Ожившая сказка (ЛП) - Пиколт Джоди Линн (книги серии онлайн .txt, .fb2) 📗

★★★

Очередной кошмар закончился, но сон всё никак не шёл.

Три часа ночи, a я только и думаю о словах Оливера — жить дальше. Словно всё то, что нас объединяло, ничего не значило, словно он был легкозаменяемым. А может, он сказал не открывать книгу, потому что знал, как и я, что теперь это сделать будет сложно, ведь мы понимали: можно жить иначе.

Я взяла с полки сказку и легла с ней в кровать. Проведя рукой по золочёной обложке, я подумала: открою. Что бы там ни говорил Оливер, возможно, он просто хотел проявить благородство — и не дать мне вновь погрузиться в свою скучную, никчёмную жизнь отшельника, одержимого вымышленной историей.

Я быстро пролистала страницы, намереваясь дойти до сорок третьей: на ней была иллюстрация Оливера, одиноко стоявшего на скале. Именно там и прошла большая часть наших разговоров, пока он не оказался в моём мире. Но в самую последнюю минуту я остановилась: в отличие от меня Оливер был в безопасности в книге. Там его не достанет ни машина, ни болезнь, ни смерть. Он будет жить в сказке как в раковине, вечно молодой. Сейчас, может быть, это ничего. Ну а что будет, когда однажды мои волосы поседеют? Когда на моём лице появятся морщинки? Когда я перестану быть девчонкой, в которую он когда-то влюбился?

Что будет с ним, когда я умру?

Открыть книгу — значит, дать ему надежду: заставить поверить, что я буду с ним вечно, что я откажусь от своей настоящей жизни ради книжного героя. Но это не совсем честно по отношению к Оливеру, не так ли?

Я закрыла книгу и поставила обратно на полку.

Но.

Я на сто процентов была уверена в том, что кого бы ни встретила в жизни, он не будет Оливером.

Моя рука снова потянулась за сказкой.

Что это за отношения, если ты не можешь ходить на свидания? Не можешь держаться за руки? Не можешь даже поцеловать ещё раз? Сколько времени пройдёт, прежде чем я забуду вкус его губ, его запах и то ощущение, когда находишься в его объятиях?

Я швырнула книгу на пол.

Проблема в том, что без Оливера я даже не могу вспомнить, кто я есть.

Я схватила сказку, и открылась страница сорок три.

Оливер бросился к скале, замерев, как если бы кто-то другой открыл книгу. Тем не менее, когда он увидел вместо Читателя меня, его глаза расширились.

— Прости, — тут же сказала я. — Я не хотела открывать сказку, правда. Знаю, ты думаешь, что мне не следует больше приходить сюда. Просто… я не могу не говорить с тобой.

Когда Оливер спрыгнул, я заметила, что он улыбается до ушей.

— Рад, что ты не послушала меня, — ответил он. — Я всё время думаю о тебе.

— Что же нам делать? — прошептала я.

— Ну, — мужественно заметил он, — всё не так плохо. Примерно так же всё и начиналось, верно?

— Я не имею в виду сейчас. Я спрашиваю, что будет через десять лет. Двадцать. Из меня будет сыпаться песок, а ты по-прежнему будешь… прекрасным.

— Ты правда думаешь, что я прекрасен? — усмехнулся он.

— Я не шучу, Оливер, — покачала я головой. — Ничего не выйдет, пока ты там, а я — здесь.

Он на мгновение задумался.

— Но ты тоже здесь. Неважно, откуда я смотрю, я всё равно вижу тебя.

— Ты в самом деле считаешь, что для тебя этого достаточно? Тебе не надоест испытывать тоску по тому человеку, с которым ты никогда не сможешь по-настоящему быть вместе?

— Ты часть меня, — Оливер поднял голову. — Если я забуду тебя, моё сердце разобьётся.

Впервые после ухода Оливера я улыбнулась.

— Держу пари, ты любой девчонке так бы говорил, если бы она могла подарить тебе свободу.

Я думала, что Оливер рассмеётся, но он посерьёзнел.

— Делайла, — заметил он, — если бы я когда-нибудь родился в твоём мире, я бы нашёл тебя. И выбрал бы тебя.

— Что же, мне теперь ходить в школу, стать обычной и притворяться, что тебя никогда не было в моей жизни?

— Я занимаюсь этим каждый день, — ответил Оливер. — Это называется актёрское искусство. Не так трудно быть тем, кем хотят тебя видеть другие. Труднее помнить, кто ты есть на самом деле.

— Кто я есть на самом деле? — повторила я. — Думаю, я всего лишь девчонка, которая ищет принца.

— Любого принца? — пошутил он.

— Только вымышленного. У меня страсть к двумерности; мне нравятся плоские парни.

Он сел, прислонившись к скале, и подтянул колени к груди.

— Вот было бы здорово, если бы мы написали собственную сказку, — задумчиво произнёс Оливер.

Я повернулась на бок и поставила книгу к подушке.

— А как она бы начиналась?

— Конечно с «Жили-были», — ответил он. — Мы встретились… в магазине.

— Я попросила тебя достать мне макароны с самой верхней полки, — продолжила я.

— И это была любовь с первого взгляда, — добавил Оливер.

— Что мы бы делали?

— Ну, мы бы жили в маленьком домике. У окна бы росли фиалки, а ты бы каждое утро готовила мне свои чудесные шоколадные блинчики.

— А ты что будешь делать для меня, пока я вкалываю на твоей рабской кухне? — поинтересовалась я.

— Ну, кто-то же должен заботиться о малыше, — ответил Оливер.

— У нас будут дети?

— Трое. Двое сорванцов и маленькая принцесса.

— А питомцы? — подтянула я одеяло.

— Лишь одна свора собак, — последовал ответ. — Породы бассет-хаунд, разумеется.

— Каждый день, — добавила я, — тебе придётся ходить на работу.

— Правда? — искренне удивился Оливер.

— В нашей стране нет монархии, — заметила я. — Крестьяне не будут оплачивать образование твоим детям.

— А что же мне тогда делать?

Я задумалась на мгновение.

— Будешь учить…фехтованию!

— А у тебя будет свой книжный магазин за углом, — продолжил Оливер, — доверху набитый сказками.

— И каждый вечер мы, после того как уложим детей спать, будем заваривать себе чай и смотреть новости.

— А самое приятное заключается в том, что по ночам я буду обнимать тебя, — сказал Оливер. — И буду знать, что ни за что на свете никогда не отпущу.

— И наше счастье абсолютно, несомненно, блаженно обыкновенно, — вздохнула я.

Он посмотрел на меня, а я — на него, и хотя мы улыбались, в душе царила сильная тоска.

— Оливер? Посидишь со мной, пока я не засну?

— Конечно, — пообещал он.

Я положила всё ещё раскрытую книгу рядом на подушку. И мгновение спустя уже провалилась в сон. Это случается так быстро, так легко. Как в тот момент, когда ночь сменяется утром, а лето — осенью. Как любовь.

Вы видели эти фотографии, на которых пары целуются перед ёлкой на Рождество, держатся за руки во время свадебной церемонии или обнимают новорождённого малыша, — это фотоснимок радости. Но что вы на самом деле о них знаете? Только то, что в ту самую секунду, когда вылетает птичка, они любят друг друга. Вы понятия не имеете, через какие трудности и невзгоды они проходили или им только предстоит пройти, обманывали ли они друг друга, общаются ли, расстались ли. Вы просто видите, что в этот статический момент они счастливы.

Сказка — такой же фотоснимок. Вы никогда не знаете, то случается после «и жили они долго и счастливо». Это просто застывшая секунда, которую мы, кажется, только и запоминаем.

Разница состоит в том, что историю сказки нельзя изменить. Принц и принцесса никогда не поссорятся. Королева не повысит голос. Никто не заболеет. Никто не попадёт в беду.

Возможно, любовь чувствует себя в безопасности там, где не может измениться.

ЭДГАР

Дойдя до конца подъездной дорожки моего дома, мы остановились — по крайней мере, Джулс сказала, что теперь это моя новая подъездная дорожка.

— Ну, — спросил я. — Что теперь?

— Увидимся завтра в школе, — она отступила назад.

Эти слова были сказаны без особого энтузиазма. Словно Джулс выдернули зуб без анастезии или подкинули крысу под кровать.