Черная корона (ЛП) - Далтон Сара (книги без регистрации полные версии TXT) 📗

- Готова?

- Хотелось бы, - отметила я.

Он кивнул. Мы знали, что путь будет непростым. Вскоре смех утих. Нужно было многого достичь, многое оставалось неизвестным, я должна к этому приготовиться.

Глава шестнадцатая: Желтые пески

И хотя ехать на верблюде было неудобно, он был полезен. Верблюды шли без устали, едва ели и пили. Адил оказался надежным и следовал за своим стадом, как я за друзьями. Вскоре мне уже нравилось это странное существо.

Джакани находились на краю песков Анади, потому через полдня нас окружали только пески, а сверху нещадно палило солнце. Пот стекал по моим вискам, но я не решалась подвинуть свой шеэм. Муштан и остальные предупредили, что может случиться солнечный удар, что мы можем ослабеть от жары. Зная это, я держалась ближе к Эллен, Треову, Саше и другим Борганам. Они тоже не привыкли к такому климату.

Муштан и его люди с осторожностью делили воду. В начале всем дали контейнеры, дав строгие указания, сколько нам ее растягивать. После этого мы должны набрать воду снова. Мы остановились поесть, когда солнце было в зените, перекусили орехами и финиками в укрытии палаток. Все оставались тихими и собранными.

Смотреть на пейзаж оказалось трудно. Что-то в этой желтизне песков заставляло уважать мир. Жестокое место. Борьба или смерть. Даже в лесу Ваэрг было проще: он давал укрытие от дождя, можно было питаться травами. А пески Анади не давали ничего. Они иссушали. Они вытягивали из пор пот и энергию. К концу первого дня я радовалась, что ночь оказалась холоднее. Вскоре я уже дрожала.

Джакани развели костер, жарили лепешки. Все собрались у костра, потирая руки и ноги.

- Ночью резко холодает, - объяснил Муштан. – Жаркие дни, холодные ночи. Если вы рассчитывали расслабиться без солнца, то ошиблись, - он сел на цветное покрывало из шерсти, обхватив руками колени. В мерцании огня я заметила морщины на его лице и задумалась, сколько раз он проходил по пескам Анади. Муштан заметил мой взгляд и погладил покрывало. – Его сделали для меня мои дети. Сказали, что это меня защитит.

Я отвела взгляд, помрачнев. У скольких здесь были семьи? Я не осмелилась спросить. Я боялась теперь даже узнавать их имена.

- Не вини себя, Хада-я. Мир строится на жертвах храбрых. Не вини себя за то, что даешь шанс человеку совершить великое. Если я умру, я умру с надеждой на лучший мир, мир без слабого короля. Может, я сделаю этот мир лучше для своих детей.

- А если вы ошибаетесь? Если он станет хуже? – пробормотала я.

- Ты в это веришь? – удивился он.

- Нет, - тут же ответила я. – Ничто не может быть хуже этого короля. Он – осел.

Муштан рассмеялся.

- Ты будешь отличной королевой, маленькая Хада-я.

Я вскинула голову.

- О чем вы? – откуда Муштан знал, что Борганы признали меня своей королевой, что Каз предлагал мне свадьбу? Он что-то подслушал?

- Да ладно тебе. Ты – рожденная с мастерством, это дает тебе власть. Ты – лидер. Ты направила этих людей в пески Анади ради Угольного камня. И ты ведь выйдешь замуж за принца?

- Но как..?

Он захихикал.

- Может, я и старый, но еще помню, как встретил свою жену. Я знаю, как выглядят влюбленные подростки.

Внезапно рукав моей туники оказался куда интереснее, чем мысли о свадьбе. Свадьбе с принцем. Но когда рядом со мной опустился Каз с миской мяса со специями, я чуть не вскочила.

Он окинул меня взглядом.

- Ты в порядке? Ты словно привидение увидела.

- В порядке, - я расслабила спину, а Каз принялся расспрашивать Муштана, сколько ночей мы проведем в пустыне, пока я желала, чтобы меня поглотили пески.

Я поняла, чего боялась. Не самой свадьбы, а того, что я хотела этой свадьбы. Я хотела сказать миру, прокричать с крыш: «Я нашла его – человека, с которым хочу связать жизнь, с которым хочу исправить мир». Я содрогалась от смеха. Каз замолчал и повернулся ко мне с вопросом на губах. Я ничего не сказала, только улыбнулась, мы смотрели друг на друга, наша кожа пылала.

Но миг прервало громкое пение Джакани. Я отвернулась от Каза и вслушалась в песню, не похожую на мелодии севера. Их голоса становились такими громкими, что было уже неприятно ушам, но не так, как барды в «Павшем Дубе» в Хальц-Вальдене. Они растягивали слова, и пение превращалось в вой.

- О чем они поют? – спросила я.

 Муштан вскинул брови.

- Они поют о Королеве огня. Хочешь узнать подробнее?

Я кивнула.

Муштан тихо переводил мне песню:

Пустыня, согрей ее;

В ее жилах пламя, пламя.