Аркан - Русуберг Татьяна (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
— Что я должен сделать, сетха? — спросил он, глядя прямо в глаза-маслины под тяжелыми веками.
Фламма моргнул, вежливая улыбка стала несколько удивленной.
— Что я должен сделать, чтобы вы передумали?
Улыбка медленно сползла с круглых щек. Черные глаза блеснули, Фламма сухо ответил:
— Ничего, — и прошел мимо Кая, едва не задев плечом.
«А чего ты ожидал? — устало сказал себе гладиатор, пытаясь расслабить мышцы, напрягшиеся под новой атакой болевых спазмов. — Что Фламма скажет: выиграй столько-то боев, убей столько-то противников, и я стану учить тебя?» Но он еще не готов был сдаться.
— Я не Руслан! Я не позволю зарезать себя на арене!
Фламма остановился, когда слова ударили его в спину.
Пару мгновений он стоял неподвижно, потом резко развернулся и в два шага оказался перед Аджакти. Круглое лицо, обычно гладкое, как бронзовая маска, пошло рябью. Так тихо, что только Кай мог расслышать, Фламма сказал:
— Это верно. Ты не Руслан. Он был один-единственный. Он был моим сыном.
Кай не смог выдержать взгляда узких глаз, которые вдруг показались ему старыми, как само время. «Я не знал, простите». Слова, которые ничего не исправят. Он уставился на запыленные сандалии Фламмы с полуперетершимися от долгого употребления ремешками. Сандалии развернулись на пятках и исчезли из поля зрения. Осознание безнадежности дальнейших попыток накатило на Кая вместе с новой волной боли, казалось разломившей спину пополам.
Внезапно над ухом раздался голос, полный издевки:
— Бедняжка Деревяшка, такие старания — и все понапрасну! Смотри, как бы пупок не развязался. А то жаль будет: Минера лишится лучшего развлечения сезона — тролля-полукровки, который думает, что умеет держать меч!
Ладонь Кумала хлопнула Кая промеж лопаток. Несильный удар заставил его согнуться пополам: не зная того, церруканец угодил прямо по горячо пульсирующему шраму. Сцепив зубы, Кай подавил желание развернуться и от души заехать сидевшему у него в печенках клейменому. Учинить драку на глазах у докторов, Огня и обхаживавшего царственную гостью Скавра было, по меньшей мере, неумно. Он сделал шаг прочь, но рука церруканца ухватила его за тунику:
— Эй, красавчик! Лучше забудь про Фламму. Ты еще не понял? Его не интересуют рабы. А ты, хоть тебе в руки и попал меч, навсегда останешься тем, что есть, — говорящей скотиной. У тебя это на спине написано!
Сзади раздался смех. Кумал рванул тунику Аджакти кверху, обнажая отчетливо белеющий на загорелой коже шрам, начинающийся от основания шеи и уходящий под кожаный пояс, защищавший спину и живот. Кай хорошо знал, что сейчас видят все: выжженный навечно иероглиф, ясно говорящий о жребии его носителя любому, кто мог читать на тан. Перед глазами у Кая потемнело: «Да как эта мразь смеет касаться печати Мастера! Знака верности тому, кому я дал свою первую клятву, единственную, которую невозможно нарушить!» Он дернулся, вырываясь. С горячим стыдом осознал присутствие Фламмы, не успевшего еще отойти далеко и, должно быть, слышавшего все. Сопревшая ткань треснула, инерция движения развернула Кая лицом к галерее. «Дерьмо Ягуара! Принцесса все еще здесь».
Их глаза встретились. Взгляд Аниры сиял, как зеркало солнца, прямой и горячий. Этот взгляд будто заново разделил серый мир полуправд и компромиссов на черное и белое, где тень была черной, свет — белым, а грязь — просто грязью. «Чем ты пожертвовал ради своей цели?» — прозвучало в ушах эхо слов Мастера. Янтарные глаза бросали вызов, и Кай принял его.
Он улыбнулся и сделал то, чего ему так давно хотелось. Зубы Кумала подались под кулаком; острые осколки оцарапали костяшки пальцев, но Кай не чувствовал боли. Он испытывал только мрачное и почти физическое наслаждение, как будто ему наконец удалось почесать давно зудящее, но малодоступное место. Аджакти не стал тратить силы на приспешников церруканца, он просто прошел через них, как нож сквозь мягкое масло, оставив корчащиеся тела на песке. Его целью был Фламма.
Оттолкнувшись ногой от навершия щита, за которым укрылся растерявшийся «Длинный Дик», Аджакти взлетел в воздух. Одним прыжком он оказался перед обернувшимся на шум схватки фаворитом. Кай надеялся увидеть в узких глазах Огня удивление, может быть, даже страх. Но то, что смотрело на него из пронзительных черных зрачков Фламмы, сказало Каю, что он проиграл, прежде чем это случилось.
— Дерись со мной, — выдохнул Аджакти в спокойное круглое лицо и выбросил руку с мечом, целя прямо в ненавистную улыбку. Клинок свистнул, рассекая воздух. Предплечье взорвалось болью, встретив камень. Умом Кай понимал, что это — всего лишь палец Фламмы, коснувшийся его невидимым глазу движением. Но ощущение было такое, будто он в прыжке налетел на стену. Тело мгновенно отказалось повиноваться. Он рухнул на песок, неподвижный, как труп.
Кай лежал на спине с открытыми глазами, но не мог ни моргнуть, ни шевельнуть глазными яблоками. Мышцы груди застыли, воздух перестал поступать в легкие. Он пялился в блеклое осеннее небо, беспомощный и задыхающийся, как во сне, только окружала его не вода, а воздух — масса воздуха, который он был не в силах вдохнуть. Он стал деревянной куклой — куклой, которая понимала, что сейчас умрет, и слышала все, что происходило вокруг нее.
Скрип сандалий по песку. Шорох шелкового подола.
— Отважен, непредсказуем и глуп, — плавный акцент Фламмы. — И умрет прежде, чем наша прекрасная гостья досчитает до десяти. Если, конечно, вы не велите вернуть его к жизни, сейджин.
— Счастье мерзавца, что я успел записать его на игры, — в голосе Скавра бурлила ярость. — Кровь гладиаторов должна защитить город от суровой зимы. На Аджакти уже сделаны ставки. Тварь лучше послужит Церрукану, подохнув в Минере.
— Как вам будет угодно, сейджин.
В поле зрения Кая появилась бритая круглая макушка. Фламма склонился над ним, тело сотрясла новая волна боли, и крик, запертый в одеревеневших легких, вырвался наконец наружу. Подоспевшие воины мгновенно навалились на нарушителя, скрутили, хотя он был слишком занят тем, чтобы дышать, и не оказывал сопротивления. Утяжеленный бронзовыми украшениями сапог Скавра вонзился в живот.
— Бич по тебе плачет, да игры через два дня. Закуйте это дерьмо и бросьте туда, где ему и место — в выгребную яму. Да, и Кумала туда же!
— За что, сейджин?! — возмутился откуда-то из-за спины Кая церруканец. Он слегка шепелявил из-за выбитых зубов.
— Чтобы научился смирению! — рявкнул Скавр и снова повернулся к Аджакти: — Если с одним из вас двоих в яме что-нибудь случится, я лично утоплю второго в его же собственном говне! — Для убедительности мясник продемонстрировал увитые толстыми жилами волосатые кулаки. — Вот этими самыми руками!
Увидев по глазам обоих гладиаторов, что угроза воспринята серьезно, мясник мотнул головой, и воины поволокли провинившихся с плаца. Аджакти почувствовал, как взгляд Аниры скользнул по нему — одновременно жадный и презрительный.
— Как жаль, что я не смогу увидеть бичевание, Скавр.
— Я уверен, госпожа, что мы сможем это устроить в следующий раз. Специально для вас.
Глава 3
Двойники и призраки
— Что, если купить мечи в городе?
— Торговцам запрещено продавать оружие гладиаторам. Ты даже кухонного ножа на рынке не раздобудешь, — отмел предложение Горца Аркон, делая вид, что в поте лица оттирает спину товарища. Токе казалось, его шкура уже начинает дымиться, как бассейн у их ног, но он терпел. Тихий разговор гладиаторов, занятых мытьем, навряд ли мог вызвать подозрения — или желание подслушивать.
— Ну не все же торгаши такие законопослушные, а, Папаша?
Отмокавший в горячей воде церруканец, чье клеймо ясно указывало на знакомство с теневой стороной жизни города, почесал густую бороду:
— Это верно. Но и торговцы краденым связываться с гладиаторами не будут.
— А если платить им в два раза больше других… — Вишня запнулся, наткнувшись на скептический взгляд бывшего вора. Поправился, тщательно выговаривая слова чужого языка: — Три раза?
