Рапсодия: Дитя крови - Хэйдон Элизабет (читать книги бесплатно txt) 📗
— Да.
— А Главный корень представляется тоненькой ниточкой в сравнении с Осью Мира. Ось Мира — все равно что твой волосок рядом с вирмом. Он может сожрать всю Землю — это и было целью тех, кто украл яйцо. Вирм ждет зова демона, и я знаю точно, что он прозвучит очень скоро. — Акмед закрыл глаза, и Рапсодия больше не видела его лица. — Мне это известно, потому что для этого он намеревался использовать меня.
— Вот почему ты решил бежать?
— Отчасти…
Рапсодия опустилась на пол. Теперь она смотрела на Акмеда новыми глазами. Едва ли не с самой встречи она, конечно, понимала, что ее спутники ведут не слишком праведную жизнь; после того, как они прикончили отряд, посланный Майклом, сомнений у нее уже не оставалось. Однако оба обладали благородством.
Грунтор с самого начала взял на себя роль ее защитника, спорил из-за нее с Акмедом, помогал в трудные минуты, оберегал от кошмаров. А вот в его спутнике она разглядела хорошее только сейчас.
«Нельзя увидеть свет, не заглянув в лицо мраку. Запомни это».
— И вместо того, чтобы обойти страшное место, ты привел нас сюда в надежде, что мы сможем остановить чудовище?
— Да, если получится. — Глаза Акмеда — совершенно разные — блестели в темноте. — Но даже и в этом случае, Рапсодия, мы лишь оттянем неизбежное. Ты не сможешь уничтожить его совсем. Таким могуществом не обладает ни одно живое существо.
Она опустила голову на руки:
— Я могу спеть песнь глубокого сна, но не имею ни малейшего понятия, повлияет ли она на него. Кроме того, мне нужно находиться рядом с ним, чтобы он меня услышал.
Акмед тяжело вздохнул:
— Этого я и боялся. Мы с Грунтором обсуждали такую возможность.
— И он возражал! Вот почему ты дождался, когда он уснет, чтобы со мной поговорить.
— Поосторожнее, Рапсодия, я ведь могу изменить свое мнение о тебе. Ты, оказывается, умница.
— У меня появилась одна идея, но мне понадобятся мои вещи, — сказала она, улыбнувшись. — Тебе скорее удастся забрать их, не разбудив Грунтора.
— Прежде чем совершить какую-нибудь глупость, может быть, скажешь мне, что ты задумала?
Акмед протянул ей заплечный мешок и вспомнил ту далекую ночь у костра за стенами Истона. «Я снова спрашиваю у тебя, Певица, что можешь сделать ты?» — спросил он. А она ответила: «Могу сказать абсолютную правду, как я ее понимаю. И сделав это, я в силах изменить действительность».
Акмед снова перевел взгляд на Рапсодию. Она распутывала завязки мешка, где хранила свою арфу.
— Я ужасно признательна тебе за доверие. — Она вытащила инструмент, который пострадал от того, что находился под землей, не больше, чем хлеб Пилама. — Ты сказал, что в определенный момент чудовище будет разбужено.
— Да.
— А если оно не услышит зова? Акмед непонимающе уставился на нее.
— Чтобы призвать кого-то, нужно знать его истинное имя. Разумеется, мне оно неизвестно. Но если нам удастся замаскировать призыв, помешать чудовищу уловить его — возможно, оно будет спать и дальше и вообще не отреагирует на голос зовущего. По крайней мере, какое-то время. На лице Акмеда появилось подобие усмешки.
— И как ты собираешься это сделать?
— Еще не знаю. Но я что-нибудь придумаю, когда мы войдем в туннель.
Они очень осторожно ползли по громадному сияющему Корню, стараясь не спешить, чтобы не наделать шума. Наконец они добрались до его конца и ступили на черную базальтовую скалу, сквозь которую проходила Ось Мира. От края Корня начинался громадный туннель, окутанный черными тенями.
Чем ближе они к нему подходили, тем становилось холоднее.
Из глубины огромной круглой пещеры поднимался ледяной ветер. Он щипал уши и пальцы, морозил мокрую одежду, которая тут же пристала к телу.
— Боги! — прошептала Рапсодия. — Почему здесь так холодно?
Акмед медленно повернулся к ней и ответил, делая долгие паузы между словами, словно у него стучали зубы и он никак не мог с собой справиться:
— Когда демоны, спрятавшие яйцо, ушли наверх, в мир людей, они забрали с собой стихию огня, чтобы вирм оставался в спячке. Они хотели, чтобы он вырос до максимально возможных размеров, прежде чем выпустить его на свободу. Я думаю, именно по этой причине тех мерзких червей привлекли тепло и свет.
— С тобой все в порядке? — забеспокоилась Рапсодия. На губах Акмеда, покрывшихся коркой льда, появилась усмешка.
— Я раздумываю, не впасть ли и мне в спячку.
— В каком смысле?
Он наклонился так, чтобы она смогла услышать его шепот:
— Ты же сама назвала меня Акмед, Змей. Рапсодия с сочувствием протянула руку и стерла тонкую ледяную пленку с его лица. Теперь он шел так медленно, что они почти не продвигались вперед.
— О боги! — пробормотала Рапсодия.
Акмед оказался в ловушке змеиного имени, которое она ему дала.
«Что я наделала! — подумала она, глядя, как Акмед замерзает, не в силах сдвинуться с места. — Если у меня ничего не получится и я разбужу змея, ему не спастись. Он станет первой жертвой. Нет, второй».
— Сначала я отведу тебя назад, — сказала она и взяла дракианина за безжизненную руку. — Тебе нельзя здесь оставаться.
Акмед сделал над собой отчаянное усилие и покачал головой. Его глаза, такие же пронзительные, как и прежде, уставились на девушку.
— Рапсодия, — проговорил он с трудом. — Сделай все, что сможешь. Я подожду.
Он произнес это таким тоном, что Рапсодия поняла — спорить бесполезно. Она посмотрела в глубь ледяного, окутанного мраком туннеля:
— Ты слышишь его сердце? Акмед дважды закрыл глаза.
— Хорошо. Тогда приступим прямо здесь, а ты скажешь, реагирует ли он на то, что я делаю. Вдруг он начнет просыпаться!.. Я начну очень осторожно, чтобы в случае необходимости сразу остановиться. Дай мне несколько минут, я хочу понять, куда уходит туннель.
Рапсодия аккуратно положила арфу и на цыпочках подошла к тому месту, где начинался туннель. Его стены и потолок терялись в темноте, таким он оказался громадным. Значит, попав внутрь, она сразу ослепнет и, вполне возможно, перестанет ориентироваться. Девушка приложила руку к ближайшей стене, чтобы определить угол наклона, под которым туннель уходил вниз, и ощутила под ладонью что-то холодное и сухое. Рапсодия вернулась к Акмеду.
— Вирм, наверное, очень далеко отсюда, — прошептала она. — Я не вижу конца туннеля.
Акмед напрягся, пытаясь что-то сказать:
— Стена… туннеля…
Рапсодия подошла поближе, чтобы разобрать его слова.
— …это… одна… чешуйка… на… коже… вирма…
От его слов Рапсодия похолодела. Акмед говорил, что тело змея проникло в большую часть Земли, но она никак не предполагала, что оно составляет также и пещеру, в которой они находились. Если громадный туннель — это всего лишь одно из колец, а сердце прячется далеко в глубинах Земли, то вряд ли найдется сила, которая сможет с ним справиться, если он проснется. А она, Рапсодия, только что касалась его рукой!
Отчаянно сражаясь с подкатившей к горлу тошнотой, девушка опустилась на пол и взяла в руки арфу. Она постаралась очистить свое сознание от посторонних мыслей и уловить музыку, пронизывающую воздух в пещере. Вскоре она услышала тихую, ровную мелодию.
Почти однообразный, монотонный звук, постоянный и почти не меняющийся… Глубокий сон…
Рапсодия тихонько начала напевать самую простую колыбельную из всех, какие знала, стараясь настроиться на музыку вирма. Она посмотрела на Акмеда, безмолвно спрашивая его, не забилось ли сердце вирма быстрее. Глаза дракианина напряженно, но спокойно наблюдали за ней. Казалось, его совершенно не волнует, что он попал в плен своего замерзшего тела.
Песнь Певицы сплелась с мелодией, парящей в воздухе, соединилась с ней, они стали неразделимым целым. Рапсодия очень осторожно добавила гармонический элемент и почувствовала, что в воздухе стало немного теплее. Она тут же вопросительно взглянула на Акмеда. Он один раз моргнул. Никаких изменений…
