Анубис - Хольбайн Вольфганг (список книг TXT) 📗
Напряжением всех оставшихся сил Могенс подавил наступающее беспамятство, уперся ладонями в землю и дернулся вверх. Защемленная нога ответила новым взрывом боли, он сжал зубы, чуть приспустился и попытался вытащить ступню из каменной западни. Она подалась, но на этот раз боль вовсе не казалась ирреальной, а настолько безжалостной, что его затошнило. Должно быть, лодыжка была сломана. Он попался, погребен заживо в каменном склепе глубоко под землей — и на сей раз с Грейвсом, который с каждой секундой все больше превращался в чудовище.
Могенс заставил себя успокоиться, не поддаваться панике, грозящей сорваться в бурлящий водоворот, и со стоном перевернулся на спину. С потолка обрушился тесаный камень, размером не менее полуметра, и раскололся прямо возле него на кусочки. Град мелких, острых, как нож, обломков засыпал его лицо, вгрызаясь в кожу раскаленными крысиными зубами. Могенс взвыл от боли и инстинктивно вздернул руки, чтобы прикрыть лицо, и тут же застыл от ужаса. Глухой барабанный гул утих, но Могенс только теперь понял, что он не был шумом в ушах от его взбесившегося пульса. Вокруг него с потолка стеной дождя сыпались камни. Вся пещера качалась, как суденышко, попавшее в шторм в открытом море. Громовые раскаты пробивались из-под земли, а воздух был так напоен каменной пылью, что невозможно было дышать.
Землетрясение! Возможно, Грейвс был прав, и все храмовые сооружения уйдут под землю, причем не когда-нибудь, не через месяц или неделю, а сейчас, в этот момент!
Смертельный страх придал Могенсу сил, несмотря на пульсирующую боль, он попытался рывком приподняться и вырвать ногу из расселины. Земля так сильно дрожала, что он чуть было не рухнул снова. Обернуться назад он уже не отваживался, но что было мочи крикнул:
— Джонатан! Землетрясение! Беги!
Правда, он сомневался, что Грейвс его услышал. Гул и грохот тем временем перерос в дьявольский рев, который заглушал все остальное. Земля сотрясалась все сильнее, и к глухим ударам молота теперь добавились другие, еще более страшные звуки: хруст и скрежет, которые шли прямо из недр, будто глубоко в чреве земли назревало нечто, что должно было прорваться с разрушительной силой.
— Джонатан! — заорал во всю глотку Могенс. — Беги!
Снова что-то сорвалось с потолка и разлетелось прямо возле него на мелкие кусочки. На этот раз острые осколки не поранили его, но каменная картечь окончательно открыла ему, в какой опасности он находится. Краем глаза он заметил, как заваливается мощная колонна, поддерживающая свод, а хруст и скрежет достигли своего апогея. Что-то попало ему в плечо, а через секунду по спине прошлись невидимые когти, оставив в ране след полыхающей боли. Земля, по которой он бежал, спотыкаясь, уже не дрожала, а вздымалась и накренялась, как разъяренный бык, жаждущий сбросить своего седока.
Несколько раз Могенс падал на колени и не раз чудом избегал срывающихся с потолка каменных плит, но, стиснув зубы, хромал дальше. Впереди уже показался выход. Землетрясение и град каменных обломков давно поглотили не только пламя горящего керосина, но и свет фонаря Грейвса, так что пещера лежала в кромешной тьме. Однако электрические лампочки, установленные Томом дальше, в туннеле, каким-то чудом уцелели. Могенс, откашливаясь, ковылял вперед, почти вслепую от боли и страха, в полной уверенности, что это всего лишь происки злой судьбы: дать ему напоследок надежду успеть добраться до спасительного выхода, а потом, в последний момент радостного ликования, разбить ее.
Но у судьбы имелись другие виды. Громовые раскаты позади него все еще катились вздымающими волнами в своем разрушительном порыве, будто собирались уничтожить все, стоящее на пути. Два из падающих градом камней все же достали Могенса. Тем не менее, он добрался до спасительного выхода, не будучи ни раздавленным, ни поглощенным разверзшимися расселинами. Ползком, оскальзываясь, он преодолел метровый завал и в мыслях воздал должное Тому, который за последние два дня разобрал эту гору. Если бы баррикада и сейчас громоздилась до потолка, у него не хватило бы мужества лезть в узкую щель под сводом.
Только оказавшись прямо под горящей лампочкой, он позволил себе остановиться и отдышаться. Он обернулся назад. Барьер из битых камней и щебня, который он только что преодолел, хорошо просматривался, но все, что лежало за ним, даже в полушаге, казалось, прекратило свое существование. Там не осталось ничего, кроме клубящегося хаоса, который изрыгал пыль и каменную мелочь. Могенсу самому не верилось, что он спасся из этого ада. А вот Грейвс погиб, в этом не оставалось сомнений.
А может, и ему это еще предстоит, и отчаянная надежда, за которую он цепляется, всего лишь жестокая насмешка судьбы.
Пока что он не был в безопасности. И здесь стены тряслись и дрожали. Правда, своды до сих пор выдержали мощное сотрясение, но Могенсу чудился и здесь, в туннеле, треск и скрежет, прежде предвещавших разрушение церемониальной палаты. Электрическая лампочка раскачивалась на проводе и погружала коридор в лихорадочные метания чахоточного света и убегающих теней. И повсюду сыпалась пыль, и уже раздавался грохот падающих камней. Этот туннель тоже будет разрушен, и если это случится скоро, то он погиб! В узком проходе у него не оставалось шанса уклониться от камнепада.
Для Грейвса он больше ничего не мог сделать, его не вернешь, задержись он здесь, пока его самого не раздавит. Могенс бросился дальше. На мгновение череда подземных толчков оборвалась, но в следующий момент он почувствовал, как сотрясение с нарастающей силой покатилось в его сторону, подобно неистовому охотнику за трофеями, который видит, что жертва от него ускользает, и бросается в погоню. Лампочки под потолком закачались сильнее. Где-то позади, в непосредственной близости, что-то с грохотом ударилось оземь, и вслед за этим брызгами искр взорвались три лампы, освещавшие проход впереди, и Могенс снова оказался в полнейшей темноте. Тем не менее он несся вперед в слепом страхе, но и в абсолютной уверенности, что у него нет другого выхода, как только рискнуть прорваться сквозь тьму.
Естественно, это ему не удалось.
На этот раз судьба действительно обошлась с ним сурово, не позволив добежать до близкой цели: перед ним уже виднелась потайная дверь. Помещение храма за ней было пока невредимо — по крайней мере, все еще ярко освещено, — и Могенс собрал всю волю на последний отчаянный рывок.
Что-то ударило его в грудь с силой кузнечного молота, выбило из легких дух и с такой силой отшвырнуло назад, что он врезался в противоположную стену и свалился.
Удар оказался такой силы, что на этот раз он действительно на мгновение потерял сознание. Наверное, это и в самом деле было всего лишь мгновение, потому что когда он снова открыл глаза, то все еще сползал по стене. Все вокруг него грохотало, скрежетало, дробилось и обваливалось, землетрясение окончательно настигло его, разве что он это больше чувствовал, чем слышал. Коридор рухнул.
Здесь и сейчас.
Могенс, прерывисто дыша, уперся в землю, чтобы встать на ноги, но, похоже, что-то случилось со временем, словно сотрясение почвы повредило и его структуру. Могенс, подгоняемый смертельным ужасом, поднялся; он двигался быстро, но все движения казались до смешного медленными, будто все происходящее вокруг бежало впереди него, как тень. Стена, к которой он прислонялся, вдруг начала выгибаться и подергиваться, словно это была не скала, а ее трехмерная проекция, искусно выполненная на тонкой бумаге. Могенс понял, что штольня вот-вот рухнет и он окажется погребен в жутком склепе под сотнями и сотнями тонн скальных пород и земли, которые станут надгробным холмом. От спасительной дверцы его отделяло не больше трех шагов — можно сказать, всего ничего, — если бы он мог нормально передвигаться. Однако было такое ощущение, что он завяз в полузастывшем дегте.
Внезапно впереди него возникла человеческая фигура. Она была еще слишком далеко, чтобы выручить его из западни, и слишком слаба, чтобы удержать тонны каменной породы, которая немилосердно погребала его, однако один только ее вид придал Могенсу мужества: от того обстоятельства, что он был не один, что где-то поблизости находится человеческое существо, в нем затеплился огонек абсурдной надежды.
