Девятнадцать стражей (сборник) - Пратчетт Терри Дэвид Джон (книги полностью TXT, FB2) 📗

Нашатырем пахла кровь хакаваи. Огромный, в рост человека, птицелюд смотрел на Патту с пристальным вниманием. На бинтах, небрежно наложенных поверх перьев, расползались иссиня-зеленые пятна.

Сами хакаваи утверждали, что родом не с прадревней Терры, как почти все живое на ДаниЭдер, что их вылепила эволюция из материала чуждой биосферы, и только воля Создателя переместила гнезда их расы, разбросав по летающим островам эшелона бурь. Бо`льшая часть жителей ДаниЭдер – той их части, что вообще интересовалась сравнительной софонтологией и киберменевтикой, – считала, что племя птицелюдей создал с нуля неведомый скучающий бог. Слишком много было совпадений: даже то, что хакаваи могли питаться терранской пищей, пускай и нуждались в пищевых добавках, говорило не в пользу их аристократического чужинства.

На взгляд Геста, с которым Патту не раз обсуждала обычаи и повадки немногих хакаваи, селившихся в нижних эшелонах, первейшим доводом в пользу искусственного происхождения птицелюдей была лютая ненависть, которую те испытывали к высшим и всем плодам их трудов. Отчасти это мешало воинственным и хорошо приспособленным к жизни в полете хакаваи не то что создавать империи, но хотя бы представлять опасность для соседей: всякий раз, как рядом оказывалась резиденция оракула, планы пернатых завоевателей терпели крах.

Из-за спины доносились голоса матросов – людей, тангата. Скорей всего, хакаваи из абордажной команды, птицелюди хорошо перекрывали небо в бою. Возможно, даже декмастер: на полетных ремнях висели два коротких палаша из темной бронзы вместо обычных деревянных лопаток, усаженных русалочьим зубом.

– Мы отплыли сотню килосекунд назад, – проговорил тот же голос. – Судя по тому, что мои дозорные не засекли «Арематы», твоего корабля мы больше не увидим.

Патту повернула голову.

Напротив хакаваи сидел на корточках худой невысокий мужчина в новеньком пестром лава-лава, будто на рифовой ярмарке купленном, с цветком гибиска-пурау за ухом. Патту его не знала. В этом ничего удивительного не было – даже оракулы не имели и отдаленного представления, сколько разумных существ населяет просторы ДаниЭдер, со всеми не перезнакомишься. Но вот он, казалось, был знаком с капитаном «Арематы».

– Ты кто такой? – выдавила Патту пересохшим горлом.

– Меня зовут Датук Лебор анак Биданунг, – ответил незнакомец легкомысленно. – Я капитан этой… посудины.

Патту поморщилась. Мысль о том, что капитаном корабля может быть мужчина, вызывала у нее глухое неприятие. Конечно, у разных народов – разные обычаи, но доверить мужчине что-то серьезнее рыбачьей пироги?

И тут она вспомнила. Не лицо – сколько лиц перевидала она за четыре поколения своей жизни? – а имя, переходившее из уст в уста, плавучей галькой обкатанное волнами слухов.

– Лебор, – повторила она, прокашливаясь. Надо было сказать «Лебор-Падальщик», или «Лебор-ростовщик душ», или добавить еще какое-нибудь из нелестных прозвищ пирата, но бронзовые палаши за поясом хакаваи внушали вежливость. – И чем же моя скромная особа может помочь прославленному капитану «Алики»?

Лебор пожал плечами. Патту заметила, что пират старше, чем хочет казаться: в черных волосах его проглядывала ржа. Говорили, что Падальщик тщеславен…

– Все, что мне нужно было, я уже получил, – ответил он.

Патту вывернула шею, пытаясь глянуть в сторону. Гест, тоже связанный по рукам и ногам, сидел рядом. На скуле у него засыхали царапины, словно кто-то пытался выковырять ножом алмазные узелки.

Значит, карта уже у Лебора. Компьютерное оборудование, способное подключаться к вживленной сети и перехватывать управление ею, стоило дорого – его приходилось вымаливать у божественных кузнецов или импортировать из верхних слоев атмосферы, куда постепенно просачивались произведенные за пределами ДаниЭдер нануфактуры. Значит, пират готовился к такому повороту событий заранее.

– Тогда зачем ты оставил меня в живых? – спросила она.

– Ради единой души заполучить себе в кровники всю команду «Арематы»? – Лебор картинно поднял брови. – Не стоит риска. Поживите пока. Ну а если «Аремата» вдруг каким-то чудом нагонит нас – думаю, приставленный к твоему горлу зуб отвадит их, капитан Патту. Ну а чужинца убивать и вовсе глупо. Говорят, они приносят удачу. Во дворце алики-моаликаи, верховного вождя маката, их держат в клетках, как певчих птиц.

Патту смерила его взглядом. Да, Падальщик не любил рисковать. А команда «Арематы» держалась обычаев вольного моря. Однажды они уже прервали поиски, чтобы отомстить за убийство простого матроса. Гест тогда дулся долго – дольше, чем искали среди портов и гаваней корабль убийцы, а на это ушло столько времени, что можно было выносить ребенка. Но месть того стоила. Печень мерзавца разделили между всей командой, пускай каждому достался кусочек не больше пальца. Савант тоже причастился, хотя и назвал обычай варварским.

А еще Падальщик перерезал бы глотки обоим даже не ради душ, а ради мяса и костей, если бы увидел в этом хоть карат выгоды.

– Каихау? – забросила она крючок.

Лабор выразительно пожал плечами.

– Твой декмастер отделался легко. Две стрелки, и он не успел даже дотянуться до моего парня.

Значит, он не просто следил за капитаном и ее савантом. Он изучил команду «Арематы» – по крайней мере, знал декмастера по имени. Следил… а как давно?

– Ты ведь следишь за нами не первую мегасекунду, так? – Патту гневно уставилась на Падальщика. – Ты узнал, что мы ищем… и решил, что самому включаться в поиски не так выгодно, как выхватить добычу прямо у меня из-под носа!

Лебор снова повел плечами. Получалось у него это так красиво, словно капитан не сидел на корточках перед связанной пленницей, а выступал ведущим в военной пляске.

– За тобой? Ты немного преувеличиваешь мою одержимость, Паттукеттара Аккукейкаи. Или ты думаешь, что единственная рыщешь по морям в поисках сокровища, которому равных нет? Глупцы тратят миллионы и миллиарды ударов сердца, чтобы разыскать фонтан вечной молодости или морские цветы из чистой меди. Те, кто поумнее, ищут единственную ценность: власть. А самые умные, – он стеснительно усмехнулся, – находят. Ты просто подошла к сокровищу ближе остальных, и я перехватил тебя первой.

Патту вспомнила, сколько времени потратила на сбор данных для непонятных диаграмм Геста, сколько сил и душ ушло на проверку очевидных, но неверных предположений, сколько раз у нее опускались руки, сколько раз ее команда останавливалась на самой грани мятежа, – и едва удержалась, чтобы как есть, связанной, не метнуться к лениво перекатывающему в ладони шар гасила Лебору и не вцепиться ему в шею зубами.

Хакаваи шевельнул крыльями. Лязгнули палаши, и ярость угасла, залитая холодной, бессильной злобой.

– Или, верней сказать, ты первая, кого я перехватил, – уточнил Лебор после полстасекундной паузы. – Многие искали семена в темных морях, но еще никто не возвратился оттуда с добычей. Твой савант искал в архивах кохау-мото карты глубин и течений, записи из торговых книг, а мои люди в это время собирали легенды о капитанах, проникавших в Великую Тьму вслед легенде. Тайный остров Пожирателя душ, охраняемый танифа! Что за нелепица. Только самые отчаянные, наивные глупцы готовы поверить в матросскую сказку. Но кое-кто отправлялся на его поиски… и погибал.

– Или находил, – просипел Гест: первые слова, которые услышала от него Патту с той секунды, как очнулась.

Лебор в очередной раз пожал плечами. Кажется, это был его любимый жест.

– Так или иначе, больше о них никто ничего не слышал. Поэтому я позволил тебе выполнить всю подготовительную работу… а сам готовился к походу. Так что тебе предстоит долгое путешествие, – заключил пират. – Не в самом, быть может, приятном обществе… ну, за исключением моего, конечно. И, боюсь, держать вас придется связанными. Меня в дрожь бросает при мысли о том, сколько неприятностей может причинить моей старой, но все еще любимой «Алики» одна упорная и отчаянная душа.