Самый лучший враг - Емец Дмитрий Александрович (читаемые книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗

—      Хорошо, идем со мной. Обещаю: если ты погибнешь — гробовщики тебя не получат, и скелерты тоже.

Я похороню тебя сам. Твой же эйдос достанется, кому суждено. Я не буду стремиться завладеть им. Клянусь.

И, забегая вперед, можно сказать, что Арей выполнил свою клятву.

Глава одиннадцатая

ТРАКТИР «ТОПОР И ПЛАХА»

Меня утомляют два типа людей: чрезмерно вялые и не в меру активные.

Арей

Пелька и Арей прошли по магическому мостику и, добравшись до трактира, были остановлены двумя мощными вышибалами циклопьей крови. Дубины в руках у циклопов были такие громадные, что не столько убивали, сколько вколачивали в землю.

—      Кто такие? — прорычали циклопы. — Здесь за вход платят!

—      Хозяин трактира, должно быть, человек экономный. Перевел охрану на самоокупаемость! — Арей лениво нашарил под плащом мешочек. Он бросил бы циклопам пару монет, но Пелька, как видно, деньгами разбрасываться не любила. И знала, как разговаривать с циклопами.

—      Дяденька, а дяденька! — сказала она звенящим детским голоском. — А почему у вас дубина больше, чем у другого дяденьки?

Первый циклоп самодовольно ухмыльнулся, зато его приятель позеленел.

—      Я не ссорюсь с тобой, Брыд, ты не подумай, но ваще-то у меня дубина не меньше будет, — прорычал он.

—      Я с тобой тоже не ссорюсь, Эмб, но девка правду сказала. У меня дубина из железного дерева, а у тебя сосновая.

—      Я ни на что не намекаю, Брыд, но моя дубина с гвоздями, а здесь, вишь, даже две подковы. Подковой, знаешь ли, по башке получить мало радости.

—      Моя дубина тяжелее, и весь сказ! А гвоздями ты ее только расшатал. Она от двух ударов сломается. Короче, заглохни, Эмб!

—      Ты кому сказал «заглохни», жертва голодного вампира?! Я вот тебе мозги сейчас расшатаю! — вскипел Эмб, и его дубина с гвоздями и подковами взлетела над головой другого циклопа.

Арей, схватив Пельку, протащил ее в трактир, пока в пылу схватки ей не проломили череп. За их спинами, сталкиваясь, трещали циклопьи дубины.

—      Умница! Моя тактика! Divide et impera! ⁷— сказал Арей.

—      Дяденька, а кто сильнее: циклопы или вы? — спросила Пtлька таким же звенящим детским голоском.

Арей внимательно взглянул на нее. Она стояла и хлопала ресницами, а глаза были такие наивные-наивные.

—      Эго ты к тому, чтобы я сейчас третьим полез в драку, а ты бы мой кошелек получила?

Пелька застенчиво заулыбалась:

—      Нет. Это была проверка на глупость. И потом, денежки-то я вам сохранила!

Шум в трактире стоял такой, что драки циклопов здесь никто не заметил. Большой, с низким каменным сводом зал был битком набит. Симпатичные, с подозрительно вытянутыми эльфийскими ушками девушки разносили пиво, мясо и лепешки. Более сложные блюда здесь, как видно, не уважали. Зато курили абсолютно все. Дым в зале висел такой, что в него можно было забивать гвозди и вкручивать шурупы, еще, впрочем, не изобретенные.

—      Курение убивает легочную инфекцию. Мой папа так говорил. Когда я разбогатею, то тоже буду дымить! — сказала Пелька и, зеленея, судорожно закашлялась.

Они стояли у входа. Никто на них не обращал внимания, хотя Арей и перехватил пару ощупывающих взглядов, скользнувших по его плащу. Первый взгляд скорее всего, принадлежал карманнику. Он был чуткий, нервный и неощутимо быстрый, как пугливая птичка. Посмотрел, оценил и отпрянул. А вот второй взгляд Арею не понравился. Он ощущался как узкий раскаленный штопор, пробивший плащ на три или четыре морока вглубь, но все равно не добравшийся до истинной сущности. И, главное, кто на него посмотрел, барон мрака так и не понял.

Арей с Пепькой осторожно пробрались вдоль стены и, найдя себе место, сели. Сразу же к ним подлетела фейной внешности девушка. За спиной у нее трепыхались прозрачные стрекозиные крылышки, но оторвать ее от пола, увы, не могли, поскольку девушка была весьма упитанной. Небо в ней спорило с землей — и терпело поражение.

—      Мясо, лепешки и пиво? — спросила полуфея, сподозрением косясь на оборванную девушку напротив Арея.

—      Да, — подтвердил мечник — Много мяса, лепешек и пива. Еще что-то есть?

—      Только репа.

—      Репы пока не надо. Мы на диете, — сказал мечник.

Полуфея кивнула.

—      Только фальшивой монетой не расплачивайтесь! За это тут головы сносят, — доброжелательно предупредила она. — И магическими деньгами тоже не надо! А то тут давеча пытался один возвратный золотой подсунуть, дык хозяин взял и ему вместо сдачи костеедл подсунул… Они ж, мелкие, на слитки серебра смахивают. Так и ушел с ними, довольный, что всех одурачил. Говорят, потом в лесу видели клочья плаща.

—      Изобретательно, — похвалил Арей. — Как я вижу, ваш хозяин великий гуманист.

—      Кто? Этак его еще не обзывали! — заинтересовалась полуфея, стараясь запомнить слово. Она, как видно, коллекционировала новые ругательства.

Щебеча, полуфея то и дело оглядывалась на стойку, откуда за ними лукавыми глазками наблюдал хозяин. Арей заметил его только теперь. Плечи хозяина были так могучи, что в ширину он казался больше, чем в высоту. Борода же у него росла какая-то странная — из множества тоненьких колючих веточек, переплетающихся, как побеги шиповника. Видимо, гном когда-то увлекся гамадриадой и могучее последствие их любви с горя владело теперь трактиром.

Полуфея ушла на цыпочках, притворяясь, что летит. Ее непрерывно трудящиеся крылышки, должно быть, отрывали от пола примерно килограмм из шести пудов ее веса. Арей же остался дожидаться пива, мяса и лепешек.

На лавке напротив Арея, с нежностью, достойной лучшего применения, обнимая свой топор, храпел огромный бородач. За соседним столом три гандхарва играли в кости на драгоценные камни. Камни лежали здесь же, наваленные кучкой, и искушающе сверкали. К гандхарвам, однако, не лезли. Публика опасная. Не исключено, что и эти камни они выгребли из карманов тех, кто покусился на первые две-три блестяшки.

Шагах в трех от гандхарвов обреталось нечто, что Арей вначале принял за дубовую колоду и лишь по шевелению коры и движениям узловатых рук-корней определил, что это лешак, причем из чащобных, диких. Его голова была трудноотличима от туловища, и ее можно было назвать головой лишь на том основании, что один из сучков напоминал нос, под носом было глубокое дупло-рот, а еще ниже сбегала длинная моховая борода.

Неподалеку четверо разбойников старательно притворялись купцами. Одеты-то они были как купцы, но не было в них купеческой лукавой степенности, да и одежда явно с чужого плеча. Радом с разбойниками стояла тоненькая, трепетной красоты рыжеволосая девушка и пела. Голос у нее был высокий, волнующий, пробирающийся в самую душу. Даже мрачные разбойники притихли. Пригорюнились. Слушали. Арей тоже заслушался, а Пелька так и застыла. Приросла к девушке взглядом, и даже губы у нее беззвучно шевелились, будто и она тоже пела.

Чуть поодаль, у держащей лестницу каменной опоры, два опьяненных курительными шариками джинна заталкивали своего спутника, тоже джинна, в бутылку. Заталкиваемый в бутылку джинн глупо хихикал. Он хихикал даже и тогда, когда его товарищи отправились топить бутылку в болоте.

—      А потом еще удивляются, откуда повсюду столько заточенных джинов! — заметил Арей.

Дверь распахнулась. Вошла худая черноволосая женщина в смешных очках с синими поднимающимися стеклами. У нее были очень густые темные брови и большой орлиный нос. Пелька расхохоталась, сбитая с толку очками. Она решила, что нос приставной и прикладывается к очкам. Женщина сердито уставилась на Пельку, и девушка испуганно сжалась. Она вдруг поняла, что нос самый настоящий. И брови тоже. А уж взгляд-то точно не сулил ничего хорошего.

Продолжая пристально изучать Пельку, женщина придержала дверь, пропуская в трактир свою спутницу. Та, кого она впустила, была просто огромна, причем не толста, как полуфея, а мускулиста как ярмарочный борец. И при этом одета в короткое, точно балетное, розовое платьице и обута в розовые же ботиночки.