Заговор против короны (ЛП) - Салливан Майкл Дж. (версия книг .TXT) 📗
— Вы пришли обвинить меня в безделии? — спросила Ариста.
— А ты бездельничала? Сомневаюсь. Подозреваю, что ты много работала в последние дни, а возможно, недели.
— Вы намекаете на то, что я убила собственного отца? Я задаю этот вопрос только потому, что делать подобные намёки было бы очень опасно.
— Я ни на что не намекаю, ваше высочество. Я просто пытаюсь узнать, почему ты так мало печалишься из-за смерти отца и так мало беспокоишься о благополучии брата. Скажи мне, дорогая племянница, что ты делала днём в дубовой роще, откуда вернулась с закрытой корзиной? Я также слышал, что ты возилась в кладовой на кухне.
— Вы следили за мной?
— Ради твоего же блага, уверяю тебя, — сказал он дружеским, утешающим тоном, похлопав её по плечу. — Как я сказал, я обеспокоен. Я читал некоторые рассказы о людях, которые лишали себя жизни после потерь, подобных твоим. Вот почему я за тобой присматриваю. Тем не менее в твоём случае в этом не было необходимости, верно? Лишить себя жизни — совсем не то, что ты задумала.
— Что заставляет вас так говорить? — спросила в ответ Ариста.
— Собирание корней и воровство трав с кухни больше похоже на то, что ты трудилась над каким-то рецептом. Знаешь, я никогда не одобрял того, что твой отец отправил тебя в Шериданский университет, и ещё меньше — то, что он позволил тебе учиться у этого дурацкого мага Аркадиуса. Народ может посчитать тебя ведьмой. Простые люди легко пугаются непонятного, а мысль о том, что их принцесса — ведьма, может стать искрой, ведущей к катастрофе. Я советовал твоему отцу не отпускать тебя в университет, но он всё равно позволил тебе уехать.
Великий герцог обошёл её кровать, с отсутствующим видом погладив покрывало.
— Что ж, я рада, что мой отец вас не послушал.
— Рада? Полагаю, что так. Конечно, на самом деле это не имеет значения. Всё было не так уж ужасно. В конце концов, Аркадиус безобиден, не так ли? Чему он мог тебя научить? Делать карточные фокусы? Выводить бородавки? По крайней мере я думал, что это всё, на что он способен. Но в последнее время я начал... беспокоиться. Возможно, он научил тебя кое-чему ценному. Возможно, он назвал тебе имя... Эзраходин?
Ариста резко подняла голову, но постаралась скрыть своё удивление.
— Да, думаю так. И ты захотела узнать больше, да? Ты захотела научиться настоящей магии, только сам Аркадиус не много умеет. Однако он знал кое-кого, кто умел. Он рассказал тебе об Эзраходине, древнем колдуне из старинного ордена, который знает, как разгадать тайны вселенной и управлять первобытной мощью стихий. Могу только представить твой восторг, когда ты узнала, что этот колдун заточён прямо здесь, в твоём собственном королевстве. Будучи принцессой, ты обладаешь правом навестить узника, но ты никогда не спрашивала разрешения у отца, верно? Ты боялась, что он может отказать. Тебе следовало спросить его, Ариста. Если бы ты это сделала, он сказал бы тебе, что входить в тюрьму не позволено никому. Церковь объяснила все это Амрату в день его коронации. Он узнал, как опасен Эзраходин и что он может сделать с наивными людьми вроде тебя. Этот монстр обучил тебя настоящей магии, да, Ариста? Он обучил тебя чёрной магии, я прав? — Великий герцог прищурил глаза, его голос лишился даже намёка на теплоту.
Ариста не ответила. Она сидела и молчала.
— Чему он тебя научил? Хотелось бы знать. Уж конечно не фокусы показывать или жонглировать. Надо полагать, он не показал тебе, как призывать молнию или раскалывать землю, но я уверен, что он научил тебя простым вещам. Простым, но полезным. Научил?
— Я понятия не имею, о чём вы говорите, — сказала она, вставая. В её голосе послышались нотки страха. Ей хотелось увеличить расстояние между ними. Подойдя к туалетному столику, она выбрала щётку и принялась водить ею по волосам.
— Нет? Скажи мне, дорогая, что случилось с кинжалом, который убил твоего отца и на котором до сих пор остаётся его кровь?
— Я говорила вам, что ничего о нём не знаю.
Она наблюдала за его отражением в зеркале.
— Да, именно так ты и говорила, верно? Но мне почему-то сложно в это поверить. Ты единственная, кому может понадобиться этот клинок. Для тёмных дел. Очень злых дел.
Ариста резко повернулась к нему, но, прежде чем она заговорила, Брага продолжил:
— Ты предала своего отца. Предала своего брата. Теперь ты собиралась предать и меня, да ещё воспользовавшись тем же самым кинжалом! Ты и правда считаешь меня таким дураком?
Ариста посмотрела на окно и даже через тяжёлую штору сумела увидеть, что свет луны наконец-то до него добрался. Брага проследил за её взглядом, и на его лице появилось озадаченное выражение.
— Почему шторы задёрнуты только на одном окне?
Он повернулся, схватил ткань и отдернул её, открыв кинжал, залитый лунным светом. Увидев его, герцог пошатнулся, и Ариста поняла, что заклинание подействовало.
* * *
Они успели проехать немного, всего несколько миль. Двигались медленно, а недостаток сна в сочетании с полным желудком сделали Алрика таким сонным, что он боялся упасть с седла. Майрон выглядел не намного лучше, он ехал в седле позади одного из стражников, опустив голову. Путь их проходил по одинокой грязной дороге мимо нескольких ферм и мостов. Слева лежало убранное кукурузное поле, на котором остались сохнуть пустые коричневые стебли. Справа стоял тёмный дубовый лес. Листья давно унесло ветром, и голые ветви нависали над дорогой.
Ещё одна холодная ночь. Алрик поклялся себе, что больше никогда в жизни не будет ездить верхом ночью. Он как раз мечтал свернуться калачиком в собственной кровати, рядом с горящим камином, возможно, с бокалом подогретого вина с пряностями, когда барон неожиданно приказал остановиться.
Трамбул и пятеро солдат подъехали к Алрику. Двое из них спешились и схватили под уздцы лошадей Алрика и Майрона. Ещё четверо солдат поскакали вперёд, скрывшись из вида, а оставшиеся трое развернулись и направились в ту сторону, откуда приехали.
— Почему мы остановились? — зевая, спросил Алрик. — Зачем разделять людей?
— Эта дорога коварна, ваше величество, — объяснил Трамбул. — Нам надо принять меры предосторожности. Авангард и арьергард необходимы при сопровождении людей вашего положения в подобное время. Тёмными ночами здесь могут подстерегать любые опасности. Разбойники, гоблины, волки — никогда нельзя знать заранее, на что можешь наткнуться. Существует даже легенда о том, что на этой дороге появляется призрак без головы, вы знали?
— Нет, не знал, — сказал принц, никак не отреагировав на фамильярность, с которой барон с ним разговаривал.
— Да, рассказывают, что это призрак короля, который умер на этом самом месте. Конечно, на самом деле он не был королем — просто наследным принцем, который мог бы однажды надеть корону. Видите ли, в истории говорится, что однажды ночью принц возвращался домой в сопровождении своих храбрых солдат, когда один из них решил отрубить ублюдку голову и положить её в мешок. — Трамбул замолчал, вытащил из седельной сумки мешок и протянул его принцу. — В точно такой же, как этот.
— Что за игру вы затеяли, Трамбул? — спросил Алрик.
— Это вовсе не игра, ваше королевское всесилие. Я только что понял, что мне не обязательно возвращать вас в замок, чтобы мне заплатили, достаточно доставить лишь часть вас. Голова как раз подойдёт. Это сэкономит лошади силы, и ей не придётся везти вас всю дорогу, а я всегда испытывал нежность по отношению к лошадям. Так что, если в моих силах им помочь, я это сделаю.
Алрик пришпорил свою лошадь, но солдат крепко держал поводья, и она только прянула в сторону. Трамбул воспользовался неожиданным рывком животного и стащил принца на землю. Алрик попытался обнажить меч, но Трамбул ударил его ногой в живот. Принц рухнул в грязь, согнувшись пополам и задыхаясь.
Тем временем Трамбул повернулся к Майрону, который сидел на лошади и с выражением потрясения на лице смотрел, как барон идёт в его сторону.
— Ты кажешься знакомым, — сказал Трамбул, грубо сдёрнув Майрона с лошади. Он повернул голову монаха, чтобы на неё падал лунный свет. — Ах да, помню. Ты тот бесполезный монах из аббатства, которое мы сожгли. Ты, скорее всего, меня не помнишь, верно? В ту ночь на мне был шлем с забралом. У всех нас были шлемы. Наш наниматель настоял на том, чтобы мы скрывали лица. — Он пристально смотрел на монаха, глаза которого наполнились слезами. — Не знаю, убить тебя или нет. Сначала мне велели сохранить тебе жизнь, чтобы ты мог доставить сообщение своему отцу, но ты, кажется, не собираешься в ту сторону. Кроме того, требование оставить тебя в живых относилось к предыдущей работе, и, к твоему несчастью, нам уже заплатили за её выполнение. Так что, похоже, твоя дальнейшая судьба остается полностью на моё усмотрение.
