Элрик — Похититель Душ (сборник) - Муркок Майкл Джон (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Снова Элрик спросил себя: уж не сошел ли он с ума? Этот голос, вне всяких сомнений, принадлежал его отцу, Садрику Восемьдесят шестому, с которым так редко доводилось ему общаться при жизни.
— Вижу я, ты плачешь, Элрик. Ты сын своей матери, а потому я люблю тебя, как память о ней. Но ты убийца единственной из женщин, которую я любил, и за это я ненавижу тебя неправедной ненавистью.
— Отец?
Элрик опустил руку и повернул свое белое лицо в ту сторону, где рядом с упавшей колонной стоял стройный, хрупкий призрак Садрика. На губах его гуляла страшная в своем спокойствии улыбка.
Элрик недоверчиво посмотрел на лицо, которое было точно таким, каким он видел его в последний раз, когда отец лежал мертвый.
— Нет для неправедной ненависти выхода иного, нежели чрез покой смерти. А здесь, как видишь, нет мне этого покоя.
— Ты мне снился, отец; во сне я видел, как ты разочарован мною. Хотел бы я стать таким сыном, какого ты ждал…
— У тебя не было такой возможности, Элрик, после того, что ты сделал. Само твое рождение стало для нее роковым. Столько знамений предупреждало нас об этом, но мы бессильны были изменить эту ужасную судьбу…
Глаза его полнились ненавистью, которую был в силах понять только не нашедший успокоения мертвый.
— Как ты здесь оказался, отец? Я считал, что тебя забрал Хаос, что ты служишь нашему покровителю Ариоху.
— Ариох не смог забрать меня, ибо я заключил иной договор — с графом Машабаком. Ариох мне более не покровитель. — С его губ сорвалось какое-то подобие смеха.
— Твоя душа принадлежит Машабаку из Хаоса?
— Но Ариох это оспаривает. Моя душа — заложник их соперничества… Или была заложником. Мне еще доступно кое-какое колдовство, и благодаря нему я здесь — в самом начале нашей долгой истории. Здесь у меня нечто вроде временного убежища.
— Ты что — прячешься, отец? Прячешься от Владык Хаоса?
— Я получил некоторую отсрочку, пока они спорят меж собой. А здесь я могу воспользоваться заклинанием, последним моим великим заклинанием, которое освободит меня и позволит присоединиться к твоей матери в Лесу Душ, где она ожидает меня.
— Ты знаешь, как попасть в Лес Душ? Я думал — это всего лишь легенды, — сказал Элрик, отирая холодный пот со лба.
— Я отправил туда твою мать, дабы она дождалась меня. Я дал ей надежное средство — Свиток Мертвых, и она пребывает в безопасности в той благодатной вечности, которую ищут многие души, но обретают лишь единицы. Я поклялся, что сделаю все возможное, чтобы воссоединиться с нею.
Тень, словно сомнамбула, сделала шаг вперед и протянула руку, чтобы прикоснуться к лицу Элрика. Было в этом жесте что-то похожее на любовь, но, когда рука упала, в неумерших глазах старика была только мука.
Элрик ощутил нечто вроде сочувствия.
— Неужели здесь больше никого нет, отец?
— Только ты, сын мой. Ты и я, мы оба призраки этих руин.
— И я тоже — пленник этого места? — вздрогнув, спросил альбинос.
— Да — по моей прихоти. Теперь, когда я коснулся тебя, мы связаны узами, покинешь ты это место или нет, ибо такова судьба таких, как я, — быть навечно соединенным с первым живым смертным, на которого я возложу свою руку. Мы — одно целое, Элрик. Или станем единым целым.
И Элрик содрогнулся, услышав в безрадостном до этого голосе отца ненависть и удовлетворение.
— А я не могу тебя освободить, отец? Я был в Р’лин К’рен Аа — там начала нашей истории в этом мире. Я нашел там наше прошлое. Я могу рассказать об этом…
— Наше прошлое в нашей крови. Оно всегда с нами. Эти отродья с Р’лин К’рен А’а никогда не были нашими истинными предками. Они смешались с людьми и исчезли. Не они основали и сохранили великий Мелнибонэ…
— Есть столько всяких разных историй, отец. Много легенд, которые противоречат друг другу… — Элрик жаждал продолжения разговора с отцом. Таких возможностей у него при жизни Садрика практически не было.
— Мертвым дано различать правду и ложь. Это знание искони присуще им. И мне ведома истина. Мы происходим не из Р’лин К’рен А’а. В таких поисках и догадках нет нужды. Нам доподлинно известны наши корни. Ты был бы глупцом, сын мой, если бы стал оспаривать нашу историю, возражать против ее правды. Не этому я тебя учил.
Элрик предпочел промолчать.
— Силой колдовства призвал я сюда драконицу из пещеры — ту из них, призвать которую у меня хватило могущества. Она явилась, и вот я послал ее за тобой. Это последние чары, которые у меня остались. И это первое и важнейшее колдовство нашего народа, самое чистое колдовство — драконья магия. Но я не смог объяснить ей, что надо сделать. Я послал ее за тобой, понимая, что она либо узнает тебя, либо убьет. И то и другое, в конечном счете, соединило бы нас.
Призрак криво усмехнулся.
— Тебя заботит только это, отец?
— Только это я и мог сделать. Я жажду воссоединиться с твоей матерью. Мы родились для того, чтобы вечно пребывать вместе. Ты должен помочь мне добраться до нее, Элрик, и должен сделать это как можно скорее, ибо мои силы иссякают и мои чары слабеют — скоро Ариох или Машабак предъявят свои права на меня. Или навеки уничтожат меня в своем противостоянии!
— И других средств уйти от них у тебя нет?
Элрик почувствовал, как независимо от его воли подрагивает его левая нога. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы преодолеть эту дрожь. Он вспомнил, что давно не подкреплялся своими снадобьями и травами, которые давали ему силы.
— Почти нет. Если я останусь связан с тобой, сын мой, с тобой — предметом моей неправедной ненависти, — то моя душа сможет скрыться в твоей, займет твою плоть, которая суть продолжение моей плоти, замаскируется твоей кровью, которая суть моя кровь. И никогда они не найдут меня там!
И снова Элрика охватило чувство невыносимого холода, словно смерть уже предъявила свои права на него. Он пытался взять себя в руки, все его чувства были в смятении, и он молился о том, чтобы с восходом солнца призрак его отца исчез.
— Солнце не всходит здесь, Элрик. Только не здесь. Оно появится, только когда мы освободимся или же погибнем. Вот почему мы здесь.
— Но неужели Ариох не возражает против этого? Он ведь по-прежнему остается моим покровителем!
Элрик вгляделся в лицо своего отца, ожидая увидеть там следы какой-нибудь новой безумной мысли, но ничего не увидел.
— У него другие дела, и он не смог прийти сюда, дабы помочь тебе или наказать тебя. Его целиком занимают свары с графом Машабаком. Вот почему ты и можешь послужить мне — выполнить задачу, которую я не смог выполнить при жизни. Ты сделаешь это для меня, сын мой? Для отца, который тебя всегда ненавидел, но не пренебрегал своим долгом по отношению к тебе?
— Если я сделаю то, о чем ты просишь, я буду свободен от тебя?
Садрик кивнул.
Элрик положил дрожащую руку на эфес меча и откинул назад голову, отчего его длинные белые волосы образовали в воздухе нечто вроде ореола в свете лунных лучей. Его беспокойные глаза заглянули в лицо мертвого короля.
Он вздохнул. Невзирая на ужас, обуявший его, частичка Элриковой души была готова исполнить желание отца. Однако ему хотелось иметь возможность выбора. Но предоставлять возможность выбора было не в обычае мелнибонийцев. Даже родственники должны быть связаны больше чем узами крови.
— Расскажи, что я должен делать, отец.
— Ты должен отыскать мою душу, Элрик.
— Твою душу?..
— Моя душа не здесь. — Казалось, что тень отца с трудом удерживается на ногах. — Сейчас я живу лишь благодаря своей воле и древнему колдовству. Свою душу я спрятал, дабы она могла воссоединиться с твоей матерью, но, спасаясь от гнева Машабака и Ариоха, потерял хранилище, в которое она была заключена. Найди ее для меня, Элрик.
— Как я узнаю ее?
— Она пребывает в ларце. Но в ларце не простом — он изготовлен из розового дерева, и на нем вырезаны розы. И пахнет он всегда розами. Этот ларец принадлежал твоей матери.
