Буреносец - Муркок Майкл Джон (чтение книг .txt) 📗
Эльрик, видевший все это как будто бы из затемненной ниши в большом главном зале, увидел, что мерцающая дверь из черного кристалла открылась, и вошло новое действующее лицо. Он вновь попытался освободиться и вновь без успеха. Этот человек был его отцом, Садрик 86-й, высокий мужчина с нависшими бровями и выражением скорби на лице. Он прошел сквозь толпу и направился прямо к Эльрику и остановился в двух шагах от него. Он стоял, глядя на него, его глаза всматривались из-под набрякших век и насупленных бровей.
Он был человеком с худым острым лицом, который в свое время расстроился из-за рождения сына-альбиноса. У него был острый, длинный нос, высокие скулы и легкая сутулость из-за необычайной худобы. Он теребил край куртки из красного тонкого вельвета тонкими изящными пальцами. Затем он заговорил ясным, четким, тихим голосом, который, как помнил Эльрик, был его характерной особенностью.
— Сын мой, что же ты, тоже умер? Я думал, что я здесь всего лишь несколько быстролетных мгновений, но я вижу, что ты изменился с годами, и что время и судьба привели тебя сюда. Как ты умер? В безумной битве от вражеского клинка? Или в своей башне в постели? И что сейчас с Имрриром? Исчез или угасает, погруженный в сон, среди остатков былой роскоши? Род, как это и должно быть, продолжается — об этом я тебя не спрашиваю, поскольку полностью доверяю. Сын, конечно, родился от Каймориль, ты же так ее любил, хотя твой кузен Ииркан ненавидел тебя за это…
— Отец…
Старик поднял руку, лишний раз свидетельствующую о его годах.
— Есть другие вопросы, которые я должен тебе задать. Один из них мучит всех тех, кто добился бессмертия в этой тени города, некоторые из нас заметили, что его краски начинают выцветать со временем, его краски начинают расплываться и тускнеть, дрожать, будто бы собираясь исчезнуть. Группа наших прошла сквозь смерть, и мне трудно об этом даже думать, проникла в несуществование. Даже здесь, в безвременном месте смерти, непредсказуемые изменения стали проявляться, и те из нас, кто задается этими вопросами и ищет ответы на них, боятся, что какое-то громадное смятение происходит в мире живых. Некоторые из этих изменений настолько велики, что мы были потрясены, и наши души стал посещать страх. Легенда гласит, что до тех пор, пока Город Мечты не погиб, мы, призраки, можем существовать в своей былой славе. Что за новости ты нам доставил? Я ясно вижу, что твое тело еще живо, а это только твое астральное тело, освобожденное для путешествия в королевство мертвых.
— Отец…
Но видение заколебалось и рассыпалось. Теперь Эльрик был вытолкнут в сияющие коридоры космоса, из измерения, существование которого неизвестно живым, прочь, прочь…
— Отец!… — крикнул он, и эхо подхватило его голос, но ответа не было. В какой-то степени ему стало легче, ведь он что-то мог сказать бедному духу, подтвердить его догадки, сообщить о преступлениях против всех своих предшественников… Все вокруг погрузилось в туман, и скорбный стон его отдавался в ушах, будто бы отделившийся, получивший независимое существование и мнущийся, рвущий, исторгнутое им слово в ужасные уродливые крики:
— О-о-т-те-е-ц, ец-тс-ва-а, ста-а-р-а-а, фра-а-рахиа. Да-а-ра-ва-ра.
Он вновь стал бороться со своим существом, но не смог вырваться из объятий сна, он чувствовал, как его дух проходит сквозь пространство туманной неустойчивости, сквозь множество цветов, находящихся за пределами земного спектра, за пределами его представлений.
Громадное лицо начало возникать из тумана.
— Сепириту! — Эльрик узнал лицо своего наставника. Но черный нихрейнианин, освобожденный от телесной оболочки, казалось, не узнавал, не слышал его.
— Сепириту, ты умер?
Лицо исчезло, затем появилось вновь, в этот раз уже как часть высокой человеческой фигуры.
— Эльрик, наконец-то я тебя нашел, воплощенного в астральном теле, как я вижу. Спасибо судьбе, а то я уже думал, что совсем потерял тебя. Сейчас мы должны поторопиться. В защите Хаоса пробита брешь, и мы должны отправиться на совет к Лордам Закона!
— Где мы?
— Увы, нигде. Мы путешествуем к Высшим Мирам. Вперед, торопись. Я поведу тебя.
Вниз, вниз, сквозь туннели и шахты, забитые мягчайшей шерстью, затягивающей и удобнейшей, через каньоны, прорезанные в сияющих горах света.
Эльрик чувствовал, что темное небытие распространяется во всех направлениях. И затем оказалось, что они стояли на горизонтальной плоскости — плато, совершенно ровном, с редкими зелеными и голубыми геометрическими конструкциями, выраставшими из него. Жемчужно-переливчатый воздух гудел живыми потоками энергии, обтекая запутанные формы, которые казались чрезвычайно сложными. И там также были человеческие формы — существа, которые приняли такие формы, чтобы произвести впечатление на людей, встретившихся с ними.
Белые Лорды Высших Миров, враги Хаоса, были удивительно прекрасны, их тела были настолько симметричны, что они не могли быть земного происхождения. Только Закон мог создать такое совершенство, и Эльрик подумал, что такое совершенство угрожает прогрессу. То, что эти две силы дополняли одна другую, было совершенно ясно. И если одна будет преобладать над другой, то это означит либо торжество энтропии, либо стагнации в космосе. Закон будет править на Земле, но и Хаос должен быть на ней представлен.
Лорды Закона были снаряжена для войны. Это явствовало из земных одеяний. Утонченные металлические и шелковые — или похожие на них в этом измерении — блестели на их совершенных телах. Изящное оружие покоилось на их поясах, и невероятно прекрасные лица, казалось, переполнялись сознанием необходимости войны. Они, переговариваясь, шли навстречу.
— Так, Сепириту, ты привел одного из тех, кому судьбой предназначено помогать нам. Здравствуй, Эльрик из Мельнибонэ. Хотя ты служил Хаосу, у нас есть возможность поблагодарить тебя. Ты знаешь меня? Я тот, кого в древней мифологии именовали Донбласом-Творцом Справедливости.
Остолбенев, Эльрик сказал:
— Я помню тебя, Лорд Донблас. Но тебя назвали неверно, я боюсь, справедливости нет нигде в мире.
— Ты говоришь о своей реальности, как будто она исчерпывает все реальности, — Донблас улыбнулся без злобы, но видно было, что он задет таким нахальством со стороны смертного. Но Эльрика это не тронуло. Его предки боролись с Донбласом и всеми его братьями, и поэтому ему трудно было рассматривать Донбласа как союзника.
— Я видел, как ты умудрился противостоять нашим противникам, — продолжал Лорд Донблас с одобрением. — И я с тобой согласен, что справедливости не могло быть в это время на нашей Земле. Но меня зовут СОЗДАТЕЛЕМ Справедливости, и я займусь этим, когда в вашем измерении будут соответствующие условия.
— Тогда возьмемся за работу, Лорды, и попытаемся изменить нашу скорбную реальность, как только можно быстрее.
— Спешка, смертный, сейчас невозможна, — заговорил другой Белый Лорд, его бледно-желтая накидка, надетая поверх блестящих стальных доспехов и украшенная Стрелой Закона, сморщилась от его порывистого движения.
— Я думал, что в стене Хаоса, закрывающей Землю, пробита брешь, — сказал Эльрик. — Я думал, что все это снаряжение — знак того, что вы готовы к войне с Хаосом!
— Война подготовлена, но невозможна до тех пор, пока нет вызова из вашей реальности.
— От нас! Неужели вы оставите Землю без вашей помощи? Разве колдуны и заклинатели не заняты постоянно тем, что призывают вас? В каком еще дополнительном зове вы нуждаетесь?
— В предписанном, — сказал Лорд Донблас твердо.
— В предписанном? Боже! О, извините меня, мои Лорды! И что еще надлежит сделать?
— Одна последняя большая задача, Эльрик, — сказал Сепириту мягко. Как я тебе рассказывал, Хаос блокировал попытки Белых Лордов пробиться в ваш мир. Рог Судьбы должен воззвать трижды, прежде чем это дело будет полностью закончено. Первый аккорд разбудит Белых Лордов и драконов Имррира, третий… — и он замолчал.
— Итак, третий? — нетерпеливо сказал Эльрик.
