Печать мастера Том 2 (СИ) - Ри Тайга (книга регистрации TXT, FB2) 📗

Имя — это все, что у него было. Имя и руки — достояние каллиграфа.

Старая жизнь осталась в прошлом. Ты родился для новой жизни на алтаре. Каллиграф Коста, которого преследовали за преступления Учителя — умер. А родился господин Эль-Син-Фу.

Младший брат господина Нейера. Младший рода Фу. Владеющий и наследник клана. Нельзя получить новое имя, не отказавшись от старого. Нельзя получить новую жизнь, не оставив прошлое позади.

Господин Фу говорил правильно и логично.

Коста и сам не раз думал, что будет, если те, кто приходил за Мастером Хо, решат вернуться за ним до того, как он сможет себя защитить? Да того, как научиться? Что он сможет противопоставить?

Но имя — это все, что у него было. Вообще все. Больше не было ничего.

— Нет.

Коста произнес это негромко, но это было первое и единственное слово за весь разговор, и потому все обернулись разом, прервавшись на полуслове — спокойный господин Ней, недовольный мозгоед и усталая госпожа Эло.

— Что — нет? — уточнил Глава.

— Всё — нет, — Коста упрямо смотрел на свои руки на столе. — Я понимаю опасность и согласен взять новое имя, но не отказываться от старого. И… то, что вы сейчас обсуждаете… что господин Син прекрасно пел и разбирался в музыке, не означает, что это буду делать я. Я не пою, — Коста поднял вверх голову и упрямо выдвинул подбородок. — Потому что я не господин Син. С этого момента младший интересуется живописью и каллиграфией, и мечтает сдать на писаря, — голос почти не подвел его, дрогнув только в конце.

Или так — или пусть делают юного господина из кого-то другого.

— Хорошо, — Глава улыбнулся. — Будем считать, что… дети часто перерастают ранние увлечения. Занятия музыкой остались в прошлом, и теперь на их место пришла живопись. Интересоваться искусствами — допустимо. Но имя — нужно сменить. Переговоры — это поиск компромиссов, когда выигрывают обе стороны. Я иду на уступки — и со своей стороны ты.

— Нет, — Коста смотрел прямо, сквозь челку. — Мое имя — останется.

Глава тяжело вздохнул, ещё раз попытался улыбнуться, но возразить не успел, его опередила леди Эло:

— Коста не южное имя, но… дед по моей материнской линии — носил имя Костоакис, это — западный вариант, можно поставить его третьим и использовать в качестве домашнего. Все равно никто и никогда не получит доступа к семейному реестру. Не родовое имя Фу, но — допустимо, если хочется почтить память предков.

— Мама!

— Эль, значит — благословенный, — начала монотонно и ровно говорить госпожа, обращаясь прямо к нему. — Благословенный и долгожданный второй сын рода Фу. Син, потому что Синни, оазис недалеко от Бэль. Ивиар был уверен, что сына мы привезли оттуда, чтобы помнить. Прайм — потому что первый. Син — не родовое имя Фу.

— Мама… — осторожно позвал Нейер. — Сколько успокоительных ты выпила? Весь фиал?

Госпожа Эло отмахнулась.

— Назвать сына в честь оазиса чужого клана, — менталист проговорил это тихо, но Коста услышал. И добавил громче, — Когда называют в честь предков, используют родовые имена первой линии…

— «Брата Нейера Фу, сына Ивиара, сына Аслиана, сына Ториа, сына Госли…» — нараспев произнесла госпожа Эло. — Я использовала кровь Асли, когда лечила… Эль Син Прайм Костоакис Асли Фу… Что-то твое, что-то чужое, что-то, указывающее на принадлежность роду. Это устроит всех, — обвела она взглядом присутствующих — ей не возразили. — Ученик?

Имя Косте не нравилось. Не нравилось носить имя мертвого сверстника, он же не слепой, чтобы не видеть, как вздрагивает госпожа каждый раз, когда слышит «Син». И Глава не прав — наставница выпила не фиал успокоительного, а почти два с половиной.

И то, что рассказал ему Глава раньше — ему тоже не нравилось. И то, что они похожи — с этим мертвым «Сином» — у брата господина тоже был второй круг — необратимые мутации внутреннего источника. И то, что тот тоже учился на Октагоне — его отправили туда в шесть зим, дома бывал редко, и последние четыре зимы не был вообще… потому что ушел за Грань, но об этом не знает никто, кроме тех, кто сейчас в этом кабинете.

Что слугам достаточно знать, что юный господин наконец вернулся с учебы спустя столько зим, долго болел, и забыл многие вещи. И что мозгоед позаботится об этом.

Но он не хотел быть Сином! Ему не нравилось это имя, он не суеверен, но «быть-тем-кто-умер» он не хотел!

Ему не нравилось занимать чье-то место. Не нравилось прятаться. Не нравилась необходимость перестать быть собой… на одной чаше весов, на другой — безопасность, защита, право остаться там, где он решил и — будущее.

В этом господин был прав.

Будущее, которого не было у писаря Косты из северного предела, но было у… Сина Костоакиса Фу из Южного.

— Ученик?

Коста медленно кивнул.

— Решено, — Госпожа Эло устало хлопнула в ладоши. — Я исправлю инициалы на одежде и вещах. Эль Син Прайм Костоакис Асли Фу. А сейчас я прошу прощения, господа, мало спала ночью…

— Мама…

Но дверь за наставницей уже закрылась.

Коста видел, как Глава одним движением ресниц отправил менталиста следом за госпожой — тот кивнул и быстро вышел.

— Тяжелый день, — вздохнул Нейер и Коста первый раз заметил, какие темные круги под глазами у Главы. — Тяжелая декада и вообще — тяжелая зима… Ты хотел увидеть Да-ари своими глазами? Будешь хорошо заниматься, через четыре декады возьму тебя с собой — увидишь город сам… Я хочу, чтобы перед официальным представлением ты уже был представлен большей части кланов — тех, с кем мы ведем дела, но для этого нужно, чтобы ни у кого не возникло вопросов… Я могу на тебя положиться?

Коста кивнул.

Это — просто. Учиться — это то, что он умеет лучше всего.

— Хорошо, — Нейер устало потер глаза, выдвинул ящик, не нашел то, что искал, и потому просто вытащил цепочку с печатью Главы из-за ворота. — Красиво?

Коста неуверенно кивнул — качество исполнения ему нравилось, но сам рисунок — можно было передать лучше, как птица парит, раскинув крылья.

— Это герб нашего рода, и теперь — твой. Такую татуировку носит каждый мужчина в нашем роду, — Глава повел плечами, разминая спину. — Неясыть некрупная птица, но и Фу — не крупный клан. Неясыти охотятся по ночам и никогда не возвращаются без добычи. Терпеливы, выносливы, способны выследить всех на своей территории и, — тут Глава усмехнулся, — их всегда недооценивают. Время серой пустынной неясыти — время ночи. Мне перебили крылья, — он хлопнул ладонью по коленям, — но Фу очень нужен тот, кто будет летать…

Поместье Фу

Комнаты юного господина

Середина ночи

Дым от курильниц плотно висел в воздухе.

Служанка то и дело покашливала, стараясь делать это тихо — если отвлечь госпожу сейчас, во время работы, одним выговором дело не ограничиться.

Сира Эло сосредоточенно управляла сразу десятью иглами. Пальцы порхали в воздухе, окутанные белой дымкой. Прозрачные иглы, сотканные из уплотненного воздуха, медленно и мерно опускались в чаши, расставленные на столах по обе стороны кровати, набирали краску с эликсирами и кровью, взмывали вверх, почти теряясь в сизой дымке и… опускались на спину мальчика, касаясь точечно там, где тушью был нанесен рисунок.

Служанке было жалко ребенка. Тощий, и так измученный, неужели госпожа не могла подождать, пока юный господин поправиться?

Видимо не могла. И эта безжалостность по отношению к собственному сыну заставляла служанку давить любые признаки зарождавшегося кашля — она не Фу, к ней госпожа будет ещё более безжалостна, чем к собственной крови.

Эло смахивала пот с висков. В спальне было жарко, дым от трав кружил голову и мутил сознание. Мальчик вел себя превосходно и не двигался — недаром она истратила столько обезболивающей мази и эликсиров.

Худые плечи, которые в будущем обещали развиться, острые лопатки, кожа, цвета золотистого чая из цветков уже начала бледнеть — нужно научить его самого готовить себе средство для закрепления цвета кожи.