смог, но обязательно подойдёт позже, он просил вас развлечь её и проводить в более приятную для встречи обстановку. В безлюдном месте вы вводили ей сильное снотворное, а затем убивали ударом в сердце. Потом вы брали носовой платок и, обмакивая его в кровь жертвы, писали на стене плохое слово. Вы хоть помните, какое? - Маша призывно постучала костяшками пальцев по столу, проверяя, не в обмороке ли её собеседница. Слишком тихо она сидела, слишком неподвижен был её устремлённый в пол взгляд.
Она подняла глаза на Машу, и если бы в них были слёзы, она бы смогла почувствовать жалость к этой битой жизнью женщине.
- Тварь... - прошептала она.
- Вы прокололись с этой надписью, Надежда Викторовна, - доверительно сообщила ей Маша, чуть склоняясь в её сторону.
- Тварь, тварь, тварь, - забормотала она, закрывая лицо руками и начиная раскачиваться на одном месте. - Мой сын для тебя был просто развлечением, а он до сих пор мучается и страдает. Он не живёт, у него нет больше жизни. Ты хоть знаешь, что это такое для матери? Ты ничего не понимаешь, девчонка!
- Я разрушила вашему сыну жизнь, а за что вы убили тех девушек? - Маша сунула руки в карманы джинсов. - Или после меня ему ещё кто-то успел существование подпортить?
- Вы все такие, вы все одинаковые твари, - она судорожно вдохнула. - Вы все только врёте, постоянно врёте и хотите забрать его у меня. Ты хотела забрать его. Если бы я не открыла ему на тебя глаза, я бы потеряла своего мальчика. Мне нужно было гнать тебя раньше! Ты просто питалась его энергией. Ты хотела посмеяться над ним со своими подружками. Ты изменяла ему чуть ли не каждый день.
Маша покивала ей в ответ, глядя на носки своих кроссовок.
- Но ты же не хотела оставить его в покое, ты не оставляла его в покое даже когда ушла! - она сжала тонкие пальцы в кулаки и устремила безумный взгляд в противоположную стену. - Я думала, ему станет легче, если мы отомстим, и ему становилось легче...
- Зачем именно магичек? Вам претило убивать человеческих девушек? - поинтересовалась Маша.
- Я не знала, кто они...
На стене размеренно тикали часы, если бы не эти часы, время замерло бы для них обеих. Время свернулось уроборосом среди голых стен казённого помещения. В кольце времени нельзя было сбежать из продиктованных судьбой событий: ни простить, ни просить прощения, ни забыть то, что произошло.
- Ты никогда не поймёшь этого, - голос Надежды прозвучал вдруг спокойно и тихо. - Когда он родился, его отец ушёл от меня, потому что врачи просто развели руками. Они поставили на моём сыне крестик, сразу сказали, что на всю жизнь он останется инвалидом. А мать моего мужа сказала ему: уходи от них, иначе всю жизнь промучаешься с этим "выродком". Так и сказала. Ещё она заявила, что это не его ребёнок, что я изменяла ему. Я осталась одна, совсем одна в чужом городе. Нас очень долго не выписывали из роддома, потому что при родах ему сломали ручку, потом он простудился. Он сказал мне, когда вырос, что очень боится высоких потолков. В роддоме были высокие потолки... Я пыталась его вылечить. Я все деньги тратила только на это.
- Это я знаю, - оборвала её Маша. Она слишком хорошо помнила глаза Алекса, рассказывающего ей о своей боязни высоких потолков. - Откуда у вас нож?
Охотничий нож нашли в сумке Надежды, и Провизор уже подтвердил, что раны жертвам были нанесены именно этим оружием. В резьбе на костяной рукояти запеклась кровь Этты.
