Песнь копья (СИ) - Крымов Илья (читать книгу онлайн бесплатно без .txt) 📗
— Никакой магии, прошу.
— Как пожелаете.
Когда Кельвин Сирли получил свой магический глаз, Шираэн Дольф эаб Гурдвар, одарившая его этим артефактом, предлагала выковать для напарника ещё и мечи, да не с пустяшными чарами, а такие, что удостоились бы места в легендах. Предлагала она долго, но в конце концов сдалась. Кельвин полагал, что его глаз и так наделял великим, несправедливым преимуществом, а присовокупить к нему магическое оружие не позволяла совесть. Шира от всей души называла напарника дурнем за такую блажь, и он мысленно соглашался с ней, но против принципа не шёл.
Подходящие мечи нашлись в бочке, куда оружейники напихали всякого дешёвого металла, лишённого даже намёка на волшебство. Несмотря на высокое качество ковки и сплава, три новых меча обошлись Сирли в гроши.
Попрощавшись, он направился в район харчевен, где переплетались вкусы и ароматы всего южного мира. На заднем дворике одной гоблинской лапшичной росло старое дерево гинкго. Его ствол оплетал белый канат-оберег, на котором висели бумажные молитвы и одна непримечательная на вид коробка. Деревянная, покрытая истрескавшимся лаком, но лишённая зазоров, — ни щели, ни дырки. Только небольшое углубление виднелось спереди.
Одноглазый достал из поясной сумки свою пуговицу и вставил турмалин в углубление. С лёгким щелчком коробка раскрылась, являя взору писчий набор и одно письмо, скреплённое печатью. Рядом значилось: «Провидцу Кельвину». Он вскрыл письмо и перечитал содержимое несколько раз, — это был ответ на запрос, посланный несколькими днями ранее, украдкой, в спешке. Письмо содержало скупую информацию, касавшуюся Маргу, и совет от самой Грандье Сезир, главы отряда, обратиться к некоему эльфу по имени Кайнагерн, проживавшему во внешнем Вадаэнтире. Подробные инструкции прилагались.
Забрав письмо, наёмник поспешил к ближайшим крепостным вратам.
Покуда за порядком на море следил дом Буревестника, главный порт Лонтиля пребывал под присмотром дома Сороки, — союза торгашей и ремесленников, всюду искавшего выгоду. Эльфы этого дома ввозили и вывозили через Вадаэнтир огромное множество товаров, и проникнуть во внешний город чужак мог лишь с их благословения. Либо по приглашению извне.
Врата, к которым явился наёмник, охранялись воинами дома Сороки, затянутыми в длиннополые ламеллярные халаты — хескейи, походившие на рыбью чешую; с панцирями, защищавшими торсы и высокими коническими шлемами на головах. Их чёрно-белые плащи украшал облик птицы-воровки.
Кельвин направился к большому зданию, стоявшему неподалёку. Своими формами оно неуловимо напоминало разные элементы корабля: крыша походила на перевёрнутое днище, окна были круглыми, украшенными резьбой, вдоль стен свисали части изношенного такелажа, а у крыльца лежал большой якорь. Внутри почтовой управы царил глубокий полумрак, всех источников света — одни свечи, да и те тусклые. Но даже при них служащие носили тёмные очки, ведь глаза гоблинов были крайне чувствительны. Их работало там два десятка, все в одинаковых плащах с очень глубокими капюшонами-колпаками. Подсев к ближайшему, наёмник передал ему письмо и деньги за отправку наружу, получил крохотный жетончик с назиданием не терять.
Он вернулся на следующий день, но ответа не получил, зато на второй день гоблин передал Сирли в обмен на жетон другой, — крупный и позолоченный, с королевским гербом, окружённым эльфийскими письменами. Пропуск вовне.
На воротах блестяшку внимательно изучил приставленный к страже чародей.
— Вернитесь до заката, — молвил он повелительно, — иначе вас найдут и последует наказание.
— Уж не сомневайтесь, вернусь.
— При прохождении через лабиринт, держите пропуск в руке. Доброго пути.
За распахнутыми створками врат начиналась кромешная темень, из ясного утра одноглазый переступил в безлунную ночь, но продлилось это недолго. Полученный жетон вспыхнул, освещая всё вокруг и потянул хозяина вперёд.
Когда Вадаэнтир был ещё молод и мал, умещался в пределах всего лишь нынешнего порта, чародеи вырастили вокруг города лабиринт живой изгороди. Стены его удались очень высокими, на зависть многим крепостным, а изгородь действительно оказалась живой. Она не горела, не поддавалась металлу, а если на неё нападали, могла дать сдачи, — проходя по широкой дороге, стиснутой меж двух растительных стен, Кельвин трижды замечал скелеты, оплетённые лозой. То и дело за гранью светового круга чудилось движение, шуршала листва, рычание раздавалось во мраке, поблёскивали глаза. Где-то кто-то выл. Охранная магия защищала человека от тварей лабиринта, жетон тянул прямо, заставлял живую изгородь расплетаться на пути следования. Но даже так путешествие показалось очень долгим.
Наконец-то за очередной стеной прорезался дневной свет. Одноглазый оставил позади затхлый сыроватый воздух, в котором витали ароматы смерти, и оказался во внешнем Вадаэнтире. Жетон погас, но тянуть не прекратил, — волшебный предмет точно знал, куда нужно было человеку.
Древний эльфийский город мало походил на каменно-деревянные муравейники людей, он казался лесом исполинских деревьев, полным кустарников и цветов, но с внимательных глаз пелена быстро спадала. Этот лес был населён и облагорожен, его рощи служили оградами для ажурных дворцов; вдоль рек, ручьёв, вокруг прудов стояли аккуратные дома на сваях, словно самостоятельные поселения, отгороженные от всего мира; не находилось места поваленным гнилым деревьям, мёртвым животным, болотам, оврагам и всхолмьям, — всюду земля была ровной и чистой. Её укрывала трава, не ведавшая дорог и троп, благоухали цветы. Тысячи нелюдей жили вокруг, многие встречались Кельвину пешими, верховыми, иные парили, словно птицы, однако же большинство эльфов обитали выше, в ветвях. По стволам древних платанов, клёнов и ясеней змеились лестницы, выводившие на улицы верхнего города. В сердце Вадаэнтира, на ветвях дуба раскинулся Летний дворец. По озеру, что разлилось у его корней, ходили изящные парусники, а по берегам скакали стада свободных сэпальсэ.
Жетон ввёл человека в рощицу душистой жимолости, что окружала изящный, украшенный резьбой каменный дом. Общей формой своей здание походило на корабль с острым носом и закруглённой кормой, в середине был застеклённый купол. Дверь открылась прежде, чем гость постучал, на порог вышел эльф, светловолосый юноша Кельвину по плечо. Босой, с трубкой во рту, он окинул гостя задумчивым взором и, выдыхая дым, произнёс:
— Кельвин Сирли?
— Истинно так.
— Сейтэй ожидает вас.
Внутри оказалось светло, пахло, табаком и персиками, чужак даже не удивился тому, что вместо ковров под сапогами была всё та же трава. Его провели к винтовой лестнице и попросили подняться. Наёмник оказался под тем самым куполом, в неземной красоты зимнем саду, среди ярких цветов и фруктовых деревьев в горшках. Посреди этого великолепия за столом восседал взрослый эльф в сорочке голубого шёлка и укороченных матросских штанах, тоже босой. Он был по-настоящему сед, что как и выцветшие глаза, странно сочеталось с молодым лицом. Левую скулу и часть щеки занимала татуировка, — филигранное переплетение чёрных линий в сложный узор без смысла. В правом ухе эльфа блестела серьга.
— Благодарю, что согласились принять меня, господин… сейтэй? Я правильно произношу?
— Это слово означает что-то вроде «адмирал», но прошу, зовите меня по имени, — ответил эльф, усаживая гостя. — Просто Кайнагерн. Вас послала моя сестра?
Одноглазый удивился:
— Нанести вам визит посоветовала Грандье Сезир, одна из старших офицеров командования Безумной Галантереи.
— Грандье — её имя для мира внешнего, — кивнул эльф. — Могу ли я обращаться к вам по имени?
— Буду польщён, Кайнагерн.
Эльф вновь кивнул.
Глава 6.2
— Итак, Кельвин, насколько мне стало известно, вы встретились близ наших вод с пиратскими кораблями Солодора Сванна.
— Но откуда вы это узнали?
