Дорога шамана - Хобб Робин (читать книги онлайн .TXT) 📗
Мать всегда радовалась, когда гости с Запада восхищались теплым сиянием тщательно отполированных полов и говорили, что по ним очень приятно ходить в бальных туфлях. Она любила рассказывать, что, когда леди Карренс, подруга ее детства, вернулась в свой великолепный дворец в Старом Таресе, она тут же потребовала, чтобы ее муж заказал такой же пол для их бального зала.
Список гостей, приглашенных на прощальный обед, включал всех нетитулованных мелкопоместных дворян, живущих на многие мили вокруг нас. На богатых помещиков и скотоводов и их крепко сбитых жен смотрели бы свысока в обществе Старого Тареса, но отец говорил, что здесь, в Широкой Долине, человек должен хорошо знать, кто его союзники и друзья, вне зависимости от их социального положения. Думаю, иногда его взгляды огорчали мать. Она хотела, чтобы ее дочери вышли замуж за сыновей благородных семейств, пусть даже новых аристократов, если не удастся отыскать подходящих кандидатов среди старых. А потому она пригласила на праздник и людей нашего круга, хотя многим из них пришлось добираться издалека.
Например, приняв приглашение матери, лорд и леди Ремвар и два их сына находились в пути целых полтора дня. Лично я думал, что она решила воспользоваться возможностью и присмотреться к молодым людям, чтобы потом представить их как возможных кандидатов в мужья Элиси и Ярил. Я не винил ее в этом, потому что в списке гостей значились лорд и леди Гренолтер и их дочь Карсина. Когда я думал о Карсине и смотрел на себя в зеркало, мне казалось, что моя остриженная голова выглядит чересчур маленькой, что особенно подчеркивает роскошная кадетская форма. Но изменить я все равно ничего не мог, и потому оставалось надеяться, что Карсина вспомнит, каким я был во время нашей последней встречи, и не посчитает перемены смешными или неприятными.
С тех пор как отец объявил, что лорд Гренолтер дал согласие на наш брак, я видел свою нареченную, наверное, раз десять. Теоретически за всеми нашими встречами тщательно следили. Карсина дружила с моей сестрой, поэтому не было ничего удивительного в том, что она нас навещала, а иногда и оставалась на целую неделю.
Хотя о нашей помолвке официально не объявляли и не объявят до тех пор, пока я не закончу Академию, мы с Карсиной знали, что предназначены друг для друга. Несколько раз, сидя за обеденным столом, мы встречались глазами, и сердце у меня в груди начинало биться быстрее. Во время ее визитов они с Ярил и Элиси часто играли на арфах в музыкальной комнате и пели романтические старые баллады, которые девушки просто обожают. Я знал, что они делают это ради собственного удовольствия, но когда проходил мимо комнаты и видел, как деревянный инструмент нежно касается груди Карсины, а пухлые ручки грациозно летают над струнами, мне казалось, что слова «о мой храбрый всадник в зеленом мундире, он уезжает, чтобы служить своему королю» относятся лично ко мне. Глядя на нее в саду или за шитьем рядом с сестрами, я не мог не понимать, что эта девушка рано или поздно станет моей женой. Я старался не показывать ей своих чувств и даже не надеялся на то, что она, так же как и я, мечтает о доме, где мы будем жить вместе и растить наших детей.
В этот прощальный вечер мне впервые разрешили проводить Карсину в столовую. Большую часть дня она и мои сестры сидели наверху, пока слуги метались по всему дому с совершенно невообразимым количеством только что выглаженного белья и кружев. Когда перед самым обедом девушки спустились вниз, перемена, произошедшая с ними, была поразительной. Я едва узнал своих Ярил и Элиси, не говоря уже про Карсину. Мать часто говорила моим сестрам, что их нежная кожа и светлые волосы будут особенно выгодно смотреться в ярком обрамлении – и потому сегодня младшая выбрала для своего наряда голубой цвет, украсив шею темно-синей ленточкой, а старшая – золотистый.
Карсина же, напротив, была в платье, казалось окружавшем ее бледно-розовым облаком, чуть темнее ее кожи, и этот цвет напомнил мне внутреннюю поверхность раковин, хранящихся в кабинете отца. Спереди ее туалет украшали пенные кружева, скрывавшие грудь. Увидев Карсину, я чуть не задохнулся. Мою нареченную представили сегодня как взрослую женщину, и на нее могли смотреть все мужчины, собравшиеся в зале. От подобных мыслей я еще больше захотел стать ее опорой и защитником. Всякий раз, когда поднимал во время обеда глаза, я видел, что она смотрит на меня, и чувствовал себя неотесанным мужланом, который пялится на ее красоту. Выйдя по окончании трапезы из-за стола, я услышал, как она что-то тихонько прошептала Ярил, и они рассмеялись, а я отчаянно покраснел. Отвернувшись, я с удвоенным усердием принялся отвечать на вопросы жены отставного полковника Хэддона, интересовавшейся, какая жизнь меня ждет в Академии.
Вскоре начались танцы, и я осмелился пригласить Карсину. Мы чинно кружились, как приличествует неженатым людям, но я не упускал случая задержать ее руку в своей или коснуться обтянутой шелком талии, соблюдая, конечно, правила приличия, принятые в обществе. И естественно, я не мог не думать о том, что эта девушка разделит со мной мою судьбу. Я не осмеливался на нее смотреть, потому что она все время мне улыбалась. Запах гардении, плывущий от волос Карсины, наполнял все мое существо непонятным трепетом; глаза моей нареченной сияли, точно алмазы, украшавшие ее прическу. В груди у меня все сжималось, я опасался, что опозорюсь, потеряв сознание от счастья. Думаю, все, кто смотрел на нас, видели мое волнение и нежность к этой чудесной девушке, а также горячее желание защитить ее любой ценой. Потом мне пришлось передать ее руку другому кавалеру, а моя новая партнерша наверняка сочла меня ужасно неуклюжим.
Вечер был устроен в мою честь, и я изо всех сил старался вести себя, как подобает хорошо воспитанному сыну хозяина дома. Я танцевал с матронами, знавшими меня с самого детства, развлекал их разговорами, благодарил за поздравления и пожелания успеха на военном поприще. Когда я передавал бокал вина миссис Грейзел, жене фермера, владевшего большим наделом земли к югу от Широкой Долины, я увидел, что Ярил и Карсина тихонько выскользнули в освещенный фонарями сад. Вечер выдался теплый, и после танцев всем было жарко. Неожиданно я решил, что короткая прогулка по саду, где я смогу немного отдохнуть от музыки и бесед с гостями, будет очень кстати. Выслушав рассуждения миссис Грейзел об очищающем воздействии на кровь петрушки, которую она добавляет в еду своим сыновьям, я вежливо извинился и отправился на террасу, выходившую в сад.
Вдоль дорожек были расставлены разноцветные фонарики, на клумбах цвели последние летние цветы, а вечер выдался неожиданно теплым для этого времени года. Я увидел Росса, сидевшего со своей невестой на скамейке в зеленой беседке, оплетенной ветвями плакучей ивы. Он имел полное право находиться с ней наедине, ибо об их помолвке было объявлено несколько месяцев назад. Я надеялся приехать весной из Академии, чтобы принять участие в свадебных торжествах.
Роджер Холдтроу шел по тропинке в полном одиночестве, и я решил, что он ищет Сару Мэллор. Об их помолвке еще не было сообщено официально, но, поскольку поместья их родителей граничили друг с другом с тех самых пор, как они появились на свет, считалось, что они станут мужем и женой.
Я заметил Ярил и Карсину – они сидели на скамейке около пруда, обмахиваясь веерами, и о чем-то тихонько разговаривали. Мне ужасно хотелось к ним подойти, но я все не мог решиться, пока не увидел, как с противоположной стороны появился Кейз Ремвар. Он изящно поклонился обеим девушкам и пожелал доброго вечера. Моя сестра выпрямила спину и, видимо, мило пошутила, поскольку Ремвар весело расхохотался. Карсина тоже засмеялась. Однако неженатому молодому мужчине не следовало находиться в обществе незамужних барышень, и, заботясь о добром имени сестры, я подошел к компании.
Ремвар весело поздоровался со мной и пожелал удачного путешествия на запад и успехов в Академии. Он был первым сыном и наследником титула своего отца, и когда он заявил, будто тоже хотел бы куда-нибудь уехать, я усомнился в его искренности. По его словам, он с радостью отправился бы в чудесное путешествие, вместо того чтобы оставаться дома и выполнять обязанности, выпавшие на его долю.
