Кровь и туман (СИ) - "nastiel" (книги онлайн полные .txt) 📗
Они напоминают мне солнце. И закатное небо. И апельсины. И огонь. Всё сразу и каждое по отдельности.
В какой-то момент и Ваня, и Даня поднимают на меня свои глаза. Я принимаю это за знак и делаю первый шаг в их сторону. Второй. Третий. Ноги ватные, дрожат.
– Что читаешь? – спрашиваю я.
Опускаюсь на колени, размещаюсь с другой стороны от Вани, при этом продолжая держать небольшое расстояние между нами.
Мало ли что.
Ваня молча демонстрирует мне обложку. Я несколько раз пробегаю глазами по названию и имени автора, но когда Ваня кладёт книгу на пол обложкой вниз, я уже не помню ни того, ни другого.
– Я, вероятно, должен сказать тебе “спасибо”, – начинает Ваня после того, как откашливается. – Так считает Даня.
– Ты мне ничего не должен, – произношу я.
– А вот так считаю я, – отмечает Ваня с грустной улыбкой на губах.
Он обхватывает ноги, прижимая их ближе к груди. Даня ободряюще хлопает его по коленке.
– Я дала обещание тому, кто помог, что возьму всю ответственность за тебя на себя, – говорю я. – И я планирую выполнить это, хочешь ты того или нет.
– Ладно, – кивает Ваня удовлетворённо. До этого он всё смотрел куда-то перед собой, а теперь поворачивает голову в мою сторону. – Потому что мне чертовски страшно, если честно.
“Я знаю, мне тоже”, – едва не срывается с губ.
Останавливает лишь одно – надежда в глазах Вани, которую не спрятать даже за оранжевым огнём.
И я говорю:
– Всё будет хорошо.
***
Я подолгу стою сначала у подъезда, потом на лестничной клетке. Дойти до двери квартиры мне смелости так и не хватает. Знаю, что меня там ждёт: просьба или, если быть точнее, приказ объясниться. Всем нужны мои мотивы, но при этом никто почему-то не хочет поблагодарить меня за правильное использование времени и активную попытку любым способом отыскать решение.
Я не сидела, зарывшись в книги, как они. Я действовала. Разве уже хотя бы это не заслуживает уважения?
Достаю из кармана куртки телефон, гляжу на время. Либо я сейчас возвращаюсь в квартиру и встречаюсь со своим страхом лицом к лицу, либо через полчаса возвращаться уже будет неприлично поздно. Время на раздумья у меня ещё есть, но мне сегодня не хочется больше принимать никаких важных решений, поэтому я ищу в списке контактов нужный номер телефона и нажимаю на вызов.
Два гудка перед тем, как на другом конце провода говорят:
– Привет.
Я его не разбудила, но голос явно уставший.
– Мы можем встретиться? Нужно поговорить.
– Конечно. Где?
– Дойдёшь до меня? Буду ждать тебя у подъезда.
– Хорошо. – Пауза, в течение которой я не бросаю трубку только потому, что знаю – мне ещё не всё сказали. – По пути зайду за чаем, тебе взять чего-нибудь?
На размышления уходят считанные секунды:
– Да. Как обычно – карам…
– Я знаю, что ты пьёшь.
Я хмыкаю. Конечно, он знает.
Сбрасываю звонок, толком не попрощавшись с собеседником. Бегу вниз по ступенькам, чтобы поскорее оказаться как можно дальше от злополучной квартиры. Только мне стоило более-менее привыкнуть, стоило только обжить комнату, как её стены снова кажутся мне холодными, шершавыми и чужими.
Как же надоело качаться на этих бесконечных качелях!
Я толкаю дверь подъезда от себя и тут же слышу глухой стон. Невысокая фигура, пошатываясь, делает несколько шагов назад, потирая ушибленный лоб.
– Извините! – вырывается у меня вместе со смешком.
Фигура убирает ладонь от лица, и я узнаю в ней Марселя.
– Слава? – Марс хоть и спрашивает, но он совсем не выглядит удивлённым моим здесь нахождением.
– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я. Отхожу в сторону, чтобы больше не преграждать вход в подъезд, но Марс туда не следует. – Ты в этом подъезде живёшь?
– Нет. – На лбу у Марса красуется алеющее пятно. Такое клятва вылечит быстро, но боль всё равно будет его беспокоить ещё как минимум пару минут. – Я к вам.
– К нам? То есть, к отцу?
– К тебе.
Я вопросительно выгибаю брови.
– Зачем?
– Извиниться.
Марс выглядит очень виноватым и… совсем ещё ребёнком. Если стражем можно стать только после шестнадцати, то я бы сказала, что этому парню со странным именем совсем недавно позволили задуть свечи в таком количестве на поздравительном торте.
– За что?
Дверь подъезда издаёт металлический звук соединившихся магнитов, когда закрывается. Я внимательно изучаю Марселя, пытаясь понять, что именно у парня на уме. Но пока он не заговаривает, мне это так и не удаётся:
– Это было моё первое дежурство, и я так облажался, – Марсель тяжело вздыхает. Теперь я вижу серые тени под его глазами и то, какие они неестественно опухшие. Марсель плакал. Похоже, очень много. – Я ведь защитник, я должен был держать ситуацию под контролем… Ваня почти погиб из-за меня, но ты снова спасла его. Ты должна вернуться в команду, Слав, а я этого не достоин.
Я качаю головой. Всё, что мне остаётся – следить за тем, как Марсель опускается на корточки, упирает локти в колени, накрывает ладонями лицо и разрывает почти ночную тишину своим плачем.
Моё сердце разбивается, но я не могу сказать с уверенностью, что хотя бы на один жалкий процент из ста не виню Марса в том, что произошло. Знаю, что он никак не мог повлиять на ситуацию, но падение здания, как я поняла по словам Кирилла по поводу предупреждения, не должно было кого-либо ранить.
И если бы они не разделились…
– Марс, – говорю я. – Ты не виноват.
– Виноват, – настаивает Марсель. – Это я предложил, чтобы сократить время, Ване начать сканирование, а нам с Даней отправиться на осмотр.
– Ты не знал…
– Но я должен был почувствовать!
Марсель кричит последнюю фразу, и у меня по спине бегут мурашки. Парень вздрагивает всем телом. Резко перехватывает себя за предплечье, тянет рукав куртки и кофты, оголяя правую руку. Я вижу красные, воспалённые, вспухшие символы клятвы. Я знаю, что так не должно быть.
Клятва светится серебром, а это – царапины, криво выведенные на коже только ради того, чтобы причинить себе боль.
– О, Марсель, – выдыхаю я.
Мой голос дрожит. Мы не друзья, я не могу обнять его, но должна хоть как-то успокоить, потому что именно за этим он сегодня пришёл, наплевав на гордость. Недолго думая, я наклоняюсь и кладу ладонь Марсу на плечо. Сжимаю; некрепко, но чтобы он отчётливо прочувствовал моё присутствие рядом.
– Это не твоя вина, – произношу я. – И я не пытаюсь сейчас тебя успокоить, а говорю правду. Ты бы не пришёл, если бы тебе было не важно моё мнение, а потому послушай меня внимательно. – Марс, словно понимая меня даже лучше, чем я бы этого хотела, поднимает на меня свои заплаканные глаза. – На твоём месте могла быть я. Или кто-то другой, гораздо умнее и сообразительнее нас двоих вместе взятых.
– В штабе таких нет, – Марс шмыгает носом.
– Это образно выражаясь, – прыскаю я. – Я к тому, что ты не должен винить себя в том, что от тебя не зависело. Уяснил, малой?
– Уяснил.
– Вот и отлично.
Марсель улыбается. Теперь он выглядит на все тринадцать.
На этом наш разговор, как бы мне не хотелось, не заканчивается. Марс больше не плачет, но ему требуется ещё десять минут на то, чтобы окончательно успокоиться, и пять, чтобы продолжить сыпать извинениями, несмотря на то, что я отчётливо дала ему понять, что ни в чём не виню.
В конце концов мне удаётся отправить его домой только после коротких объятий и пожелания больше никогда в себе не сомневаться.
– Это был Марс? – спрашивают за спиной.
Я молча киваю. Разворачиваюсь, беру из руки в кожаной перчатке картонный стаканчик с припиской: “Латте, карамель”, делаю большой глоток и только потом поднимаю глаза на подошедшего.
На нём забавная синяя шапка с помпоном. Щёки и подбородок, покрытые щетиной, скрыты за шарфом. На календаре ещё осень, но он всегда сильно мёрзнет, и я понятия не имею, откуда этот факт вдруг берётся у меня в голове.
