Джинн из подземки - Горбенко Людмила (читаемые книги читать TXT) 📗
– Сто пятнадцать сентаво,– автоматически сообщил Квайл, медленно приходя в себя. Вещества, названные молодой цыганкой, входили в список запрещенных к распространению.
– А нам за деньги покупать нельзя,– лукаво улыбнулась, продемонстрировав крупные желтые зубы, девушка.– Хочешь, погадаю? Э! Э! Жужаник! Куда руки тянешь? Бакроу! Нат тиро баст! Отач! Не волнуйся, все цело,– успокоила она Квайла, вмиг вспомнившего предостережения хозяйки и покрасневшего от запоздалого страха за товар.– Дай руку…
Спустя неизвестно сколько времени продавец мыла несся по улице, тряся в подоле рубахи небрежно сброшенным в кучу товаром, а драгоценный наплечник оставив в стенах заброшенного дома. Информация, сообщенная цыганкой, стоила того, чтобы отдать за кусок понравившегося ей «цветочного» личные сто пятнадцать сентаво.
Начав гадание с традиционных «ай, вижу, богатый будешь, ай, шибко любимый будешь» и услышав горький скептический смех клиента, смуглая девушка сориентировалась быстро. Квайл задал свой вопрос и получил в ответ нечто. Где тасво выпадет или вырвется из рук, там и найдется искомый Аарус Густ, сказала гадалка. Только идти на поиски надо прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик.
Окрыленный последней надеждой, Квайл не мог позволить себе сомневаться. Зажав в кулаке тасво , он послушно начал свой маршрут – вдоль по улице, держась левой стороны, как в лабиринте, словно нитка за невидимой иголкой. Если тасво не поможет, то ему придется до скончания века продавать мыло. Или показывать уличные фокусы, хладнокровно опуская многострадальный бесчувственный зад на бутылочные осколки.
О том, что тасво , в сущности, представляло собой несвежий лоскут, оторванный от юбки-передника гадалки, на который сначала смачно плюнули, а потом растерли ногтем, было лучше не думать.
Ведь слухи о необыкновенных способностях цыган не могут быть сплошными выдумками, правда?
Из частной коллекции начальника карантинной камеры
День начался с расслабленного валяния в постели. За окном игриво пели птички, в спальной нише тихонько сопел вновь уснувший после сытного завтрака Третий. Сквозь смеженные веки я пронаблюдал, как в нашу комнату крадучись вошла Вторая и, стянув со спинки стула одежду толстяка, приступила к починке. Через десять минут геройской борьбы с собственным любопытством я не выдержал:
– Что делаешь?
– Пришиваю пуговицы, как велели господин барон Рик.– Чертовка одарила меня лукавым взглядом и откусила ниточку.– Готово.
– Привет всем! – Голос куратора звучал неестественно оптимистично для такой рани. Обычно он нас по утрам ругает и подгоняет.– Как успехи?
– Прекрасно! – потянулся я.– Завтракали все по комнатам, пани Катрина так вообще лично сварила себе кашку над походной горелкой. Боится, что повара подкупили. Какие планы на сегодня?
– Тело герцогини уже увезли,– сообщил куратор.– Вашей группе объявлена предварительная благодарность за аккуратную работу. Никаких отрицательных воздействий и готовый труп. Постарайтесь и сегодняшним вечером сработать так же чисто. Осталось всего трое наследников, по одному на день, думаю, справитесь. Будем надеяться, что четвертый не появится. Ниацина Коваля проверяли?
– Секундочку! – Чертовка выпорхнула в окно и почти мгновенно вернулась.– Спит в моем шкафу как младенец. Кстати, вы не знаете, отчего на сторожевой башне Цитадели жгут костер?
– Костер? – переполошился куратор.– Сейчас гляну… погодите, погодите… о, нет!
Над кроватью поднялась взлохмаченная голова толстяка.
– Война? – суровым тоном бывалого вояки спросил Третий, не разлепляя глаз.
– Лучше бы война! – В наушнике послышались глухие удары и протяжный стон.– Только не они-и-и…
– Куратор? – осторожно позвал я.– База! Вы нас слышите?
Удары зазвучали реже, но громче.
– Я слетаю на Цитадель.– Вторая одернула юбку и, сунув под мышку метелку для пыли, выпрыгнула в окно.
– Э! – спохватился я, но было уже поздно, длинноволосый силуэт мелькнул высоко в небе и скрылся из глаз.
– Она же… – опомнился Третий, таращась за окно.
– Забыла накинуть невидимость! – с досадой подтвердил я.– Клянусь самой дорогой шелковой пижамой, что по закону подлости именно сейчас огромная масса людей глазеют в окна! Представляешь, что они видят? Ведьму! Натуральную ведьму! Вот так и появляются в народе суеверия!
– В смысле? – наморщил лоб Третий.– Суеверия о чем? Ты хочешь сказать, что ведьм не бывает?
– М-м-м… Но не на метелках для пыли! – выкрутился я.– Ладно, давай одевайся. Вторая была так любезна, что рано утром починила твой костюм. Хотя я, хоть убей, не понимаю, почему ты сам не привел его в порядок. Одно движение руки, и…
– Зар-р-раза! – Третий с трудом высвободил распухший палец из ниточного плена и в сердцах рванул застежку штанов.– Она зашила петли!
– Сам виноват. Рукоделие никогда не было сильной стороной нашей красавицы,– хихикнул я.– Эй! Спокойно, спокойно!
Пока я утихомиривал друга и помогал ему в прорезывании петель, виновница происшествия вернулась и уселась на подоконнике, весело болтая ногами.
– В порт вошел странный корабль,– доложила она.– Тип «морской дракон», стандартной малой осадки, шестнадцать пар весел, серый парус, вместо флага дырявая тряпка всех цветов радуги. Как выразился дежурный стражник: «Лучше бы это были пираты». Охрана Цитадели подняла цепи, чтобы не пустить его в порт, но капитан подплыл на шлюпке и предъявил какие-то документы, после прочтения которых ему отдали честь и открыли проход. Ой! А почему вы такие хмурые?
– Моя одежда! – взревел Третий, злобно потрясая пучком спутанных ниток.
Чертовка довольно ухмыльнулась.
– Пятый! – Голос в наушнике звучал с легкой дрожью, но в целом куратор сумел справиться с нервным срывом.– Пятый, у нас непредвиденная неприятность!
– Вы про корабль под пестрым флагом?
– Уже знаете? Это морские цыгане! А капитаном у них не кто иной, как очередной претендент на наследство! Совсем новый, как свежеотчеканенная монетка!
– В каком смысле новый?
– Цыганский барон породнился с покойным буквально вчера. Причем весьма интересным способом – захватил торговый корабль, случайно наткнулся во время захвата на последнего родственника барона Ган-Сорка, женил его на своей дочери и выкинул за борт. Документы на руках, все законно. Сочувствую вам, ребята!
– Да отчего такая паника? – недоумевающе развел руками Третий.– Подумаешь, еще один жулик. Или вы боитесь, что за неимением коня он угонит капсулу с крыши?
– Идиот! – взревел куратор.– В плавучем цыганском таборе, как в собачьей стае, все друг другу братья, сестры, матери и отцы! Что мы будем делать с этими детьми морских просторов? Еще ни одному черту не удавалось уговорить, а тем более незаметно убить три дюжины людей одновременно! Как теперь получить наследство?!
Естественно, после этого сообщения ни о каком отдыхе не могло быть и речи.
Вторая бросилась в кухню послушать сплетни, а мы с толстяком спустились в гостиную, где уже собрался весь цвет нашего маленького криминального общества в полной боевой выкладке.
Пани Катрина: корзинка с вышиванием наперевес, розовое платье, пушистая шаль в тон и черная кружевная вуалька, из-под которой зловеще блестят глаза. Пан Квыч: напряженный, как бульдог перед прыжком, руки согнуты в локтях и прижаты к бокам, в каждом рукаве по кинжалу. Красавица Анна: алые губы с черным контуром от запекшейся крови, на руках золотые браслеты в форме наручников, за поясом набор удавок. Обувь не разглядел – на ней было длинное платье со шлейфом, но не удивлюсь, если наша псевдородственница нацепила чугунные пыточные сапоги вместо туфелек.
– Господа, вы уже слышали новость? – взволнованно обратилась к нам Катрина Паш.– Один из родственников покойного графа – цыган! Какой ужас! Причем охрана на Цитадели утверждает, что его документы подлинные! Мы будем делить кров с немытым конокрадом и, возможно, даже убийцей!
