Для кого цветет лори - Суржевская Марина "Эфф Ир" (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
Перевернулся на спину, усаживая Оникс сверху, и она поймала ритм его бедер, склонилась к губам. И снова поцеловала. Требовательно, сильно, как целовал он, пленила его язык, лаская своим.
Удовольствие взорвалось в теле, снося все преграды, заставляя его рычать ей в губы, почти подыхая от остроты ощущений.
Каждый раз словно на грани смерти. Каждый раз он думает, что лучше, слаще, больнее не будет. И каждый раз убеждается, что не прав…
Ран прижал ее к себе, заключая в кольцо своих рук, не желая отпускать. Вот так, в этот момент, они были вместе. И он хотел продлить это ощущение хоть немного.
Оникс затихла, положила голову ему на грудь. Теплое дыхание на коже. Ее пальцы касаются ключицы. Его ладони на узкой женской спине. Два тела, соединенные в одно. Он смотрел на синий балдахин кровати и думал, что все, к чему он шел, бессмысленно. Столько лет, столько усилий. Все перестало иметь значение.
Нет, женщины не меняют мужчин. Они просто показывают им что-то неизведанное, заменяют инстинкты чувствами, они пробуждают в простом и понятном сложное и тайное, притягательное и запретное. Заставляют хотеть чего-то иного. Того, чего нельзя получить без них. Без нежного женского тела, без добровольной улыбки, без нежности. Они смеются над черно-белым мужским миром и выливают в него целые ведра красок, слишком ярких, слишком разных. И, показав все это многоцветие, говорят: сможешь теперь вернуться в свой серый мир и снова верить, что можно жить лишь в черно-белой палитре?
Сможешь? Живи.
Оникс вздохнула и приподнялась, заглядывая ему в лицо. Хотела что-то сказать. Или спросить. Они замерли, связанные тишиной и хрупким неназванным чувством. Но завыл на башне сигнальный рожок, разбив молчаливое понимание. И Лавьер перевернулся, разрывая объятия, торопливо подобрал свою одежду.
— Никуда не выходи. Поняла меня?
— Что случилось? — Оникс постаралась скрыть горечь разочарования.
— На дворец напали. — В его глазах загорелось мрачное предвкушение. — О тебе позаботятся. Что бы ни случилось. Не бойся.
— Что бы ни случилось? — она смотрела на него не отрываясь. Села на кровати, прижала к груди покрывало. В коридорах уже слышались топот и лязганье оружия, где-то закричали. Уже через пару минут Лавьер был полностью одет, пристегнул оружие, шагнул к двери. Помедлил мгновение. Обернулся.
— Самое время начинать молиться, Оникс, — усмехнулся он. — Чтобы я не вернулся. Ведь этого ты просишь у небесных?
И вышел.
Оникс услышала его голос, отдающий распоряжения уже за дверью, и не могла пошевелиться. Тело сковало оцепенением, болью. Злые слова, что она бросила ему в лицо, вернулись бумерангом и ударили наотмашь.
Сколько еще они будут приближаться и ранить друг друга? Это словно танцы с кинжалами: приближение — и укол, приближение — и порез… кто первый упадет, истекая кровью?
Она откинула покрывало и встала.
В теле все еще была сладостная истома, а душа снова болела.
И лори цвел, наполняя комнату нежным запахом.
Кристиан уже был на стене, Баристан и Льен поднимались.
— Что здесь?
— Наш друг Анрей, — Дух усмехнулся.
— Ну наконец-то, — Баристан повертел головой, разминая шею. — Я уже устал ждать. Думал, он никогда не решится.
Мужчины обменялись ухмылками.
— Сколько их?
— Сейчас посмотрим.
Кристиан вытянул руку, спуская с локтя сокола. Птица взлетела, и глаза мужчины затянулись дымкой, задвигался под пленкой черный зрачок. Кристиан наполовину слился со своим питомцем.
— Пешие — три взвода. Конница… на флангах — маги…
Он перечислял, рассматривая подступы к дворцу с высоты птичьего полета.
— Флаги Шорского князя, — Баристан указал на зеленые полотна, перекрещенные синими линиями. — Быстро он их уговорил, сволочь.
— Кристиан, видишь Итора? — Лавьер приложил к глазам увеличительную трубу.
— Да, — голос Сумеречного звучал отрывисто, надрывно. — На нем столько побрякушек, что только слепой не заметит. Он рядом с главой рода.
Ран увидел, как Итор отдал приказ, и лучник натянул тетиву, целясь в кружащего сверху сокола.
— Кристиан, возвращайся!
Дух прервал контакт без вопросов, и вовремя: птица заклекотала и рухнула вниз, сбитая болтом. Кристиан сжал зубы. Он всегда тяжело воспринимал смерть своих птиц, а в слиянии это еще и опасно, разум может погибнуть вместе с соколом.
— Ран Лавьер, — усиленный магией насмешливый голос долетел до тех, кто стоял на стене. Анрей Итор улыбался, глядя на них сквозь ряды воинов в зеленых мундирах и псов — в черных. — Ты удивительно живуч. На этот раз я убью тебя окончательно. Предлагаю сдаться, и, возможно, я оставлю тебя в живых…
Кристиан улыбнулся Рану. Баристан усмехнулся. Льен провел пальцем по шее.
— Огонь, — сказал Лавьер.
Туго сжатые пружины распрямились, спуская пусковой механизм многочисленных ковшей, что были укреплены на стене. В воздух взлетели черные сгустки и от трения вспыхнули синим пламенем, обрушиваясь на стоящих внизу воинов огненным дождем.
— Щиты! — скомандовал Итор почти одновременно с Раном.
Воины закрылись, образуя крышу из металла, на которую посыпались горящие комки.
— Урод, — выругался Баристан.
Ран пожал плечами. Это было тоже ожидаемо. Итор учился вместе с ними и был хорошим учеником. Они все изучали тактику боя. К тому же Анрей успел изучить и тех, кто сидел с ним в одной ученической.
— Льен!
Маг встал на колени, подобрав полы своего фиолетового одеяния, раскинул ладони. Его глаза наливались краснотой, и вместе с этим усиливался ветер. Он зародился под ладонями императорского мага и помчался вниз, разрастаясь, набирая силу, завывая раненым зверем. И уже у земли этот ветер стал смерчем, снося стройные ряды воинов, вырывая щиты, подкидывая их и швыряя сверху.
— Стоять! Ни с места! — орал Итор.
— Лучники, — приказал Ран. — Приготовиться.
Льен покачивался, из носа пошла кровь, глаза полностью утратили радужку, став багровыми. Ветер рвал полотна флагов, раскидывал воинов и всадников, но неприятель все еще стоял.
И стихия начала слабеть, успокаиваться.
Лавьер поднял руку, выжидая, не обращая внимания на напряженные взгляды Баристана и Кристиана. Еще не время… еще немного… Он всегда точно знал мгновение наилучшего удара… Еще лишь долю минуты… Выжидая момент, когда люди внизу еще не успели закрыться разбросанными щитами, но ветер уже почти улегся и не помешает поразить цель…
— Болты!
Рой черных жужжащих снарядов взвился в воздух и вонзился в людей внизу, вырывая куски мяса, пробивая тела насквозь, выбивая кости. Но в то же время стена, на которой они стояли, содрогнулась, брызнула крошка камней, и люди пошатнулись на внезапно ставшей неустойчивой преграде.
— Что это? — заорал Баристан, вытирая с лица кровь.
— Магия, — Льен поднялся, покачиваясь. — Итор нашел стихийника.
Ран присмотрелся. Ряды наступающих подошли к стенам, и ему не нужна была труба, чтобы видеть лицо Итора. Тот улыбался, словно ему нравилось происходящее. Хотя, скорее всего, так и было. И Анрею плевать было на парня, что сейчас покачивался в трансе, разбивая стену магией. Маг сгорал, отдавая все свои силы, а когда рухнул на колени, Итор направил коня вперед, не обращая внимания на мага под копытами.
И укрепление закачалось, грозя обвалиться.
— Вниз!
Лучники и псы бросились к лестницам, чувствуя, как крошится под ногами камень, как вздрагивает стена, словно раненое животное.
— Вперед!
Команда вырвалась из уст Итора, и две армии, две живые волны людей устремились друг к другу, рыча и воя, потрясая оружием и готовясь умереть. Они врезались, сбивая первые ряды, сокрушая и топча сапогами упавших, разошлись на миг, словно отхлынули, и врезались снова! Азарт битвы вспенил кровь, запах смерти отключил разум, а радость убийства уничтожила всю человечность, что была в них.
Ран резал, разворачивался, бил и снова резал, выпуская наружу чужие внутренности, вскрывая глотки и распарывая животы. Он видел Кристиана, что стоял рядом, и Баристана — левее. И Льена, что кружил с загнутыми серпом виарами, словно фиолетовый смерч.
