Дочь Императора. Том 2 (СИ) - Еремина Дарья Викторовна (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Не все такие сильные как ты! Он же просто другой! Он слабее. И ты нужна ему больше, чем кто бы ни было на этом свете. Все что он сделал, было лишь для того, чтобы ты его заметила! Чтобы ты любила, обращала внимание! Чтобы ты была рядом! Хоть по расписанию, хоть через день! Кларисс!
Я добежала до двери подъемника, когда она уже закрылась. Опустилась на корточки у стены, закрывая лицо руками.
— Зачем ты ей сказал? — Спросила у Ройса, вернувшись. Парень отнял ладонь от лица и удивленно взглянул на меня.
— Оставь меня в покое! Иди уже отсюда!
— Ройс, тебя любят не так много людей… — Покачала я головой, подходя. — Зачем же ты и их тоже отталкиваешь?
— Покиньте замок, пожалуйста. — Послышалось сзади. Я обернулась. Служитель тюрьмы стоял у коридора, ожидая пока я выйду.
Обернувшись к полукровке, я уперлась в его взгляд: потерянный, отчаянный, будто последний. Тут же он оказался у решетки, прутья врезались мне в грудь и бедра. К губам прижались губы. Я зажмурилась, чувствуя, как сводит живот. Поняла, что полукровка и не собирается терять сознание, как тогда на дирижабле. Прижимая к себе, он впивался в рот, будто мог напиться мной на все время, отведенное ему здесь. Я не верила, обнимая. Как же часто мне снился этот поцелуй. Только без решетки между нами и без тюремщика за спиной, ухватившего за плечо и тянущего на выход. Ройс смотрел молча, изумленно, не веря. В ледяных глазах снова показалась влага. Но слез я уже не видела, войдя в коридор. Не может быть этого. Это же просто жалость. Не верю…
Сев на камень недалеко от ворот, я уткнулась сухим взглядом в траву. Нис ластилась у ног, тихо мурлыча. Закрыв глаза, я обняла себя за плечи. Губы, щеки, все тело горело, тянуло туда — наверх. Снова почувствовать его губы, руки. Хоть так. Просто быть рядом. Ты всех от себя отогнал.
Решетка ожидаемо не поддалась. Вернувшись на камень, я уткнулась в кулак. Зарастающая дыра в животе заныла, будто напоминая о себе. На спине натянулся шов. Пришлось распрямиться. Потом и вовсе поднявшись, прошла к обрыву. Красиво было внизу — необыкновенно. Яркий свет солнца высвечивал нетронутые зеленые поля и одинокую ниточку дороги к Немому замку. Достав из кармана кристалл в поместье отца, я обернулась к Нис.
Отец появился вечером, уже после ужина. Анж позвала в библиотеку, заглянув ко мне в комнату. Спускаясь, я сжимала кулаки от напряжения. Он сидел в кресле слева от камина. Желтый кристалл светил тускло и было неуютно от темноты. Прикрыв за собой дверь, я прошла к дивану и присела рядом.
— Ты зол? — Спросила тихо.
— Нет, что ты. Кларисс только жаль. Она только начала смиряться, а тут новое признание…
— Она ведь не перестанет приходить к нему?
— Да, кто ее знает. У каждого человека есть свой предел. Ей тяжело, очень тяжело. Почти так же тяжело, как тебе…
Уткнувшись в ладонь, отец остановил на мне взгляд.
— Я дурак, что не подумал отменить разрешение. Даже представить себе не мог, что ты начнешь ходить туда…
— Ты не можешь мне запретить… — Покачала я головой.
— Уже запретил.
Чувствуя, как сжимается сердце, я отвернулась.
— Не можешь… — Повторила шепотом, хмурясь.
Поднявшись, отец пересел ко мне на диван и обнял за плечи, привлекая к себе.
— Ты сам сказал, что если мне что-то понадобиться, я могу к тебе обратиться. Что если мне больно, я могу тебе сказать. Так вот мне ничего больше не нужно и мне больно. Ты не можешь мне запретить.
— Это как… болезнь какая-то, Дайан. — Проговорил он хмуро. — Пойми ты, наконец, что даже ради тебя Гильдии не позволят выйти парню раньше. Твое желание навещать его бессмысленно. Это слишком долго для человека. Просто, забудь!
— Ты забыл Целесс?
— Не сравнивай. Я любил ее, мы с рождения были вместе. Она часть меня. Ты же привязалась к парню лишь из-за жалости, но она не нужна ни тебе, ни ему. Тебе двадцать и у тебя, несмотря ни на что, вся жизнь впереди. Ходить в тюрьму к тому, кто тебе однажды изнасиловал и лишил возможности чувствовать себя женщиной с другими — абсолютно не вариант возможного счастья. Через год, через два ты все забудешь. Когда появятся дети, даже не вспомнишь о нем. Не вижу ни единой причины, чтобы цепляться за него. Он не выйдет. И чем раньше ты это примешь, тем легче будет всем нам.
— Всем вам? Кого он видит, кроме матери?
— Дайан, я понимаю, что двадцать лет жизни без отца нельзя перекрыть полугодом редкого общения. Но у меня складывается впечатление, что ты вообще не слышишь то, что я пытаюсь донести. Забудь о Ройсе. Ты вообще должна быть последним человеком, который о нем беспокоится. Я не понимаю и не хочу понимать этого.
Высвободившись, я поднялась и обошла кресло.
— Если ты позвал меня только для того, чтобы приказать забыть о Ройсе, то этот разговор можно считать состоявшимся. Я люблю тебя и уважаю. Но о ком забыть, а о ком помнить, решу сама. Свой отцовский долг в данном случае ты выполнил.
Поведя подбородком, отец опустил лицо и посмотрел на меня исподлобья.
В тусклом свете было видно, как ходят ходуном желваки, как вытянулись в линию губы. Поднявшись, он вышел. Обойдя кресло, я тяжело опустилась в него.
Они правы — я понимаю. Так лучше для всех. Но…
Поднявшись к себе в комнату, я сняла со стены рисунок Ройса. Дед сделал для него рамочку и мама с тетей смотрели на меня со стены, оберегая сон. Проведя ладонью по стеклу, я достала из шкафа сумку и уложила рамочку первой. Вещей было немного. Все сгорело, а новых было совсем чуть. Подойдя к окну, обежала взглядом сад и балкон.
— Куда ты? — Послышался голос за спиной.
Марго прикрыла дверь и замерла, переводя взгляд с меня на сумку. Ни мама, ни тетя никогда не позволяли себе так следить за моими намерениями…
— В Милоран. К другу.
Отвернув лицо, Марго наклонила голову.
— Дайан, ты всегда можешь вернуться. Это и твой дом тоже.
Кивнув, я направилась к сумке.
— Дайан…
Шепот Марго заставил обернуться. Женщина опустилась на кровать и казалась еще меньше, чем была на самом деле.
— Я виновата перед тобой и твоей матерью. — Проговорила сдавлено.
Вернувшись, я присела у туалетного столика. Если она собралась признаться в том, из-за чего не позволяла себе сблизиться со мной, то я должна была это знать.
— Я… простила Карел за Сашу, но не смогла простить Тайрен. Тогда их связь была… что плевок в мою семью, в меня. Я и так терпела…
Я тряхнула головой. Зачем мне это знать? Это твое прошлое: твое и мамы с тетей. И оно уже давно в прошлом. Марго подняла лицо и остановила взгляд на мне.
— Тайрен была забыта в Гильдии по моей просьбе. Я не знала, что у нее есть дочь.
Я нахмурилась, отрицательно качая головой.
— Это правда. И я понимаю, что вы все жили на доход Карел. И я уверена, что Тайрен знала благодаря кому о ней забыли. И как всегда молчала… Ты молчишь так же, как она. Ты вся в нее.
— Отец знал? — Я не узнала своего голоса.
— Нет. — Мотнула она головой и замолчала на какое-то время. — Я вспомнила о той просьбе, лишь, когда узнала о тебе. Не могла предположить, что она возымеет действие на все эти годы. Я так виновата… Но теперь могу просить прощения лишь у тебя.
Я тихо встала, по привычке прижав ладонь к животу. Какое это имеет теперь значение? Мамы нет. А для меня это ничего не значит. Да, ты виновата. Но не передо мной.
— Ты ни в чем не виновата передо мной. Думаю, мама тоже не держала зла. Она ни на кого никогда не держала зла… Если она и знала об этом, то давно простила тебя.
Марго молчала, глядя в пол. Я догадывалась, как тяжело этой женщине было признаться мне. Непривычно было осознавать, что ей может быть необходимо мое прощение и поддержка. Но я ясно видела это. Присев рядом, я обняла бабку. Если тебе будет легче дышать от понимания того, что никто тебя не винит — мне ничего не стоит сказать об этом. Твои прегрешения остались в прошлом. И те, кому ты сделала плохо — уже не с нами. Мне же ты ничего не должна.
