От десятой луны до четвертой - Галанина Юлия Евгеньевна (прочитать книгу txt) 📗
Дракон был теплым, словно зимний очаг. Я даже удивилась. Конечно, странно было бы предполагать, что существо, способное полыхать огнем на десятки хвостов, будет холодным, как ящерица-медянка, но что он будет таким теплым, я не ожидала.
– Уселась?
– Да.
Дух захватило, когда мы отделились от уступа. Все выше и выше – над скалами, над гребнем хребта, над Поясом Верности.
На север тянулись и тянулись горы, были видны замерзшие еще ледниковые озера на их плато, поднятых над землей на тысячи хвостов, белые верхушки пиков, темные ущелья.
За Поясом Верности, с другой стороны Драконьей Залежи, начинался новый водораздел. Если раньше в этом месте перевал был пониже, то люди вполне могли его преодолевать и попадать через Лоно в Чрево Мира.
Кружа над горами, дракон плавно набирал высоту.
И вдруг я увидела далекое море, честное слово, я увидела море!!!
Далеко-далеко на юге, но я его увидела! И там уже вовсю была весна, слабо зеленели прибрежные земли.
Тыча в ту сторону рукой, я завопила не своим голосом:
– Там, там! Там моя Ракушка!
– Тише, – урезонил меня дракон. – Я же тебя и так слышу.
– Да, но ведь там Ракушка!!! Неожиданно дракон начал снижаться.
– На сегодня хватит, – объявил он. – Держись, сейчас поиграем.
Легко сказать – держись… А за что, простите?
Я плотнее охватила коленями его шею. Уцепилась руками за торчащие впереди небольшие гребни, последние в "гриве". Обвила хвостом.
Дракон камнем ухнул вниз.
Сердце мое хотело уйти в пятки, но скорость падения была настолько высока, что оно беспрепятственно проскочило сквозь них и осталось трепыхаться на той высоте, с которой мы спикировали.
Внизу дракон распахнул крылья и мягко спланировал к скалам.
– Предупреждать надо! – свирепо рявкнула я, пиная его ногой.
– Я тебя предупредил, – невозмутимо сказал дракон. – Не щекотись.
– Все равно нечестно!
– Почему?
– Мне держаться не за что!
– Ты прекрасно держалась, раз у тебя остались силы меня пинать, – возразил дракон. – Но если боишься, можешь придумать какую-нибудь упряжь.
– О, я вспомнила! – обрадовалась я. – У меня веревка в мешке есть. Буду ее тебе на шее затягивать. Согласен?
– Надо попробовать, – не стал возражать дракон. – Хотя и ты, и твоя веревка на моей шее явно излишни.
– Ну не скажи, – возразила я. – Красивый шейный платок еще никому не мешал.
– Платок? Это такой кусочек материи, который вы вешаете себя на шею и который не несет никаких полезных функций? – поинтересовался дракон.
– Верно. Но почему не несет? Некоторые в него сморкаются.
Вечером драконы опять летали и пели.
Я лежала под курткой, слушала и все пыталась понять, как это у них так божественно получается. Но драконье пение усыпило меня задолго до приближения к разгадке.
– Я согласна, – сказала я утром, проснувшись.
– Прекрасно, – отозвался со своей скалы дракон. После этого я снова заснула и спала еще часа три, наверное, до Часа Петуха. Только потом встала.
На завтрак была вода из источника и вчерашнее вареное мясо. Дракон не завтракал.
– Ты действительно хочешь уничтожить Пряжку? – спросил он мягко.
– Да, – без колебаний отозвалась я, вгрызаясь в довольно жесткий кусок.
– Со всеми обитателями? – искушающе уточнил он. Сначала я хотела рубануть сплеча: "Да, со всеми!" Что мне до них?
Но сердце тукнуло: нельзя…
– Нет, с ними не могу, – сказала я.
– Вот ты уже и проиграла, – заявил дракон. – Ты заведомо несешь в себе зерна поражения, раз тебя способно что-то сдержать. Побеждает тот, кто независим.
– А с чего вообще эта лекция? – посмотрела я на скалу, где лежал, беззаботно греясь на солнышке, золотой дракон.
– Ты же из побежденных, сама говорила. Я ищу причины вашего поражения.
– У тебя других дел нет? – вежливо поинтересовалась я.
– Нет, – безмятежно отозвался дракон. – Я сыт, период размножения еще не наступил, наши спят, а летать рано.
– Значит, ваша затея с Пряжкой из-за меня срывается?
– Ни в коем случае. Мы их просто пуганем. Заканчивай с едой и увидишь.
– А раз ничего не меняется, зачем ты мне голову морочишь?
– Неверная формулировка. Я указываю на твои слабые места. Тебе лучше знать их заранее.
Я никак не могла понять, серьезно говорит дракон или слегка издевается. А может, и не слегка. В его словах была правда, но какая-то уж очень горькая…
– Не расстраивайся… – утешил меня добрый дракон. – Может быть, твои соплеменники думают иначе.
– Все, я поела! – решительно заявила я и принялась рыться в мешке.
Веревка, по закону подлости, оказалась на самом дне.
Обвив ею шею спустившегося на мой уступ дракона, я закрепила ее так, чтобы образовалось что-то вроде ручки, за которую можно уцепиться в критическую минуту. Да, на драконе все это смотрелось весьма нелепо.
– Готово? – спросил дракон. – Поехали!
Он даже крылом не махнул – мы спланировали вниз по ущелью, словно с горки скатились.
И закружили над Пряжкой…
Сверху ее неприродная геометричность и симметрия еще сильнее бросалась в глаза.
– Какое уродство, – не сдержался дракон.
– Ну хорошо, они уже боятся, – рассуждала я, пока мы закладывали круги вокруг крепости. – Но как дать понять, чтобы они убирались?
– Самым наглядным образом. Держись крепче! – сказал дракон и взмыл вверх.
И опять с небес мы рухнули на землю, представляю, как страшно это смотрелось из Пряжки.
Дракон вихрем пронесся над крепостными стенами. Я услышала вопли караульных, в ужасе прыгающих со стен. А он, заложив крутой вираж, вдруг подлетел к Персту и аккуратно полыхнул огнем.
Как фитиль свечи, загорелась деревянная крыша-конус, накрывающая верхнюю площадку башни.
– Теперь и дурак поймет! – насмешливо сказал дракон. – Летим обратно, попросим остальных покружить, а чуть позже вернемся.
Мы вернулись на мой уступ, а драконы, обрадовавшись развлечению, снялись с мест и полетели к Пряжке.
И там, вокруг пылающей верхушки Перста, закрутилась разноцветная драконья карусель, забавная и жутковатая одновременно.
Глава тридцать вторая
ЧАСА ЧЕРЕЗ ТРИ
Часа через три мы вернулись к крепости. Дракон был прав.
Невзирая на приближение вечера и, следовательно, ночлег в голой степи, люди спешно покидали Пряжку.
Тянулась от ее ворот на юг длинная цепочка обозов. Первыми отступали хозяйственные службы и повозки с воспитанницами и преподавателями. Я разглядела сверху даже ту повозку, в которой путешествовала в Хвост Коровы и обратно.
Экипажа Ректора среди них не было, и охраны тоже было мало.
– Эти уйдут завтра, – сказал дракон. – Подождем. Когда мы вернулись на скалы, мне пришла в голову интересная мысль: а почему это я буду уничтожать Пряжку грязной? Ненависть должна быть чистой, без примесей.
– Ты мне поможешь? – спросила я дракона.
– О, все, что в моих силах, – галантно, но опрометчиво сказал он.
Через полчаса дракон сидел на моем уступе, увешанный мокрыми тряпочками – я сушила на нем постиранное белье, – и бурчал, если можно бурчать при мысленном общении:
– И долго мне еще надрываться?
– А разве ты надрываешься? – удивилась я, тоже чистая и мокрая, сидя на корточках у костра в меховой куртке и меховых штанах на голое тело и поворачиваясь к нему то боком, то спиной. Я сушила волосы.
– Лежи себе, да лежи…
– Я не лежу, – возмущался дракон. – Я поддерживаю температуру тела, достаточную для того, чтобы эта ветошь высохла. А это требует определенных усилий.
– Это не ветошь! – возмутилась я. – Это очень дорогое белье. Я его в столице купила.
– Два комплекта ты не могла купить? – ехидно спросил дракон. – Чтобы сразу надеть после мытья в источнике и не мучить себя и других. Странно вы, люди, устроены. Сколько лишнего вам нужно!
