Пчелиный волк - Веркин Эдуард (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗

– Это так трогательно, – сказал я. – Даже слезы на глаза наворачиваются. Такая забота…

– Иди. – Ван Холл отвернулся. – Тебя уже ждут в корпусе.

Я пошел.

– Эй! – окликнул Ван Холл.

Я обернулся.

– Знаешь, почему мы выбрали тебя?

Ну, вот оно. Откровение. Сейчас!

– Ты очень… – сказал Ван Холл.

И все. Что «очень», так и не вывалил. Какая неприятность.

Меня действительно ждали.

Сначала Йодль. Старый кровосос долго меня осматривал, проверял на разных приборах и так, вручную. Щупал, тыкал пальцами, веки на глазах оттягивал.

– Здоров, – сказал Йодль. – Совершенно здоров.

– Доктор, – не выдержал я. – Вам когда-нибудь стреляли в затылок?

– Принимайте витамины, – ответил доктор Йодль и сунул мне в руку обычный стакан с шипучкой.

Затем меня ждал Варгас. В техническом отсеке. Варгас сидел на столе, курил. Рядом с ним на столе лежал завернутый в фольгу предмет.

– Это кусок поросенка пекари, – пояснил Варгас.

– Запеченного в яме с пряностями?

– Точно. Тебе в дорогу. Выписал вертолетом.

– Спасибо.

Варгас кивнул. Затем отобрал у меня револьверы, осмотрел.

– Порядок, – сказал он.

Появился вождь спецназовцев Гришин. Он злобно посмотрел на Варгаса. Варгас отошел. Гришин нацепил на меня бронежилет, затем принялся обвешивать оружием. Бластер. Запас батарей к нему. Два супербулата. Пять осколочных гранат, пять шоковых гранат, арбалет и стрелы. Я испугался, что все дело закончится сапогами-скороходами, но Гришин сказал, что скороходы брать бесполезно, поскольку топлива на Планете Х не достать.

Зато неплохо бы взять еще помповое ружье для ближнего боя…

От ружья меня спас Седой. Седой сказал, что всему должен быть свой разумный предел. К тому же мне еще нужно взять необходимое компьютерное оборудование.

К моему счастью, компьютер весил немного и помещался на левой руке. В компьютере было много всяких полезных приспособлений, но с ними я должен был разбираться уже на месте преступления. За порогом.

Да, еще шлем. Роскошный шлем, способный выдержать… ну, короче, если слон на него наступит, он даже не пискнет, я уже говорил.

Прибежал мастер меча Кобракава, стал требовать, чтобы я прихватил еще катану. Но катану Седой тоже отклонил, сказал, что она может нечаянно повредить парашют. Тогда Кобракава подарил мне комплект сюрикенов. Я поблагодарил, хотя пользы особой в них не видел – метать-то я их все равно не умел.

В результате всей этой экипировки я превратился в мощную боевую единицу, в одиночку способную отражать атаки с воздуха, суши и даже из-под воды. Во всяком случае, некоторое время отражать.

Варгас пожелал мне удачи и пообещал, что к моему возвращению обязательно приготовит молодого крокодила с клюквенным соусом. Затем сказал что-то по-своему. Мне понравилось звучание его языка, как всегда. После чего Варгас достал из кармана револьверный патрон на золотой цепочке. Повесил мне на шею.

– Эта пуля никогда в тебя не попадет, – сказал Варгас. – И принесет удачу. На ней не написано твое имя, напишешь сам.

Это уж само собой.

– Попрыгай, – велел Гришин.

Я попрыгал. Оборудование, обмундирование, оружие гремело, как колокольчики в морозный день.

– Отлично. – Гришин завистливо похлопал меня по плечу.

Сам, наверное, хотел прогуляться по пыльным дорожкам Планеты Х.

– Ну вот, мы и готовы. – Седой тоже хлопнул меня по плечу.

Да, подумал я. Я готов.

– Не оборачивайся, – сказал вслед Гришин. – Это плохая примета.

Я не обернулся. Мы снова вышли на улицу.

Погода налаживалась. По небу гудели тяжелые грузовые лайнеры, разбрасывали хлорид серебра или какую другую химическую тучесворачивательную дрянь – расчищали, короче, эфир, плацдарм для шага в неведомое.

Это меня порадовало. Это только говорят так: начинать в дождь – к удаче. На самом деле к удаче, когда в говно с утра влетаешь, а дождь – это просто дождь. А хорошая погода – это всегда хорошо. И вообще, честно говоря, идти было довольно тяжело. Не знаю, как чувствовали себя рыцари в полном облачении, но я чувствовал себя туго. Даже плечи ныли.

Возле третьего корпуса я увидел Дрюпина и Светку, они прятались за углом блока, смотрели на меня, не моргали. Мне стало грустно. Почему-то я подумал, что больше их не увижу. И усомнился.

Но только на секунду, в кончиках пальцев ощутилось электричество, сухожилия под коленками смяклись, сердце быстро-быстро застучало, но я собрал себя и уже шагал вслед за Седым. Я чувствовал, что скоро все начнется. Небо гудело от грузовиков, земля гудела от текущего в ней электричества, мир был наполнен шумом и мощью, это было здорово.

Мы шагали по полю.

Трава густая, невысокая и очень плотная, налитая зеленой водой. Наверное, на такой траве хорошо пастись.

Мы шагали молча.

– Не бойся, – неожиданно сказал Седой. – Не бойся, установка работает.

– А я и не боюсь, – соврал я.

– Над ней трудились лучшие ученые.

– Кто бы сомневался. Вы слыхали про филадельфийский эксперимент? Там тоже были лучшие ученые…

– Это сказки, – улыбнулся Седой. – Никакого «Элриджа» [17] не было.

Над головой проныл наш «Беркут», черный, на борту его был почему-то белый мальтийский крест, нарисован причем тяпляписто, как будто ребенок мазал.

– Это за тобой. – Седой ткнул пальцем в небо.

– На Планету Х проложили прямой рейс?

– Нет. Просто принцип такой. Машина генерирует некую сетку. Даже две сетки из энергетических полей. Они вращаются, и между ними создается пограничное пространство перехода…

– Не надо дальше, – попросил я. – У меня и так в голове колики. Что делать надо? Подозреваю, что мне нужно прыгнуть в эту вашу вращающуюся мясорубку?

Седой кивнул.

– Пограничное пространство создается примерно на высоте двух километров. Автомат парашюта сработает на тысяче метров. Вот и все.

– Вы едите на завтрак яйцо? – спросил я.

– Яйцо… – оторопел Седой.

– Ну да, яйцо. Всмятку. Яйцо всмятку, оладьи с медом, зеленый горошек едите?

– Я утром вообще не ем, – ответил Седой.

– А я буду есть. Все это. И еще немецкий салат «Золото Рейна».

Вертолет с крестом начал снижение.

– Я тебя хотел кое о чем попросить, – негромко сказал Седой почти шепотом.

Я усмехнулся про себя. Неужели у Седого тоже механический пес? Хотя вроде у него ничего, кроме отягощенной совести, нет. Разве что механическая мышь.

– У вас механическая мышь? – спросил я.

– Что?

– Механическая мышь, механический сверчок?

– Нет, я не о том… Понимаешь…

Седой мялся.

– Понимаешь, у меня есть дочь…

Вертолет опустился в траву. Турбины перешли на мягкий режим, рева теперь больше не было слышно, один только свист. Лопасти останавливались, я заметил, что они ярко-голубого цвета.

– У меня была дочь, – повторил Седой. – Потом… потом случилось… и она от меня ушла. Отправилась туда…

Седой растерянно огляделся.

– Так вам и надо, – сказал я. – Я бы тоже от вас убежал.

Седой не ответил.

– Вы… И вы, и этот Ван Холл, вы всегда врете. Ваши эти сказки… Планета Х… Может, вы мне хоть сейчас объясните? Когда человек попадает туда, что происходит с ним здесь? Он тут исчезает? Я исчезну? Или это только мое сознание будет блуждать… черт знает где?

Седой почесал голову, между пальцами у него остались волосы. Седой тоже усыхал, совсем как наша планета под безжалостными лучами солнца.

– Исчезновение в нашем мире, безусловно, происходит, – сказал Седой. – Все зависит от точки отсчета… Короче, это может быть исчезновение на несколько секунд, а может быть… все очень относительно…

– Оставьте старика Эйнштейна в покое, – перебил я. – У меня нет никакого желания слушать про девушку и сковородку.

– Очень мало информации. – Седой посмотрел на руку, брезгливо стряхнул волосы в траву. – Некоторые возвращаются в тот момент, из которого они пропали. И их родственники даже не замечают, что они отсутствовали. Некоторые возвращаются даже чуть раньше, как будто им дается шанс исправить совершенную ошибку. Мне представляется, что все зависит от желания. Хочет ли человек возвращаться сюда. Обратно. В этом и проблема. Ведь некоторые…