Аркадия (СИ) - Беляева Дарья Андреевна (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Любить, подумал тогда Аурелиуш, здорово. Но сейчас сердце замерло, и было не очень. Никогда еще Аурелиуш не чувствовал такого страха. Он, больше для того, чтобы сказать хоть что-нибудь, выпалил:
- Я просто здесь сижу, дай думаю поболтаем с тобой! Всегда же здесь сижу! А ты здесь ходишь! Почему мы никогда не болтаем? Ты не любишь болтать, или болтать со мной, или...
Она посмотрела на него, как на идиота, а потом вдруг засмеялась, тихонько, так что Аурелиуш едва услышал. Ее пальцы с обгрызенными ноготками коснулись губ, и она отвернулась. Но не ушла. Так Аурелиуш понял, что если уж что-то он и может сделать такого, чтобы жизнь его стала из потрясающей - просто идеальной, то он должен делать это сейчас.
- Иди сюда! - позвал он. - Я тут муравьев дрессирую.
И она спустилась на ступеньку вниз, а потом еще раз и еще раз. И хотя она очень-очень медленно двигалась, сердце Аурелиуша билось быстро, как никогда. Он встал, когда она совсем спустилась. И потом подумал, глупо же он будет выглядеть, если она сейчас пройдет мимо. Но Аурелиуш был шутом, глупо выглядеть являлось его призванием, так что ничего страшного случиться не могло. Ну же, подумал он, сердце, заткнись, заткнись. То есть, не навсегда, конечно.
Лада замерла у лестницы, а Аурелиуш - напротив нее. Муравьи, как ни в чем не бывало, продолжали наворачивать лежачие восьмерки на шахматном, блестящем полу.
- Как твои дела?
Аурелиуш ведь тоже был принц, и даже имя его значило - золотой. Он чувствовал себя таким смелым. Наверное, Каспар так себя ощущал, когда сталкивал вместе армии.
- Мои дела, - повторила она. А потом пожала плечами:
- Нормально. Вроде.
- Хочешь посидеть со мной на полу?
О, да, Аурелиуш, лучшее предложение даме, которое кто-либо мог сделать. Оставалось только засмеяться над самим собой, и Аурелиуш засмеялся. Тогда она легонько, очень быстро улыбнулась. Аурелиуш никак не мог поверить, что она - одно из воплощений смерти. В ней было столько трогательного очарования.
А потом она, совершенно внезапно, села на пол. Аурелиуш так и остался стоять. Некоторое время она смотрела на него снизу вверх, а потом сказала:
- А ты сидеть не будешь?
- Буду, - кивнул Аурелиуш. Он опустился рядом с ней, и они вместе смотрели на то, как бегут по сиропным дорожкам муравьи.
- А как они не прилипают?
- Раствор слабый, - сказал Аурелиуш, наслаждаясь своей сомнительной мудростью. И, чувствуя, что он на коне, продолжил.
- А я тебя тут давно замечаю.
- Ну да, - кивнула Лада. - Я ж живу здесь.
Она говорила очень-очень просто, а еще - на польском. В Аркадии все понимали друг друга, и часто Аурелиуш удивлялся, что Каспар вроде говорит на датском, а ему ясно каждое слово, или что Флори пищит на немецком, а он все понимает. Но с Ладой этой магии было не нужно.
- Да, я вот тоже здесь живу. То есть, не здесь, а просто в комнате. Но здесь вот я дрессирую муравьев. А еще я жил в Польше. Польша - великая страна, правда?
- Правда, - согласилась она, тон у нее был серьезный. Аурелиуш улыбнулся ей, а я его язык словно продолжал жить собственной жизнью, он сказал:
- А хочешь я тебя украду?
И она сказала:
- Не знаю. А куда ты меня украдешь?
И он задумался. Небо потемнело, а вдруг пойдет дождь, подумал он. В запутанных коридорах замка, на нижних этажах, от него можно было укрываться, но не в башнях. Аурелиуш увидел, что Лада покраснела. И подумал, а может он ей тоже нравится. Все это было так удивительно, тепло и светло, он ведь прежде не любил никогда, и сердце у него так не билось, и небо над головой не было таким просторным. Это все было намного лучше даже, чем магия и красивее Великой Реки.
- А куда ты хочешь украсться?
- Да нет слова украсться.
- Тогда что делает тот, кого крадут?
Они оба засмеялись, и ее смех оборвался на какой-то очень пронзительной ноте. Так Аурелиуш понял, что она никогда прежде ни с кем не смеялась вместе. Может быть, смеялась отдельно или над кем-то, над чьей-то шуткой, но не одновременно, не вместе.
Аурелиуш сказал:
- Ты мне так нравишься! Ты просто не представляешь, как ты мне нравишься! Ты лучше всех на свете! Мне нравится на тебя смотреть, и как ты смеешься! И я хочу как можно скорее больше узнать о тебе! О том, как ты живешь и что нравится тебе! Мне это тоже обязательно понравится! Мы понравимся друг другу!
А потом она сказала:
- Про тебя правду говорят, что ты смешной.
И Аурелиуш понял, каким-то очень странным образом, словно не совсем по ее словам, но по тому, что она скрывала за ними, что он тоже нравится ей. И не было вообще ни одного момента счастливее, как будто все звезды разом взорвались, все стало яркое, и Аурелиуш резко вскочил на ноги, потянул ее за собой, а потом подхватил, приподнял над землей и покружил. Она вцепилась в него, как зверек, куда больше боящийся высоты, чем рук. Аурелиуш говорил:
- Вот, я тебя уже украл! Но мы топчемся на месте, потому что я еще не придумал, куда тебя тебя унести.
Она засмеялась, ее бледные щеки раскрасил румянец, и она ткнулась острым, тонким носом ему в шею. Нос ее оказался очень холодный. А ведь Аурелиуш всегда мечтал, что Лада будет так близко, представлял, но никогда не мог и подумать, что все будет так невероятно. Ее запах, близость ее кожи, холодные руки и холодный нос, смешные, узкие зрачки и легкое дыхание. А потом, внезапно, они остановились, повинуясь какому-то старому, дурацкому чувству, которое вело всех влюбленных.
Все замерло, и только зрачки ее невесомо пульсировали под его взглядом.
И тогда она, наконец, ответила. Он сказал, что не придумал еще, куда ее унести, а она ему ответила. Прошептала, тихо-тихо, так что у Аурелиуша даже не было уверенности, что она это сказала:
- Отсюда.
И тогда он поцеловал ее, давая ей обещание, о котором не мог знать, выполнит ли.
А потом, еще годы спустя, они сидели на мосту. Лада была у него на коленках, и он крепко держал ее. Под ними Река гнала свое золото все дальше и дальше, и Аурелиуш смотрел на эту красоту, и не мог наглядеться на нее. И все же, до сих пор, он не мог понять, есть ли хоть что-то на свете, красивее Лады, если даже Великая Река не так прекрасна.
- Почему я тебе все-таки нравлюсь? - спросила она. Птицы пролетали к последнему пределу, к заснеженным горным лесам, откуда Великая Река берет свое начало. Белые клинья птичьих стай одна за одной проплывали над их головами, ветер качал цветы под мостом.
- Потому что для меня ты самая лучшая, - пожал плечами Аурелиуш. - Потому что никого лучше тебя нет.
- Но ты же красивее меня, ты, веселый, а я, ну...
Она потыкала ногтем в выбеленный солнцем камень.
- Просто странная.
- Ты - да, - кивнул Аурелиуш. В подробности ему вдаваться не хотелось. Он не единожды видел, как она пыталась разбить себе голову о камень. Ей часто казалось, что ее разум кто-то захватывает, тогда она кричала, что они уже здесь, ползают в мягком и теплом ее мозге. А Аурелиуш пытался удержать ее голову, чтобы только она не разбила себе череп. Она никогда не плакала от боли, но могла заплакать от того, что звезды слишком яркие, а это значит, что они подобрались близко. Гости с далеких звезд.
Но Аурелиуш не любил ее меньше. Просто такой была она, но он сам выбрал ее когда-то.
Он поцеловал Ладу, и она ответила. Губы у нее были мягкие и теплые. Нос - холодный, руки - очень холодные, а губы теплые.
Тогда она впервые, со времени того их разговора, с которого все началось, напомнила ему об обещании, которое он дал.
- Забери меня отсюда, - прошептала она.
- И куда тебя забрать? - спросил он, смеясь. - В леса?
Но она была серьезной, она покачала головой.
- Я хочу путешествовать по миру. Я хочу увидеть его. Прежде, чем они захватят его.
Это было и смешно, и страшно тоже. Еще Аурелиуш подумал, что Лада, не осознавая, что больная, понимает каким-то иным способом, что здесь ей все хуже. Приступы у нее стали частые, и Аурелиуш слышал, как Каспар обсуждает с Неблагим Королем, что еще чуть-чуть, и Ладу нужно будет заменить.
