Маятник - Вартанов Степан Сергеевич (электронная книга .txt) 📗
«В третий раз, — подумал Ромка, — я обнаружу, что лечу на болиде…»
Самое обидное: он мог запросто обратиться к врачу, и через пять минут все было бы в норме. Но… Врач ведь заметит и наложенное жонглерами проклятие, а этого Ромка никак не мог допустить.
Третий день. Заснул на занятии по фехтованию, что не помешало ему одержать победу над Оми Хисбо. Конечно, та фехтовала не очень хорошо, но обычно все-таки били Ромку. Все и всегда — что поделать, в российской школе не учили ни магии, ни фехтованию. Сейчас, после почти полугода в Школе Высокого Призыва, Ромка уже начал подозревать, что в российской школе его не учили вообще.
Потом были лекции и смешные олени на потолке, правда, кроме Ромки, никто этих оленей не видел. И горячая вода в коридоре — по колено. На воде качались кувшинки, а в глубине, поблескивая чешуей, проплывали здоровенные рыбины неизвестных видов. И осьминоги.
Зато тренировки проходили вполне успешно. Запереться в зале. Поставить у двери ассиста с приказом никого не пускать и обо всем предупреждать. И создавать иллюзии. Ромка мог выдержать около часа — затем что-то случалось с его затылком, и из носа начинала течь кровь. Ну и пусть. Главное — сделать все точно и грамотно. Как настоящий Игрок. А сон…
Все-таки, к своему немалому удивлению, Ромка перенес «расстройства сна» совершенно спокойно. Ну да, лекарство дало побочный эффект… И фиг с ним. Сказано же: побочные эффекты обратимы.
Затем он проснулся, сидя на болиде, в двадцати лигах от города, чертыхнулся, проанализировал ситуацию и принял решение.
— Здравствуй, Пещера.
— Ты запутался.
— И спать хочу. Но…
— Спи.
«Неприятности любят компанию». Местная поговорка, аналог земного «беда не ходит одна». Хотя Ромка изо всех сил избегал неприятностей, не специально, а просто так получалось — он учился и тренировался. По сути дела, он или находился в библиотеке, или на лекциях, или в тренировочном зале. Ну, или спал. Общаться с кем бы то ни было при таком-то режиме было сложно. Откуда взяться неприятностям?
Все произошло на лекции по истории магии — самом, наверное, тихом и спокойном предмете на всем курсе. Последняя лекция, вечер, сонные студенты и тихое журчание преподавателя — сегодня мэтр Сито прийти не смог, прислав вместо себя… аспиранта, наверное? Высокого худого молодого человека, без очков, конечно, но будь он на Земле, были бы очки. Сто процентов. Имя его Ромка мгновенно забыл, как, наверное, и все сокурсники.
Рассказывал аспирант увлеченно, впрочем, и тема была соответствующая: артефакты домагической эпохи. Читай: доимперской. На то, что аудитория занимается своими делами, этот дядька не обращал ни малейшего внимания.
— Вот и все на сегодня, — сказал он наконец. — Если есть какие-нибудь вопросы…
Не было никакого предчувствия. Никакой причины. Ну, кроме очевидной: Ромке было лень тащиться на тренировку, и он решил потянуть время.
— Расскажите про Маятник, — попросил он.
Лектор замер, недоумевающе глядя на внезапно заговорившую часть интерьера. Похоже, вопросов он не ожидал.
— Студент Кайл Ситар, — на всякий случай уточнил Ромка.
— А… Рысь, да. Очень приятно… А почему именно… А! Вы имеете в виду ЭТОТ Маятник.
Все, включился.
— Ну что же, — теперь, когда аспирант вышел из зависшего состояния, к нему снова вернулся весь его энтузиазм. Похоже, он был благодарен аудитории за интересный вопрос. А что? Вечер. Сумрак за окном. Поднимающиеся вверх амфитеатром столы из мореного дуба в старой аудитории, едва ли не ровеснице темы сегодняшней лекции. Подходящая атмосфера для рассказа.
— Очень, очень интересная машина, — говорил аспирант. — Начну с того, что никто не знает, зачем ее создали. Сфера то есть, конечно, многомерная сфера…
Запутавшись, он махнул рукой, и в воздухе возникло пятиметровое изображение «Проекции Мира» — странная конструкция, которую здешние студенты упоминали обычно в том же контексте, в котором на Земле упоминали теорию относительности со всеми ее черными дырами, струнами и прочими торсионными полями. Все слышали, никто не понимает. Зеленый шар с желтыми вставками, пронизанный бело-голубыми спиралями.
— Он распространяется из центра, то есть из эффективного центра, отсюда, из Анаты, и за полгода добегает до Границы.
Техникой магической презентации преподаватель владел отлично — одновременно с его словами в центре сферы вспыхнула ослепительная золотая точка и раздулась в шар, размером со всю модель, утрачивая, по мере расширения, свою яркость.
— Затем он сжимается обратно…
Сфера вскипела и сдулась до точки.
— В фокусе Маятника происходит выброс энергии, возможно, именно в таком качестве его первоначально и создавали — как генератор… Потом перезарядка, смена вектора…
Схема исчезла, на висящем в воздухе магическом экране появились формулы. Очень много нулей.
— А можно ли его использовать для переноса грузов, — по возможности небрежно поинтересовался Ромка.
— Э… Давайте посмотрим. Захват… — Формулы начали меняться, и Ромкиных знаний сразу перестало хватать.
— Перенос… Э… Только в центр и из центра. Нет способа приказать Маятнику взять что-то из точки А и доставить в точку Б, если эти точки не лежат на радиусе, поскольку пространство Маятника имеет меньшую размерность, а скорость распространения сигнала, по определению, пропорциональна размерности принимающей среды, к тому же…
— А если в центр и из центра, то можно?
— Э… — Похоже, именно этот звук заменял аспиранту лампочку «Процессор занят». — Можно. Но… Э… Объект разрушится.
— Как разрушится? — удивленно спросил Ромка, игнорируя растущее задержкой недовольство аудитории.
— А вот смотрите. — Формулы снова пришли в движение. — Захват. Ставится метка. Не на состав, а на суть, кстати, очень интересно. Перенос… А вот идет вторая волна… Энергия поглощается, энергия отбирается, начинается движение. А! Вижу вы поняли…
Эта формула была простой. Проще некуда.
— Спасибо, — сказал Ромка, делая знак копирования и подбирая вывалившийся из воздуха листок бумаги. — Я действительно понял.
Он просидел в библиотеке до поздней ночи. Припахал ассиста, магического, но так даже лучше. Меньше вопросов. Никаких ошибок и никакой теории относительности, кстати. В смысле сложности. Формулы были просты, надо было только переключить мозги с земной математики на здешнюю, больше похожую на язык программирования, и понять, как заставить работать моделирующие артефакты, которых в библиотеке было великое множество. Хотя, конечно, б о льшая часть заслуги принадлежала бесконечно терпеливому ассисту.
Потом он оказался у себя в комнате. Как он прошел по лабиринту коридоров? Встретил ли кого? Не важно. Ромка пришел в себя, стоя у зеркала, упираясь лбом в шкафчик для зубных щеток, обрывая медленно, одну за другой, бумажки с афоризмами и роняя их в раковину.
«Рысь не нуждается во лжи», — было написано на бумажке. Да… Ведь, если вдуматься, все, что сказал Кайл, так или иначе было правдой. Он хотел сироту. А то, что Ромка сиротой не был — ну, извините. Так вышло. Есть разница между «я хотел сироту» и «я хотел ТОЛЬКО сироту», не правда ли?
И еще — он хотел перемен в клане. Но он не сказал, что это будут перемены к лучшему. «Мне надоело, что моим кланом пугают детей…» Может, он хочет, чтобы и взрослых пугали? Впрочем, это, наверное, перебор. Не важно.
И главное — он обещал, что через год Ромка вернется домой. И это тоже было правдой. Вот только…
«Рысь не боится смерти», — было написано на следующей бумажке. Своей или чужой — вот в чем вопрос.
Формула была простой. По пути оттуда на захватываемый объект действует сила, извлекая этот самый объект из нормального пространства в искаженное пространство Маятника и уравнивая их с Маятником скорости. Там, откуда Маятник притащил Ромку, это было как удар подушкой, но это — на расстоянии в миллионы световых лет после того, как сфера растянулась. А вот в центре при обратном движении сила несколько возрастала. И даже если сегодня же угнать самый быстрый из имперских кораблей, — а кто его пустит на такой корабль? — то за оставшиеся полгода не удастся отойти от Столицы достаточно далеко. А потом его найдет Маятник по метке, поставленной на суть, видимо, специально для того, чтобы не отвлекаться на то, сколько ты съел и сколько из тебя вышло.
