Уроки колдовства - Шумская Елизавета (книги без регистрации .txt) 📗
– Златко, думаю, если мы сейчас поведаем девушкам о нашей идее, то не испортим им аппетит. – И эльф меланхолично отхлебнул из кружки, ничуть не смущаясь под подозрительными взглядами спутниц.
– Да, Дэй, Ива, – Синекрылый, похоже, и сам хотел уже наконец перейти к делу, – мы вот что вчера выяснили…
И он начал рассказ. После того как отзвенели последние слова повествования, повисла обычная в таких случаях тишина.
– Слушай, Ив, – повернулась к подруге гаргулья, – а наши парни неплохо соображают с перепугу. Может, их надо почаще пугать посреди ночи?
Знахарка чуть не захлебнулась смехом и чаем. Златко, стуча ей по спине, укоризненно посмотрел на Дэй, та лишь скалилась.
Наконец Ива отстранилась от руки увлекшегося приятеля и произнесла:
– А что? Вполне рабочая гипотеза. По крайней мере, у нас есть то, над чем можно реально работать.
– А вам что – плохие сны не снились? – Грым с какой-то даже обидой посмотрел на девушек.
Те одновременно замотали головами.
– Не-а, – решила пояснить Дэй.
– Угу, – согласилась знахарка.
– Странно. – Златко и Калли переглянулись, потом Синекрылый добавил: – Но нам в принципе тоже не в одну ночь кошмары снились. Могут еще присниться.
– Добрый ты, Златко, – поежилась Ива, она боялась даже в мыслях перебирать свои страшные воспоминания, хоть они и лезли с настойчивостью уличных торговцев… Костер, призрак… один, второй, демон и темные силы, забравшиеся ей в самую душу… что еще? Ой, лучше даже не думать об этом!
– Да уж, – неприкрыто содрогнулась гаргулья. «Интересно, что она вспоминает? Полную луну и последний звук Полета Кленовых Листьев в самый главный день осени? Ветер в сердце и колдовские серебряные глаза? Что-то еще?»
– Ну, а может, и не приснится, – не очень убедительно поторопился успокоить их Бэррин, а через пару мгновений нетерпеливо спросил: – Ладно, а какие-нибудь мысли по существу есть? Свежим глазом, так сказать.
Гаргулья пока молчала, так что Ива вновь начала говорить:
– Ну, во-первых, идея о том, что все это мог сделать какой-то сильный маг, мне кажется притянутой за уши. Как бы он ни был крут, но постоянно маскировать свой дар… Да и, как правильно заметил Грым, мага многое выдает.
– Тогда почему же я почувствовал лишь слабое изменение магии Разума?
Ива отпила из кружки, мысленно взвешивая то, что хотела сказать.
– Мне кажется, тут может быть только одно объяснение… Вернее, объяснений много, но, по-моему, самое логичное было бы предположить, что мы в затруднении, потому что пользуемся классической магией. А ведь, кроме известных и общепринятых направлений, есть еще множество других. Так называемых «оригинальных» или «родовых» магий. Вот, к примеру, магия трав, которую официальная наука даже не признала. Но я точно знаю, что она существует.
– Ага, но ощущаешь ее только ты, – хмыкнула гаргулья.
– Не только! – возмутилась знахарка.
– Ну сколько вас там таких одаренных травниц? Бесконечно мало, так что…
– Ну и что, разве мало? Просто эта магия не всем дана, она – редкий дар и в основном передается по наследству или в дар от природы!
– А у тебя прямо-таки два в одном! – засмеялся тролль.
Ива хотела возразить, но потом решила, что разъяснять все тонкости ее происхождения и дара своих предшественниц слишком долго да и так путано, что сама она с трудом разбирается, а тут уж не до объяснений.
– Ну примерно, – отмахнулась она. – Так вот такая – нераспространенная – магия все же существуют. И подобными – редкими, неизученными и неизвестными – способностями могут обладать разные существа. Поэтому мы и не можем ее засечь. Просто не чувствуем. Как слепой не видит цветов, но это не значит, что их нет.
– Но я все-таки кое-что почувствовал!
– Это тоже объяснимо. Любая оригинальная магия похожа на какую-нибудь классическую. Например, та же магия трав, а ее я знаю очень хорошо, ближе всего к направлениям Природа и Жизнь. Так что и я, и Калли ее вполне можем чувствовать. Но нечетко. Хотя я – это, конечно, неудачный пример.
– А какая же магия близка ментальной? – удивился Златко. – Я как-то только про вампиров знал.
– Ну у вампиров она как раз вполне классическая, – усмехнулась Ива. – А вот близкая к ней… – Девушка задумалась.
– Да что тут долго думать? – хмыкнул тролль. – Те же лешие. Или русалки.
– Точно! Вот тебе потрясающий пример! – восхитилась травница. – Ни один чародей не в состоянии почувствовать магию лешего именно как магию, однако никто же не спорит, что мороки лесовики могут наводить только так. А что это если не ментальная магия?
– Да, – тоже вспомнила Дэй. – Поэтому нас и учат распознавать забавы лешего по косвенным признакам, а не по чутью на магию. А ведь иллюзии – это магия Разума.
– Угу, – кивнул порядком ошарашенный Златко.
– А вообще, Синекрылый, тебе в лесу должно быть проще всех.
– Ага, – скептически фыркнул тот. – Ива – дочь духа Природы, да и направление у нее соответствующее, про эльфа вообще молчу, ты, Грым, нутром чуешь, куда двигать, а Дэй летает!
Травница вдруг хихикнула:
– Короче, нам придется очень постараться, чтобы найти объяснение, почему мы заблудились.
Все рассмеялись. Затем Златко уже совершенно другим – собранным и деловым тоном произнес:
– Но что это может быть за родовая магия и что за существо ею пользуется? – немного помолчал и добавил: – У меня ни одной идеи, хотя какое-то воспоминание вертится, но никак не могу его за хвост ухватить. А у вас как?
Друзья задумались, перебирая в голове всех известных им монстров.
– Меня беспокоят две вещи, – после продолжительного молчания сказал Калли. Вид у него был серьезный и без какой-либо заносчивости или манерности, что частенько гостили на его личике, то есть именно сейчас он выглядел таким, каким являлся на самом деле.
– Что еще за две вещи? – А вот Грым, похоже, никогда не научится не торопить эльфа.
– Первая, – бросил тот недовольный взгляд на тролля, – если это магия, близкая к ментальной, то почему ты, Златко, ей поддался? Да еще первым из нас. Ведь у тебя должна быть природная защита от нее.
Синекрылый нахмурился и постучал пальцами по столу.
– Ну, во-первых, защита действительно есть, но она не такая уж совершенная. Большая устойчивость к ментальной магии, чем у других людей… Намного большая, – поправился он. – Но не абсолютная.
– А во-вторых? – опять Грым.
– А во-вторых, – Бэррина привычка тролля всех торопить, похоже, не раздражала, – это может быть совершенно другая магия, похожая, но обладающая какими-то особыми элементами, свойствами, что позволяют ей обходить мою защиту.
Ива внимательно рассматривала друга. Что-то вертелось у нее в голове…
– А ты прав, Златко, на что-то это дико похоже, но на что именно…
Друзья несколько удивленно посмотрели на девушку, явно еще обдумывая последние гипотезы Синекрылого. Но добавить к его словам было нечего, поэтому никто не стал их комментировать.
– Ушастый, а твое «во-вторых»? – повернулся к эльфу Грым.
– Что, во-вторых? – не понял тот.
– Ну, ты сказал, что тебя беспокоят две вещи. Одну назвал, а вторая?
– А да, вторая. – Калли уже, похоже, и сам забыл, что хотел сказать, но эльфийская память быстро выдала утерянную мысль. – А во-вторых, неужели от плохих снов люди готовы пойти на самоубийство?
– Да, это все-таки… как-то… – Гаргулья не нашла слова, но все поняли.
Златко мотнул головой, с тоской посмотрел на остывший чай, отставил кружку и поставил локти на стол.
– Не думаю, что дело только в ночных видениях. Если допустить, что действительно кто-то нагоняет на постояльцев кошмары, то стоит подумать, как это вообще возможно. Да еще с учетом того, как Калли точно заметил, что двое вполне нормальных, наверное, мужчин покончили с собой. Не думаю, что этот неведомый чародей, кем бы он ни был, так уж хорошо знает нас, что внушил нам именно эти сны. Допустим, про мой… самый страшный сон еще кто-то мог узнать. Вернее, что такое со мной происходило, но утверждать, что это мое самое страшное воспоминание… по-моему, нереально.
