Ступени из пепла - Бояндин Константин Юрьевич Sagari (книги без регистрации .TXT) 📗

— Ты тоже играешь? — подняла глаза Май.

Тигрица фыркнула.

— Котёнок, я была чемпионом Союза три года подряд.

— Ну, началось, — недовольно заметил Саванти. — Дамы, не ссорьтесь. Здесь играют все, кроме меня. Я умею только смотреть и давать советы.

В «кленовом листе» Май разбили наголову во всех семи партиях.

Чуть лучше было в «квадрате» и «лестнице». Три против четырёх.

Саванти посмотрел на часы, хлопнул себя по лбу и вылетел наружу. Реа-Тарин осталась.

— Я так и думала, — кивнула Лас. — Вот, смотри.

Она вынула из кармана кусочки нарезанной бумаги, расставила их на полях «двойной раковины». Долго проверяла, не ошиблась ли.

Указала пальцами на буквы. Восьмой ряд, третья. Третий, шестая. Второй, первая.

Реа-Тарин приблизилась, взглянула на текст на доске

— хватало почти на всю начальную позицию.

Лас-Таэнин вновь указала на три буквы.

«Aef».

— Что это? — вопросительно взглянула Реа-Тарин.

Ласточка протянула лист бумаги.

— «Aef», на новом Ронно «Eafon» «Скат» или «Голова ската». Остров в Южном Роннейском море, тысяча двести морских миль отсюда.

Майтенаринн непроизвольно прижала правую руку к «дремлющему» «Скату».

Лас кивнула.

— Я тоже подумала. Видишь фотографию? Руины маяка. Его три раза отстраивали, три раза его разрушало землетрясением. Последний раз — примерно семнадцать лет назад.

Реа-Тарин посмотрела на распечатку, усмехнулась.

— «Aefsen» на Старом Ронно означает «морской конёк», — тихо добавила Лас. — На большее у меня ума не хватило.

Май долго смотрела на фотографии, затем наклонилась к Лас и обняла её. Молча. Лас притихла.

— Ты действительно очень умная, — шепнула Майтенаринн. — Спасибо.

— Не за что, — Лас, очень довольная, собрала бумаги и сложила игру в коробку. — Вечером сыграем ещё?

— С удовольствием.

— Рискнёте взять и меня в компанию? — поинтересовалась Тигрица, хищно улыбаясь.

Май и Ласточка переглянулись и кивнули.

Май решила зайти к Масстену. Показать телефонную запись.

— Майтенаринн, — Чародей был явно недоволен. — С такими «сюрпризами» шутить не надо. Вам следовало сразу же принести запись ко мне, на исследование. Лучше перестраховаться.

Пока Масстен выговаривал Май, её телефон стоял, подключённый к сложному аппарату. Шло копирование записи, как пообещал Масстен — совершенно точное.

— Вы правильно сделали, что не стали просматривать последние несколько секунд, — пришёл он к заключению. — Посмотрите.

Май наклонилась поближе к экрану, но, признаться, причудливые очертания линий ей мало что говорили.

— Похоже на спектр голоса «пси»… — пояснил Масстен. — Вы понимаете, о ком я говорю. Как это могло подействовать на вас или окружающих — пока не знаю. Нужно проанализировать. Оригинал записи надо стереть, чтобы и следа не было.

— Я не знаю, как, — призналась Май, ощущая себя немного неловко.

— Ну, это мы выясним, — махнул рукой Чародей. — Оставьте телефон здесь. Будет звонок — запишем, а пока что, — он вручил ей «свисток».

Тот самый.

— Возьмите, возьмите, — повторил он. — Надеюсь, вы не в обиде за… тот случай. У нас, к сожалению, столько ложных вызовов, что приходится не доверять всем и каждому.

— Нет, Чародей, — покачала Май головой. — Я не в обиде. Она ведь осталась жива.

Темнокожий южанин улыбнулся, снял неизменные непроницаемые очки и сел напротив Майтенаринн.

— Да, — кивнул он. — Что-то хранит её. Так же, как что-то хранит и вас. Ани не сказал вам, но ни один из сорока девяти не попал вам ни в глаза, ни в лицо, ни в жизненно важные органы.

— Сорока девяти… чего?

— Осколков. Когда вас штопали, простите за выражение, извлекли в общей сложности сорок девять осколков. Фрагменты пуль, кусочки камня, прочая пакость. Реа сохранила их. Своего рода талисман.

Майтенаринн на некоторое время потеряла дар речи. Реа… так и не поблагодарила её. Вот так. Не забыть исправить упущение.

— Спасибо, Масстен, — она поднялась. — Спасибо, что напомнили. Если можно, я хотела бы узнать подробности штурма. Я знаю, мне не положено. Но это был мой дом. Шестнадцать лет был мой дом.

Чародей кивнул.

— Как прикажете, тахе-те. Я пришлю отчёт. Я не должен этого делать. Но… мне кажется, я обязан охранять вас — отныне. Мы потревожили что-то очень недоброе.

Май поклонилась ему и покинула лабораторию.

Я вернулась в апартаменты и замерла на пороге. Да что за напасть! Опять кажется, что кто-то был здесь недавно. Сколько можно? Пора успокоиться. И подумать — чем заниматься буду?

Дядя Хельт жив. Должен быть жив! Его тело не обнаружено при осмотре моего бывшего дома. А значит — сумел сбежать от… «пси». Тела трёх погибших практически полностью уничтожены взрывом. Включая Миан. Бедная красавица Миан… единственная, кого мне оставалось жалко. Ты незаслуженно считала себя дурнушкой. Переживала, когда дразнили пугалом. Странно и страшно, но к смерти родителей я отнеслась почти равнодушно. Может, потому, что о них не сохранилось почти никаких воспоминаний?

Чем теперь заниматься? Чем должна заниматься Светлая? У Реа и Саванти и так хватает дел, мне уже неловко отрывать их от работы. Ласточка ушла в библиотеку, что-то ищет для меня. Хеваин отправился в Менаокко, Федерацию Никкамо — сама заказывала ему билеты на самолёт и выездные документы. Вот так, Май. Всем нашла работу, кроме себя самой.

В течение часа наводила порядок в апартаментах. Не поленилась, сама сходила за пылесосом — дежурный даже глазом не моргнул. Здесь теперь мой дом. Даже если Северный дом отстроят, ноги моей там не будет. Разве что… заберу кое-какие книги.

Сходила в душ, переоделась, села в кресло. Что теперь, Май?

Что впереди? Завтра — последний, двадцать второй день Вассео, восьмого месяца, день Воспоминаний. Послезавтра начинается Техаон, «Месяц Поворота», его первый день — день летнего солнцестояния в этом году, тысяча двести четырнадцатом году новой эры, эры Великих Домов. По традиционному летоисчислению Тегарона — пятьсот тридцать второй год правления династии Эсстар, круг Скорпиона, год Красного Быка. День похорон… Того, что осталось от моей семьи. И Дени. Похороны Дени символические, урна с его пеплом уже на пути домой. Лас так переживала, что её не отпустили, сопровождать этот печальный груз.

Плохо начинается Поворот.

Завтра я ещё могу заниматься, чем захочу. Послезавтра у меня и Лас начинается траур. Мне дозволено три дня первой — строгой — полосы. Ласточка отказалась от подобной привилегии, будет соблюдать всю неделю. От рассвета и до заката не позволено ни с кем разговаривать, улыбаться, глядеть в глаза, носить украшения, и так далее, и так далее…

Единственный случай, когда Светлой не положена диадема.

Девятое число Техаон. День моего рождения. Он же — День Возрождения. Неделя праздников. Потом — вторая, самая долгая, двухмесячная, полоса траура. Уже не строгого… Да поможет Всевидящая нам с Лас продержаться так долго.

Я закрыла лицо ладонями. Выдержу. И Лас выдержит. Она вообще сильнее меня, так мне кажется.

Не заметила, как встала и зачем-то подошла к терминалу. Что мне от него нужно?

А ну-ка… и я начала листать календарь памяток вспять. Может, я-«прежняя» не стёрла все памятные записки самой себе?

Не стёрла. Вот и почитаю.

Ничего, кроме «н-да» говорить не хотелось.

Скучные были памятки. Правда, я не поленилась распечатать их (и зачем Хеваин уходил в библиотеку? печаталка у меня есть, встроена в терминальный блок). Ну и смесь… В общем, кроме кормления птичек, походов по паркам, умных речей и поездок на автобусе, я, как талисман города и страны, ничего не делала. Даже обидно стало…

Кстати!

Я затребовала сведения о Светлой (Тегарон, культура, религия, Светлая) и присвистнула. До того много всего, оказывается, мне… извините, Светлой, приписывалось в разное время. Я насчитала под сотню разных ритуалов и примет, связанных со Светлой. Некоторые были откровенно непонятными (восхождение на башню города, например), от некоторых шёл мороз по коже (Светлой когда-то приносили кровавые жертвы — иногда и человеческие). Распечатаем…