Игра со смертью (СИ) - Некрасов Максим (серия книг .TXT) 📗
— Судья против Ромаха. — Прозвучал голос, вырывая меня из потока мыслей.
— Готов? — Я глянул на друга, разминающего перед дракой плечи.
— Всегда готов. — Козырнул он как пионер.
— Если будут сложности, поднимай как можно больше пыли, чтобы визуальных эффектов не видели, буду хилить.
— Да норм, нет там нормальных соперников.
Дверь-ворота начали медленно опускаться. Мы встали по краям пытаясь высмотреть соперника, благо солнце поднялось высоко в зенит и сейчас просто раскаляло песок арены, не мешая смотреть.
"Ромах. Человек. Маг Огня." ХП 480/710, Мана 810/810
— Серега он маг. — Крикнул я вдогонку, пытаясь перекричать оживший Колизей.
Тот чуть обернулся, подняв руку в успокаивающем жесте. Ромах, боец из вольного отряда, экипирован, уверен, стоит гордо подняв голову, с «редким» посохом в руках, с бафом "Огненная аура". Сколько помню, должен в ответ на физурон давать ответку огненным уроном. Хотя думаю, у Сереги есть неплохой шанс одним ударом его сложить.
Паладин поднял плохонький щит и повертев его в руках, прошелся чуть дальше за еле живым мечом, наподобии того, которым бился я. Статы с настоящего оружия все равно на нем работали, так как одеты на аватар. Но в руки он взял старый, предложенный утиль, чтобы не светить фиолетовые рарки.
БАНГ. Гонг оповестил о начале битвы.
Тут же, с разницей в пару секунд в Серегу полетели фаерболы, на, которые он не обратил особого внимания, спокойно отбивая их щитом. Правда на третьем огненном шаре щит раскололся, и ему пришлось его отбросить, приняв четвертый просто на блок рукой.
Маг не унимался кастуя новую серию убийственной магии, на которую паладин плевал с высокой колокольни, спокойно подойдя к следующему, лежащему на песке щиту и подобрав его.
Дыхание дракона, так эта обилка называлась в игре, нанося урон по выбранной линии. Живая стена огня, окутала Судью, доставая почти до камеры, пыша запредельной температурой нам в лицо, заставляя шагнуть вглубь камеры и разойтись в стороны, прижавшись к стенам. Я было дернулся лечить друга, но статус бар показывал, что его ХП не просело ни на копейку.
Абилка закрылась, и мы смогли выглянуть через забрало раскалённой двери на арену. Паладин спокойно шел за следующим щитом, сменив угол направления. Маг, нервничая, отбежал в сторону, на максимальное расстояние от противника и принялся, кастовать очередную плюшку, гневно сверкая глазами. Спокойствие Сереги, доводило его до белого каления.
Внезапно стало еще светлее, хотя вроде и так на улице ярко от солнца. Пришлось даже присесть, что бы взглянуть на небо, а там, сверху падал кусок раскалённого камня с метр в диаметре. Метеорит светился ярко, как второе солнце и я даже различил вторую тень у стоящего на арене паладина. В игре эта абилка выглядела несколько иначе, но сути это не меняло, сейчас на Серегу упадет огромный кусок, расплавленной до запредельных температур магической помеси металла, камня и огня.
— Прощенье Божье. — Только и успел прошептать я, выделяя Судью, невидимым курсором.
БАБАХ. Метеорит спокойно преодолев внешний барьер, врезался в арену, подняв в воздух клубы, песка, земли и пыли.
С десяток секунд на арене творился хаос. Разглядеть, что-то было не реально. Потом поднялся легкий ветерок, закручивая поднятый песок в спирали и аккуратно укладывая его на место. Школа магии воздуха. Трибуны гудели не в силах рассмотреть соперников и понять, выжил ли человек в черных доспехах, после такого удара. Хотя, я то, точно знал, что выжил. Полоса ХП даже не дрогнула от удара, хотя баф "Неприкасаемый" все же слетел.
Последние клубы пыли и песка легли на землю, управляемые чужой волей, и картина боя стала выглядеть полноценной, открывая, стоящих друг напротив друга бойцов. Воздух между ними был раскален до предела, расстояние в пять метров прямо пульсировало под давлением воли противников. Маг ни на секунду не прекращал движение руками, расширяя зону раскалённого воздуха вокруг себя. Песок плавился, воздух плыл, искажая реальность, необычную жару почувствовали даже на трибунах, надежно защищенных магическим куполом.
Судья, чуть приподнял руку с щитом, прикрывая грудь и голову и чуть подсел, сместив центр тяжести на переднюю ногу и внезапно смазавшись в пространстве, превращаясь в размытую тень, врезался на сверхзвуковой скорости в мага, отчего того откинуло назад, размазав по каменной стене в кровавую кашу.
Тут же, давление жары на арене спало. Без трансформирования маны в запредельную температуру по желанию мага, воздух начал остывать. Песок местами кристаллизовался, раскалившись сначала докрасна, а затем, начав затвердевать поплывшими подтеками.
Серега, бросив щит с мечом, от которых продолжал плыть воздух, дугой обошел наиболее опасный участок и двинулся в нашу сторону, по пути смещая воздушный респиратор, позволивший ему дышать в недавней песчаной буре, в специальный слот на груди. Трибуны опять молчали, провожая паладина тысячей внимательных взглядов. На их глазах один из фаворитов Игры слился. Два — ноль в пользу столь странных странников.
Двери опустились, пропуская паладина в прохладное нутро каземата.
— Ну и чего я не знаю? — Уперев руки в бока, я перекрыл вход, встречая победителя, как сварливая жена. — Что за фокусы по устойчивости к огню?
— Ты Макс не поверишь… — Пал развел руки, пожимая плечами. — Забыл рассказать..
Глава 13
..Кирилл сидел у кровати своей сестренки, как всегда держа ее за руку.
— Вот и получается, что я теперь как супергерой — защищаю нашу страну от злодеев.
— Киюсша, а фозьмесь меня с собой когда я фыздолафлю?
— Конечно, Настюша, обязательно возьму. — Он поцеловал пальчики сестры. — Ты только выздоравливай поскорей.
— А когда мама плидет? Долго она боеть будет? — Настя подняла свои ангельские глаза, широко распахнув ресницы.
— Не знаю, солнце мое. — Сердце Кирилла сжалось, выбивая предательскую слезу. — Она болеет и пока ходить не может, давай я передам, все, что хочешь.
Рассказать, о том, что она умерла, у него не хватило духу и сейчас у него подкашивались коленки, когда сестра упоминала мать.
— На. Это я наиисовала маму, тебя и себя. — Девочка взяла с прикроватной тумбочки листок А4, со смешными почеркушными человечками разного размера. — А фот это солныско и облака. Отдай маме, пусть ей будет плиятно.
Кирилл не выдержал, и отвернувшись к окну начал вытирать наступившие слезы рукавом, прижав к груди рисунок и стиснув до боли зубы.
— Хорошо, Настя, передам. — Шмыгнул он носом, предательски свербившим изнутри. — Ты сегодня покушала уже?
— Да, нам такую фкусную касу дафали, с котлеткой, я дасе добафки попласила, и тете Фаля мне есе котлетку дала. А потом есе яблоко дафали, фкусное-фкусное, я полофинку отлезала и тебе остафила, фот. — Она открыла дверцу тумбочки, достав оттуда неровно отрезанную половинку яблока «Грушовка».
— Не надо, сестренка, нам сегодня на обед тоже такое яблоко давали, кушай сама. — Соврал он. — Мне даже два дали, я одно тебе оставил и в куртке забыл, в гардеробе.
— Забыфаска. — Засмеялась девочка, надкусывая яблоко.
Кирилл облегченно вздохнул, уведя разговор о матери, а про кашу с котлетой, он ничуть не удивился, дома редко было, что-то мясное. Мать работала на полставки уборщицей в трех местах, и все равно за месяц у нее выходило меньше десяти тысяч, еще и отчим умудрялся какую-то часть денег из нее вытащить, то на сигареты, то на срочный опохмел. Сам отчим приносил деньги редко и больше кичился ими, демонстративно кидая на кухонный стол, и в итоге, чаще всего самолично все пропивая. А вот, то, что сестренка оставила ему половинку столь понравившегося яблока, его пробрало до глубины души. Ведь не раз он на последние деньги покупал ей «Милки Вей», оставаясь без обеда и говоря, что взял две, а свою просто уже съел. Сейчас вот она, делится с ним, самым вкусным, ничуть не жалея.
