Чары зари - Керр Катарина (версия книг .TXT) 📗
— Это недостаточно быстро.
— Я не допущу драк в зале нашего принца.
— Тогда пошли во двор, — вставил Браноик. — Решим вопрос на кулаках, Овейн, только мы двое, а победитель оставит себе свой герб.
— Для новичка ты — нахальный ублюдок, — сказал Овейн и тут заметил мрачный взгляд Карадока. — Хорошо. Как хочешь.
Все, кто находился в большом зале, потянулись за ними во двор, чтобы понаблюдать за поединком. В то время, как пажи побежали за факелами, противники сняли ремни с мечами и передали их Маддину. Зрители делали ставки. Когда принесли факелы, Браноик и Овейн встали друг напротив друга и начали кружить, оценивая противника. Поскольку Браноик выиграл все кулачные бои, в которых когда-либо участвовал, он был уверен в себе — слишком уверен. Он бросился вперед, замахнулся и почувствовал, как Овейн блокировал его удар, и в тот же момент кулак противника врезался ему в живот. Хватая ртом воздух, Браноик отскочил назад, но Овейн бросился за ним. Какое-то время он плясал рядом и пытался зайти сбоку, а потом нанес удар, мазнув по челюсти Браноика. Хотя этот удар практически не причинил боли, Браноик пришел в неистовство. Он отскакивал назад, приближался, ударял… Он ничего не чувствовал, кроме нарастающего головокружения. Овейн тем временем блокировал удары, пританцовывал вокруг противника и бил в ответ.
— Достаточно! — голос Карадока пронзил кровавый туман, который окружал Браноика. — Я сказал: хватит. Стоять!
Сзади Браноика схватили чьи-то руки и потащили назад. Хватая ртом воздух, он откинул голову назад, тряхнул ею и увидел, как брызги крови разлетаются из раны над левым глазом. Овейн стоял перед ним, У него из носа текла кровь. Он улыбнулся, когда Браноик шагнул и почувствовал, как у него подгибаются колени. Державшие Браноика осторожно опустили его на булыжники, и он мог только сидеть там, хватая ртом воздух, и чувствовать, как лицо и живот пульсируют от боли, а кровь стекает по щеке.
— Вопрос решен, — объявил Карадок. — У Овейна остаются его маленькие цыплята, поскольку он их так любит. Но я не хочу, чтобы кто-то смеялся над Браноиком из-за этого. Все слышали?
Послышалось согласное бормотание серебряных кинжалов. Весело посмеиваясь, толпа разошлась. Проигравшие выплатили ставки и отправились назад в большой зал. Браноик остался снаружи. Он чувствовал себя униженным и думал, что никогда снова не сможет смотреть в лицо ни одному другому человеку. Маддин ухватил его за руку и помог встать.
— Послушай, парень, я никогда раньше не видел человека, которому удалось бы разбить нос Овейну.
— Тебе не нужно врать, чтобы мне стало легче.
— Я и не вру. Если тебе удалось не позволить Овейну избить себя до полусмерти и бросить на булыжники подыхать, то ты в некотором роде добился победы.
Это было сказано так искренне, что Браноику сразу же стало не так стыдно. Покачиваясь и спотыкаясь, он схватился за Маддина, и они отправились к казарме. Примерно на полпути их остановил старик, на которого Маддин раньше показывал новичку, как на советника принца. Невин приподнял фонарь, который нес в руке, и уставился в кровоточащее лицо Браноика.
— Я скажу Каудиру, чтобы зашел в казарму. Нужно наложить пару швов над глазом. Проследи, чтобы он лег, Маддо. Готов поспорить: он не собирается танцевать всю ночь.
Хотя Браноик попытался улыбнуться шутке, у него слишком сильно болела челюсть. Внезапно Невин посмотрел прямо ему в глаза, и этот взгляд пронзил Браноика, как копье, врезавшись глубоко в душу. В затуманенном сознании появилась мысль, что, он всю жизнь по какой-то причине пытался найти этого человека, но причину никак не мог вспомнить… хотя ее следовало помнить… Затем это чувство исчезло, и к горлу Браноика стала подступать тошнота.
— Его сейчас вырвет, — спокойно сказал Невин. — Все в порядке, парень. Не надо пугаться. Давай.
Браноик упал на колени, и его стошнило. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким униженным. Да еще и Невин видит его в таком состоянии! Но когда Браноик наконец закончил блевать и поднял голову, чтобы извиниться, старик уже ушел.
Невин вернулся к себе в покои, взмахнув рукой, зажег заранее выложенные в очаге дрова, сел в кресло и задумался об этом молодом человеке из Элдиса, которого Карадок подобрал на дороге, как бродячую собаку. Невин узнал его в тот момент, когда увидел. Точнее, он прекрасно знал, что ему следует узнать душу, смотрящую сквозь эти васильковые глаза. К сожалению, Невин не мог точно вспомнить, кем тот парень был в предыдущей жизни. В то время, как Маддин хорошо относился к новичку, Овейн возненавидел его, как только увидел, и, казалось, это было взаимно. В таком случае, в последней жизни Браноик, скорее всего, был преданным членом боевого отряда Гвенивер, и все еще не простил человека, который пытался изнасиловать жрицу. Поскольку Невин никогда не обращал особого внимания на боевой отряд, казалось логичным, что он просто не помнит всех рядовых солдат. С другой стороны, только увидев чужака, Невин почувствовал сильный сигнал двеомера. Определенно, Браноик должен был быть кем-то более важным, чем один из простых всадников Гвен и Рикина.
— Может, ее зять? — спросил Невин вслух. — Как там его звали? Боги, я этого тоже не помню! Наверное, я старею.
На протяжении следующих нескольких дней его то и дело беспокоила мысль, кем был Браноик в прошлой жизни — подобно тому, как волнуется терьер перед клеткой с крысами — рычит и лязгает зубами, но не может извлечь добычу из клетки. В конце концов, Невин решил, что появление Браноика — в некотором роде предзнаменование, скорее истинное, чем еще одно ложное и театральное, которые он сам и священники устраивали, предвосхищая появление нового короля. Люди, которым Невин доверял в прошлых жизнях, приходили к нему, чтобы помочь ему восстановить в королевстве мир.
Вскоре Невин получил зловещую новость, которая поглотила его внимание. Несколько недель назад он оправил письмо в храм Бела в Хендире с просьбой прислать экземпляры двух важных работ по общему праву Дэверри, но когда посыльный вернулся, то привез вместе с документами письмо от Даннира, настоятеля главного храма в Керрморе. Письмо было дважды запечатано и написано древним языком, который знали лишь очень немногие. «Король Глин заболел, — сообщал Даннир. — Все шепчут про яд, хотя это кажется мне сомнительным. Лекари короля диагностировали застои крови в печени. Действительно, не является секретом то обстоятельство, что король поглощал мед в неподобающих количествах с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы пить его. Тем не менее, я посчитал необходимым информировать тебя об этих слухах, потому что нельзя допустить разговоров о том, будто истинный король отравил одного из своих соперников. Любой совет, который бы ты ни прислал, будет ценным, но, ради наших богов, пиши только на древнем языке».
Прочитав письмо, Невин выругался вслух всеми гнусными ругательствами какие знал на древнем и современном языках. Даннир абсолютно прав: никто не станет считать Марина истинным королем, если люди сочтут, что он воспользовался ядом. Вся вина — если на самом деле там была какая-то вина — должна ложиться на другого претендента из дана Дэверри или, еще лучше, на представителей клана Вепря, окружающих восемнадцатилетнего короля. В этот момент Невин вспомнил Каудира и от души поблагодарил Властелинов Света за то, что дали ему оружие, которое требовалось для победы в этом сражении. Показания лекаря относительно обстоятельств, окружавших смерть последнего короля, несомненно, направят все подозрения туда, куда следует. Невин мрачно улыбнулся, сел за письменный стол и тут же составил письмо Данниру. Закончив писать и тщательно запечатав послание на тот случай, если вдруг найдется кто-то, способный прочитать древний язык, Невин еще долго сидел за письменным столом и размышлял над возможностью отравления.
Казалось, Глин умирал по естественным причинам, виной которых был он сам. И все же не вызывала сомнений доступность ядов в разрываемых войной королевствах. Кто их готовит? А что если возле короля таятся те, кто следуют темной тропой двеомера и ожидают своего шанса погрузить страну в еще больший хаос? А вдруг они знают о Марине? Невин весь похолодел, ругая себя дураком, гордецом, тупицей и полоумным. Как он мог вообразить, что может скрыть такой важный секрет от тех, кто как раз и занимается разузнаванием тайн! Ему придется проверить, оправданы ли его подозрения. И если да, то заниматься дальновидением через огонь бесполезно.
