Девять унций смерти - Раткевич Сергей (электронные книги бесплатно .txt) 📗
Весь кабак издал слитный потрясенный вздох.
— А я думал, его в стену вобьет… — ошалело прокомментировал кто-то.
— Да он, похоже, сам кого хочешь — в стену… даром, что от земли не видать, — промолвил другой.
— Ну ты даешь, коротышка… потрясенно выдохнули торговец. — Да чтоб мою руку кто остановить мог — в жизни такого не было!
— Теперь есть, — сказал Якш. — Жизнь стала богаче, не находишь?
— Твоя правда, — кивнул торговец. — Теперь ты бей, я ловить буду!
— Будь по-твоему, — согласился Якш. — Только ты руку заранее выставь, я в нее и ударю.
— Почему это? Думаешь, такой увалень, что не поймаю?! — возмутился торговец.
— Не увалень, — усмехнулся Якш. — Но не поймаешь.
— Да ну?
— Вот тебе и ну! Выставляй руку, кому сказано!
Торговец и сам не понял, отчего послушался неизвестно откуда взявшегося коротышку, но послушался, не задумываясь, едва тот приказать изволил. Было в его голосе что-то, что заставляло выполнять немедля любое его повеление, буде ему повелеть изволится.
Якш ударил без замаха, ударил, как стоял, в последний миг вкладывая в удар не только вес своего небольшого тела, но и таинственную силу, приходящую откуда-то из глубин земли, призывать которую учат каждого воина-гнома.
Торговец моргнул удивленно, когда рука стоящего перед ним коротышки на миг исчезла из виду, а потом некая невидимая, но сокрушительная сила швырнула его на стоящих позади товарищей, и они гурьбой повалились на пол под общий хохот всего кабака и звон разбитой посуды. Торговец сидел на полу и оглушенно мотал головой. Во всем его здоровенном теле стоял немеркнущий оглушительный треск.
— Ох ты, мать твою, — пробормотал он, ощупывая себя. — Это ж просто…
Треск наконец стих, в голове прояснилось, и торговец посмотрел на сбившего его с ног коротышку с тем восхищением, которого тот, по его мнению, заслуживал.
— Ах ты так твою и разэтак! Да чтоб я еще и на ногах не устоял! — восторженно взревел он. — Слышь, коротышка, за такое надо выпить! Угощаю!
— Я не один, я с другом, — усмехнулся Якш.
— И друга зови! — возгласил торговец. — Эй, трактирщик! Всем пива! За мой счет! А за этот столик…
Пока торговец оглашал размашистый заказ, должный со всей щедростью поведать о том, в каком восторге находится заказывающий от того, что его побили, Якш повернулся к незадачливому защитнику правильной заточки клинков, скандалисту и болтуну, каких свет не видывал, и, подмигнув, сказал:
— Ты слышал? Нас приглашают. От такого приглашения просто невежливо отказываться.
— Меня-то кто приглашал? — удивленно вопросил тот.
— Ну как? — ухмыльнулся Якш. — Я же сказал, что я не один, а с другом.
— Так ты этого обормота имел в виду? — нахмурился торговец, соображая, что это трепло оружейное теперь не только кормить, что еще полбеды, его еще и терпеть придется, а это уже ни в какие ворота не лезет, но ведь придется, раз у него такой защитник выискался, а тебя еще и угораздило их обоих за свой стол пригласить.
— Этого, — кивнул Якш. — А что? Откажешься от своего слова?
— Я?! Да ни в жизнь! — возмутился торговец. — Еще чего!
— Но какой же я вам… друг? — вопросил незадачливый скандалист.
— А кто ж еще? — сказал Якш. — Кто, кроме нас двоих, здесь понимает разницу между олбарийской и троаннской заточкой? Мне вот еще интересно, что ты о старопетрийской скажешь? Неплохо бы также поболтать о ковке и закаливании.
— Коллега! — счастливо выдохнул скандалист. — Разрешите представиться, оружейных дел историкус, бакалавр исторических наук Марлецийского университета Патрик Нолан.
— Пойдем, историкус! — сказал Якш. — Не будем заставлять себя ждать. Поболтаем сперва с господами торговцами о процентах и прибыли, а обо всем остальном чуть позже.
— А ты и в процентах силен? — поразился кто-то из торговцев.
— Желаешь проверить? — ухмыльнулся Якш.
— Я? Нет уж, — ответно ухмыльнулся торговец. — С тобой заводиться — себе дороже. Лучше просто поболтаем. Приятно, знаешь ли, с умным человеком…
— Взаимно, — чуть поклонился Якш.
— Ну что же ты, — он чуть подтолкнул в спину застывшего столбом историкуса, — идем!
Якш и сам не понял, почему, избавившись наконец от уже окончательно охмелевших торговцев, он не отправился с бойкой служаночкой на поиски душистой горы благовоний, а увязался за беспрерывно болтающим историкусом, заткнуть которого не могла никакая сила, может быть, даже смерть не могла.
«Вот умрет он когда-нибудь и попадет к ихнему человечьему Богу, — ни с того ни с сего подумал Якш, и ему стало жаль человечьего Бога. — Этот ведь болтун никакой там Божьей воле внимать не станет. Зато Богу в точности сообщит все, что только можно узнать о способах заточки клинков и многом другом в том же роде! Вечности ему как раз хватит, чтоб как следует наговориться. Или все-таки не хватит? Так или иначе, а Богу и словечка вставить не удастся, это уж точно! Никакое всемогущество не поможет».
И с какой радости Якша за ним потянуло? Неужто так напился? Разочаровал бедную девочку. Едва ли она ему в следующий раз так улыбнется. Спасибо еще, если кружку пива в рожу не кинет. И ведь будет права. Тоже мне — герой-любовник! Напился и ушел с каким-то треплом! И почему, собственно?
Быть может, потому, что несносный историкус действительно неплохо разбирался в оружии, да и о металлах знал не так мало. Для человека — просто поразительно много знал. Якшу давно не доводилось побеседовать с кем-то о мастерстве. О родном, любимом, привычном для гнома мастерстве. Давно ему не встречался хоть кто-то, знающий эти вещи. Ох уж эти мне человечьи кузнецы с их дикими представлениями о собственном ремесле! А тут, наконец, тот, с кем и в самом деле можно поговорить. Правда, он тарахтит беспрерывно и ни словечка вставить не дает, но это не беда, свои реплики Якш и потом произнести может, хоть бы и на сон грядущий, хоть бы и в полном одиночестве, а вот чужих ему взять неоткуда, вот он и хватает, пока дают, чем больше — тем лучше, редкий это товар в верхнем мире, господа, ой какой редкий. Прознали б про это те же упившиеся господа торговцы — с руками бы оторвали, по словечку беседу распродавать стали бы, да только где им понять, для этого гномом уродиться нужно либо господином историкусом. Так-то вот. А служаночка… Да ладно, подождет служаночка, а вот интересно, что уважаемый коллега знает о потаенных гномских сплавах? Что, в самом деле? Ну-ка, ну-ка…
Проснулся Якш невесть где. Косые лучи солнца, пробиваясь сквозь узкую щель, попадали ему прямиком в левый глаз. Якш закрыл его и постарался осмотреться правым. Голова немилосердно болела, поворачивать ее приходилось осторожно, но через некоторое время он все же установил, что находится в круглом зале, с пола до потолка увешанном и уставленном оружием самого разного рода. Рядом послышался стон, и Якш обернулся на звук. Со стола, заваленного бумагами, подымал растрепанную голову вчерашний знакомец.
— А, историкус… — сказал Якш.
— Коллега… — прохрипел тот. — Ничего. Тут вчера… где-то оставалось…
— Пиво? — вопросил Якш, хотя к чему тут вопросы, тут пить надо, а не спрашивать, особенно когда так и кажется, что голова вот-вот отпадет.
Из-под стола выбрался еще один историкус, любитель пива. Еще один просто вошел в дверь. Вместе с кувшином пива вошел. Вот так. Теперь Якш и их вспомнил. И все, о чем они вчера говорили, — тоже. Этакий маленький кусочек счастья для одного старого гнома. Пиво и болтовня о любимом деле. Все ясно. Он в замке маркиза Нортхэмптона, страстного коллекционера оружия, пригласившего к себе на службу аж трех выпускников Марлецийского университета, дабы его оружейная коллекция была и в самом деле научно-организованной коллекцией, а не просто свалкой дорогущего железного лома. Хороший человек маркиз. Жаль, что его нет дома. Ну да что поделать — занятой человек, на королевской службе как-никак.
